— Нет, — сказал он, — это не так… Джо, пожалуйста, пусть они уйдут.

Масколо, еле сдерживаясь, раздельно произнес:

— Оставьте его до завтра. Позвоните Джеку, он вам то же самое скажет.

Не успел Найт ответить, как раздался тонкий короткий звон и звук брызнувших осколков, словно разлетелся тонкий хрустальный бокал. Пуля, выпущенная через окно, вдребезги разнесла огромное зеркало над баром, чудом не задев Гилдера.

Найт и Масколо мгновенно поняли, что произошло.

— Пригнитесь! — закричали они, выхватывая пистолеты и оглядывая окна в поисках стрелявшего.

Но они опоздали. Второй выстрел был сделан через другое стекло. Пуля вошла Гилдеру в солнечное сплетение с глухим звуком, будто взбивали подушку.

Ярко-алая кровь расцвела на белоснежной крахмальной рубашке, и руководитель хеджевого фонда рухнул ничком на бледный мрамор пола, задев ведерко с шампанским.

Странная тишина повисла в легендарном «Лобби-баре». Стрелок, проворная тень в черных мотоциклетных крагах и шлеме со щитком, метнулся вниз с наружного подоконника.

— Вызовите «скорую»! — закричала Поуп. — Его ранили!

Бар взорвался криками. Джо Масколо перепрыгнул через своего распростертого клиента и ринулся вперед, не обращая внимания на крики посетителей, нырявших под скатерти.

Найт на шаг отстал от своего нью-йоркского собрата, который, перемахнув стеклянный коктейльный столик, прыгнул на спинку серого плюшевого дивана у стены. Поместившись рядом с Масколо, Найт с удивлением увидел, что американец вооружен.

Законы о ношении оружия в Великобритании очень суровы. Найту пришлось два года попрыгать через обручи, прежде чем он получил разрешение на пистолет.

Не успел он толком подумать об этом, как Масколо выстрелил в окно. Звук выстрела показался пушечным грохотом в мраморно-хрустальном зале. В баре началась паника. Стрелок уже добежал до середины тупиковой Хардин-стрит. Лица не было видно, но движения выдавали женщину. Когда Масколо выстрелил, она извернулась и выстрелила в падении. Профессионал высшего класса.

Выстрел опередил Масколо и Найта. Пуля пробила ньюйоркцу горло. Мертвый Масколо тяжело рухнул с диванной спинки на кофейный столик, разлетевшийся вдребезги.

Теперь стрелявшая целилась в Найта. Молниеносно присев, он выставил пистолет над подоконником и выстрелил. Выждав секунду, он осторожно приподнялся, и тут же две пули разнесли стекло в раме чуть выше его головы.

На Найта посыпался стеклянный дождь. Вспомнив своих детей, Найт замешкался с ответным выстрелом — и услышал визг шин.

Он вскочил. Черный мотоцикл — задняя покрышка дымилась, оставляя резиновый след, — стремительно уносил убийцу прочь. В конце улицы она свернула на Кроуфорд-стрит и скрылась прежде, чем Найт успел выстрелить.

Выругавшись, он обернулся и на миг застыл при виде мертвого Масколо, но тут же в уши ворвался крик Поуп:

— Гилдер жив, Найт! Где «скорая»?

Найт соскочил с дивана и пробился сквозь кричащую толпу к скорчившемуся Ричарду Гилдеру. Поуп стояла возле него на коленях в луже шампанского, крови, льда и стеклянных осколков.

Финансист хватал воздух ртом и прижимал руку к подреберью. Пятно крови на рубашке стало темнее и больше.

Секунду Найту казалось — дежа-вю, пятно крови, расплывающееся по простыне, но он отогнал видение и присел рядом с Поуп.

— Сказали, «скорая» уже едет. — В голосе журналистки звучало отчаяние. — Я не знаю, что делать! Здесь никто не знает…

Найт сорвал свой пиджак, оттолкнул руки Гилдера и прижал свернутый пиджак к его груди. Партнер Маршалла смотрел на Найта, словно тот был последним человеком, кого он видит в жизни, и пытался что-то сказать.

— Потерпите, мистер Гилдер, — остановил его Найт. — Помощь сейчас будет.

— Нет, — тихо промолвил Гилдер. — Слушайте…

Найт нагнулся к самому лицу финансиста и выслушал тайну, пересказанную хриплым шепотом до того, как в бар вбежали врачи. Когда Гилдер договорил, у него будто иссякли силы.

Кровь потекла у него изо рта, глаза остановились, и он весь стал вялым, как рука спящей женщины, соскользнувшая с края кровати.

Найт стоял на улице. Хорошо одетые люди обходили его, спеша в рестораны и театры, а он все смотрел на удалявшуюся «скорую» с включенной сиреной, увозящую Гилдера и Масколо в ближайшую больницу.

Почти три года назад Найт так же стоял на тротуаре поздней ночью, глядя, как уносится прочь другая «скорая», и сирена постепенно затихает вдали, крича на весь мир о несчастье, с которым он до сих пор не смирился.

— Найт! — окликнула его Поуп, подойдя сзади.

Он моргнул, заметил резко тормозящие даблдекеры, сигналящие такси и множество людей, спешащих домой, и почувствовал себя одиноким среди толпы, почти так же, как той давней ночью.

«А Лондон живет себе, будто ничего не случилось», — подумал Найт без тени осуждения. Лондон всегда будет жить по заведенному порядку, который не пошатнут трагедии и смерти, кто бы ни стал их жертвой: коррумпированный руководитель хеджевого фонда, телохранитель или молодая женщина.

Кто-то щелкнул пальцами прямо у него перед носом. Он вздрогнул. Поуп раздраженно смотрела на него.

— Земля вызывает Найта, прием?

— В чем дело? — взорвался он.

— Я спросила, как вы считаете, Гилдер выживет?

Найт покачал головой:

— Нет. Я почувствовал, как отлетела его душа.

Журналистка скептически посмотрела на него.

— Что значит — почувствовали?

Найт провел языком по нижней губе изнутри.

— Второй раз в жизни у меня на руках умер человек, Поуп. В первый раз я тоже это почувствовал. «Скорая» может не торопиться — Гилдер мертв, как Масколо.

Журналистка сникла. После неловкой паузы она сказала:

— Я, пожалуй, поеду в редакцию. Мне к девяти статью сдавать.

— Знаете что? Упомяните, что Гилдер перед смертью признался в валютных махинациях.

— Признался? — переспросила Поуп, роясь в кармане в поисках записной книжки. — Что он сказал, дословно?

— Сказал, что аферу организовал он один, и деньги шли не Олимпийскому комитету, от которого зависел выбор земельного участка, а на его собственные офшорные счета. Сэр Маршалл был невиновен. Он пал жертвой мошеннических схем Гилдера.

Поуп перестала записывать и скептически произнесла:

— Не верю. Он прикрывает Маршалла.

— Это были его последние слова! — отрезал Найт. — Я верю ему!

— Вы лицо заинтересованное — это обеляет жениха вашей матери.

— В общем, Гилдер так сказал, и прошу вас упомянуть об этом в статье.

— Ладно, пусть говорят факты, — пожала плечами журналистка, — включая те, которые, как вы утверждаете, вам рассказал Гилдер. — Поуп взглянула на часы: — Все, я побежала.

— Не получится, придется задержаться, — сказал Найт, вдруг ощутив страшную усталость. — Скотленд-Ярд захочет с нами поговорить, тем более стрельба была… Я пока позвоню Джеку, расскажу, что случилось, и звякну няньке.

— Няньке? — изумилась Поуп. — У вас что, дети?

— Близнецы. Мальчик и девочка.

Поуп бросила взгляд на его левую руку и шутливо сказала:

— А колечка нет. Когда развелись? Довели жену, и она бросила вас с сопляками?

Найт смотрел на нее, вчуже забавляясь ее бестактностью.

— Я вдовец, Поуп. Жена умерла родами. Истекла кровью на моих руках два года, одиннадцать месяцев и две недели назад. Ее увезли на «скорой» под сиреной — так же, как сейчас Гилдера.

У Поуп отвисла челюсть, лицо выразило ужас.

— Питер, простите меня, я не знала…

Но Найт повернулся к ней спиной и зашагал к подъехавшей инспектрисе Скотленд-Ярда Элайн Поттерсфилд.

На Лондон опустилась тьма. Моя старая подруга-ненависть зашевелилась при мысли, что вся жизнь была прелюдией к этому предсказанному мигу. Итак, до церемонии открытия самого лицемерного события на Земле осталось двадцать четыре часа.