– Ради Бога, что ты делаешь, Себастьян? – шепотом спросила Элинор.

– Нам машут три какие-то дамы преклонного возраста.

– Помаши им тоже.

Он протянул Элинор бинокль.

– Но я их не знаю.

– Зато я знаю. Это агенты, и они работают на герцогиню, – пояснила она. Это трио входило в шпионскую организацию, состоящую главным образом из дам знатного происхождения и уличных девушек. Столь необычная шпионская сеть орудовала в Лондоне под руководством герцогини. Одна из этих дам, например, в любой момент была готова, получив задание, проследить за чьим-то неверным мужем и доложить о полученном результате его жене. Другая могла быть направлена с заданием к модистке, чтобы, тайно проникнув в ее мастерскую, увидеть, какие шляпки у нее находятся в работе. Чтобы герцогиня могла быть уверена в том, что никто не появится в такой же, как у нее. Иногда ее светлости требовалось разузнать, что говорят в кулуарах о лошадях, участвующих в скачках, чтобы не ошибиться, делая ставки. Все сотрудники герцогини страшно гордились собой и своими тайными заданиями. Точно так же, как и сама Элинор.

– По-моему, этим дамам лет по семьдесят, не меньше, – удивился Себастьян. – И ты утверждаешь, что они…

– Леди Сэвил девяносто три, – пробормотала Элинор. – И она одна из лучших агентов.

– Ты, наверное, шутишь? – недоуменно заморгал Себастьян. – Не хочешь же ты сказать, что все эти пожилые дамы… агенты-шпионы?

Довольная впечатлением, которое произвели ее слова на мужа, Элинор улыбнулась. Как приятно видеть, как на ее глазах рушатся устаревшие представления о роли женщины в обществе!

– Недооценивать нас опасно, – многозначительно сказала она.

– Хорошо, учту на будущее, – с иронией произнес Себастьян. – И что, им известно, кто на самом деле этот Мейфэрский незнакомец?

Сделав большие глаза, Элинор зашикала на мужа:

– Тише, прошу тебя. Иначе об этом узнают все, кто пришел сегодня слушать оперу. Ты можешь сидеть тихо?

– Могу. Мне это часто приходилось делать – в подвалах, в пещерах, в бочках и даже в склепах. И часами я сидел там не шевелясь, если это требовалось.

– Как же везет мужчинам! – с завистью проговорила она. – Их жизнь полна приключений и опасностей.

– Ты и сама не промах, как я успел заметить. Похвала мужа была приятна Элинор. У нее радостно заблестели глаза.

– Спасибо.

Они посмотрели друг на друга, а затем Элинор потянулась к мужу и поцеловала его в щеку. Себастьян заморгал.

– Это было очень мило. Еще, пожалуйста.

– Подожди, когда мы приедем домой, – прошептала она.

– Я не могу смотреть на сцену – я хочу видеть только тебя.

Элинор улыбнулась. Она понимала своего мужа, чувствовала то же самое, желая целиком и полностью сосредоточиться только на нем одном.

Элинор проснулась за два часа до рассвета и, не зажигая света, оделась. Убедившись, что Себастьян продолжает спать, она поблагодарила Бога, что проснулась первой и что на этот раз муж не сможет расстроить ее планы.

Элинор увидела у двери маленький чемоданчик с отмычками. Ну и хитрец ее муж, не правда ли? Или Себастьян решил, что она потеряла голову после того, как он так восхитительно занимался с ней любовью? Или… неужели она добилась своего и он окончательно изнурен?

Элинор села за письменный стол и написала мужу записку, напоминая, что будет завтракать сегодня с герцогиней. Если Себастьян вбил себе в голову, что из-за него она намерена забыть о своем долге, его ждет неприятный сюрприз. Супруга положила записку на подушку и выскользнула из комнаты.

Выйдя на улицу, она на мгновение остановилась и оглянулась на окна спальни. Нет, слава Богу, знакомой фигуры у окна не наблюдалось.

Элинор вздохнула с облегчением. Значит, она еще не совсем потеряла голову от любви.

Она не ожидала, что ей так легко удастся улизнуть из дома. Но было ужасно неприятно оставлять Себастьяна в одиночестве.

На улице мелькали люди – подозрительные и самые обычные. Бродяги рылись в мусоре, надеясь отыскать там «сокровища», которые можно будет продать на рынке. Мусорщики собирали конский навоз, складывая его в мешки.

Мимо Элинор пробежал, тяжело дыша, мальчишка-рассыльный в очках. Она чуть не столкнулась с подмастерьем, который гнался за собакой, которая стащила тросточку у старика мастера.

Лондон – грязный, перенаселенный… и прелестный город.

Элинор зябко потирала руки в черных кожаных перчатках. Уилл с экипажем ждал ее на углу, на том же месте, как всегда. Сегодня утром Мейфэрский незнакомец предстанет не в своем прежнем обличье, а примет образ скромной девушки-служанки – из тех, на ком никогда не задерживают взгляд. Элинор шла прочь от дома – торопливо и не оглядываясь назад.

Хотя ей очень хотелось оглянуться.

Потому что впервые за все время, прошедшее с начала ее «маскарада», личная жизнь леди Боскасл казалась Элинор более захватывающей, чем жизнь персонажа, в которого она преображалась.

Судя по теперешнему местожительству Тесс Эллиот, для нее настали тяжелые времена. Ее меблированные комнаты были расположены в захудалом районе, в закутке неподалеку от Ковент-Гарден, возле конторы ростовщика.

Единственным человеком, которого Себастьян заметил поблизости, была пышногрудая прачка в белом чепце с рюшами. Увидев его, она округлила глаза, а затем принялась поспешно снимать белье с веревки, протянутой между двумя соседними домами.

Тот факт, что его вид испугал бедную женщину, нисколько не расстроил Себастьяна.

Какая здравомыслящая женщина захочет лишний раз привлечь внимание верзилы, слоняющегося по темным аллеям Лондона посреди ночи?

Себастьян видел, как толстая прачка торопливо зашла в дом, неся в руках плетеную корзину с еще недосушенным бельем.

Спальня мисс Эллиот выходила на аллею, пахнущую помоями и сыростью. Себастьян взломал дверь черного хода, предназначенную для слуг, и вошел в дом, пока его слуга Мик стоял на часах в темной аллее.

Дверь в спальню была приоткрыта, и из нее доносился дружный храп.

Себастьян заглянул в комнату, где спали обнаженные мужчина и женщина. Тесс лежала в объятиях тучного господина. Возле кровати стояло прислоненное к столбику кремневое ружье.

Себастьян был рад, что Элинор не сопровождала его в этой операции. Ему становилось не по себе от мысли, что его жена могла бы появиться в этом убогом районе. Хватит с нее тех многочисленных вылазок в трущобы, когда ее единственным защитником был Уилл, что само по себе смешно.

Эта упрямая и жаждущая приключений женщина вбила себе в голову, что ей сам черт не брат. Себастьян мог бы обучить ее паре трюков, как незаметно проникать в чужие дома.

Он бесшумно прокрался к туалетному столику, покрытому слоем пыли в палец толщиной. Затем обыскал платяной шкаф и несессер Тесс Эллиот. В самом деле печально, что признанная в обществе красавица дошла до такой жизни. Гребень, сломанные часики, дешевая бижутерия, два письма от кузины из Суррея с требованием вернуть долг, золотой соверен – вот и все сокровища, которые удалось обнаружить.

Ничего, что могло бы представлять интерес.

Снова и снова мысли Себастьяна возвращались к жене. Скорее всего, когда он вернется домой, Элинор все еще будет у герцогини. Он проявит деликатность и не будет хвастаться тем, что одержал над ней верх. Будучи здравомыслящей женщиной, Элинор простит Себастьяна и примет как должное его превосходство в шпионском ремесле.

Себастьян наклонился и принялся обыскивать нижний ящик комода. Еще безделушки. Никакого намека на интригу. Только время зря потратил. Как унизительно!

Что это? Неужели пояс верности? Скорее всего его никогда не носили. Элинор была невинна, когда он на ней женился. А что потом? Хранила ли она ему верность, когда жила одна?

Под веером из потрепанных павлиньих перьев Себастьян нашел сложенный листок бумаги.

Развернув его, он начал читать.