Тогда не хватало четвертого пункта: того, где находится центральная точка, расположенная в сердце символа и, в истолковании Джона Ди, представляющая центр Вселенной. Центр космоса.

Ари скептически поморщился. Все это представлялось ему совершенной тарабарщиной. Каким образом местоположение трех объектов, возникших в разные эпохи, могло соответствовать гармонии алхимического символа? Озеро — природный объект, храм возведен во времена, предшествовавшие цивилизации инков, а собор построен в XVI веке, то есть спустя несколько столетий после того, как были написаны тетради Виллара. Такого просто не может быть. И все-таки… Все-таки он не сомневался, что его догадка верна. Пусть ему это казалось дьявольской шуткой, зато Доктор все принимал за чистую монету. Наверное, он считал, что испанцы специально построили в этом месте собор, чтобы завершить случайно возникший рисунок. А может, так оно и было. Вэлдон вполне способен утверждать, что все следовало тысячелетнему тайному замыслу. Что глиф Джона Ди появился раньше самого Джона Ди, что он был уже известен мудрецам, жившим еще до эпохи инков, и они намеренно возвели этот храм… Такие выдумки как раз в духе оккультиста. Впрочем, правдоподобность теории значила куда меньше, чем то, что в нее верил сам Доктор.

Ари вновь вывел на нечеткой ксерокопии воображаемый символ и указательным пальцем отметил центр круга. Там, где должна была находиться центральная точка иероглифической монады. Никакого строения в этом месте не оказалось. Всего лишь вершина небольшой горы.

Ари улыбнулся. Вершина горы, повторил он мысленно. Там, где все начинается, там, где все завершается. Единство космоса. Вершина совершенства. Summa Perfectionis.

Спустя двадцать минут прибыл Вламинк с четырьмя индейцами и врачом из Сукуа. Им пришлось в свою очередь пересечь озеро вплавь, чтобы присоединиться к Ари и так и не очнувшемуся Кшиштофу.

— Вы ранены, Маккензи?

Бельгиец в ужасе кинулся к ним с Кшиштофом.

— Ничего страшного, займитесь-ка лучше им.

— Уже вылетел вертолет, чтобы перевезти его в больницу в Макасе. Скоро он будет здесь.

— Отлично, — ответил Ари с облегчением.

— Будем надеяться, ему удастся сесть на дно каньона, несмотря на надвигающуюся бурю.

Врач также не стал терять ни минуты. Едва выйдя на берег, он присел рядом с бесчувственным Залевски, достал медицинские принадлежности и начал оказывать первую помощь.

— Вот уже второй раз ваш друг оказывается на волосок от смерти, — бросил он недовольно. — Вы что, решили свести счеты с жизнью? Я ведь советовал вам обеспечить ему покой.

— Не было выбора, — ответил Маккензи. — Он ведь выживет?

— Откуда мне знать?

Ари взглянул на врача, делавшего все необходимое. Потом поднялся и обернулся к Вламинку:

— Вэлдон ушел от нас, но, мне кажется, я знаю, куда он направился. Я должен сейчас же идти за ним.

— Вы что, шутите? Вы весь в крови и при последнем издыхании. Не думайте только, что…

— Я не позволю ему уйти! — отрезал Маккензи. — Оставайтесь здесь и ждите вертолет. Мне пора.

— Лучше вам остаться рядом с другом. А Вэлдоном мы займемся позже.

— Нет. Будь Кшиштоф в сознании, он бы сказал мне, чтобы я достал этого ублюдка.

Поняв, что настаивать бесполезно, агент ССЦ встряхнул головой и проверил револьвер в кобуре.

— О’кей. Тогда я с вами.

Ари кивнул. Он выдохся. Помощь бельгийца будет кстати. На всякий случай он спросил врача:

— Вы ведь обойдетесь без нас?

— Вы никогда не останавливаетесь?

— Никогда.

— Оно и видно, — удрученно бросил врач. — Ладно, занимайтесь своим делом. Я позабочусь о вашем друге и буду ждать вертолет.

— Большое спасибо.

— Предупреждаю, не рассчитывайте, что я буду искать вас в джунглях или еще черт знает где. У меня полно раненых в Сукуа. Пожар натворил там бед. На всех меня не хватит!

Ари в ответ только кивнул. Он махнул Вламинку, предлагая следовать за ним, и они вновь переплыли на другой берег. Ветер все усиливался, вздымая волны над черной поверхностью воды.

— Смотрю, вам все-таки здорово досталось, — заметил Вламинк, когда они выходили на берег.

— В храме меня зацепило пулей. И только что я свалился с двадцатиметровой высоты… Еще легко отделался.

— И то правда.

— Мы с Кшиштофом — тертые калачи, и не такое видали.

Они начали взбираться по скале и, запыхавшись, надолго погрузились в молчание. Время от времени Ари оборачивался, чтобы посмотреть, как вдалеке врач и индейцы суетятся вокруг Залевски. Оставалось надеяться, что поляк не слишком пострадал при падении и что у него не поврежден позвоночник. Он решил не думать о худшем и сосредоточился на своей главной цели: схватить Вэлдона. Добравшись до вершины, Ари, как и предполагал, увидел, что машина Доктора стоит на месте. Они сели в свою машину, припаркованную прямо за ней, и Маккензи со вздохом облегчения занял место за рулем. Наконец-то он спрятался от ветра. Все тело ломило, он едва держался на ногах. Ари увидел свое отражение в зеркале заднего вида. Выглядел он ужасно: мертвенно-бледный, глаза глубоко запали, взгляд потускнел.

— Так куда мы едем? — спросил бельгиец.

Ари вытащил из кармана ксерокопию и положил ее на приборную панель.

— Туда, — произнес он, указывая на карте точку, которая, как он считал, соответствовала центру глифа Джона Ди.

— Почему туда?

— Некогда объяснять. Но я уверен, что Доктор что-то ищет именно в этом месте.

Агент ССЦ не настаивал, и Ари развернул машину, чтобы въехать на тропинку.

Наступало утро, и Маккензи старался не думать, сколько времени он уже на ногах, сколько пробежал километров и сколько получил ударов… Теперь он не сомневался, что вышел на финишную прямую. Отогнав усталость, Ари сосредоточился на дороге.

Буря все разрасталась, местами небо было полностью затянуто тучами, а ветер ревел, сотрясая деревья.

Они устремились на юго-восток, огибая первый густо заросший деревьями холм, затем в темноте понемногу стала проступать нужная им возвышенность. У этой горы не было острой вершины, ее венчало плато, усеянное высокими черными скалами.

— Нам надо подняться наверх, — объяснил Ари.

— Думаете, он уже там?

— Не знаю. Он опережает нас на полчаса, но передвигается пешком.

— Вряд ли нам удастся взобраться туда на внедорожнике.

И в самом деле, минут через десять они убедились, что заросли слишком густые, чтобы и дальше ехать на машине. Пришлось идти пешком. Они оставили машину и, борясь с ветром, с трудом начали подъем на плато.

— И с какой стати ему сюда приходить? — прервал затянувшееся молчание Вламинк. — Да и почему именно сейчас?

Из-за грохота бури приходилось едва ли не кричать.

— Не знаю. Этот тип — просветленный. От него можно ждать чего угодно! Наверняка у него есть план. Он хотел что-то найти в документах, которые я сжег. Теперь я думаю, что для него дело не только в добыче полезного ископаемого. И у меня есть все основания считать, что именно здесь он рассчитывает найти ответ. Полагаю, для него эта гора и есть истинная Summa Perfectionis, подлинная вершина совершенства!

— Я вот иногда думаю: а сами-то вы не просветленный? — поинтересовался агент ССЦ.

Несколько минут они продирались через джунгли, пока не дошли до склона горы, где заросли начинали редеть. Но и теперь, лишившись защиты от неистовства пассатов, они стремительно продвигались вперед. Вдруг Ари замер.

— Что с вами? — выдохнул бельгиец, сгибаясь от усталости.

Ари указывал на вершину горы.

— А это, случаем, не он?

Вламинк взглянул в ту сторону. И с довольной улыбкой обернулся к Ари:

— Надо постараться, чтобы он нас не заметил.

Вновь исполненные надежды, они укрылись в тени деревьев и, ускорив шаг, двинулись по тропе, вившейся по северному склону горы. Чем выше они поднимались, тем сильнее задувал в лицо сухой и горячий ветер, едва не оглушая их. Дорога становилась все более крутой; казалось, она никогда не кончится. Вскоре фигура Доктора скрылась за высокими скалами.