Ну не идиотка ли? Возьми себя в руки, старушка. Бедолага не желает тебе зла. Просто какой-то пассажир, ничего особенного. Сейчас ты вернешься домой, примешь душ и прекратишь нервничать на пустом месте.

Уставившись на бегущий справа тротуар, она старалась не поднимать головы. Через несколько минут Сандрина почувствовала, что к пальцам перестала поступать кровь, — так крепко она вцепилась в свою картонную папку. Она ослабила хватку и отерла вспотевшие ладони о длинную черную юбку. Затем снова прижала папку к груди и, не удержавшись, бросила взгляд на человека со шрамами. Он по-прежнему пялился на нее. На этот раз она несколько мгновений смотрела ему прямо в глаза, надеясь, что в конце концов он отведет взгляд. Незнакомец даже не моргнул, и она решила, что у него коварный, вызывающий или даже хуже — угрожающий вид.

Это не простая случайность. Он наверняка что-то замышляет! И хотя она не может быть в этом уверена, зачем рисковать? Сандрине захотелось вскочить и поскорее покинуть трамвай. Но ей сходить только через три остановки, и в такое время ждать следующего трамвая придется долго. А что, если этот тип последует за ней? Тогда она останется с ним один на один посреди пустой улицы. Или лучше выйти с кем-нибудь из пассажиров? Например, с группой ребят в голове трамвая?

Она почувствовала, как по лбу скатилась капля пота. Мышцы напряглись. Сандрина едва не вскочила. Лишь бы справиться с нарастающей паникой…

Смех, да и только. У страха глаза велики. Хотя, наверное, все так говорят перед тем, как на них нападут. Мне нужно сойти. Этот тип с чемоданчиком, вошедший за мной в трамвай, здесь не случайно… Они всё узнали. Поняли, что у меня есть доказательства. И теперь Они готовы меня устранить.

Вдруг трамвай стал замедлять ход. До остановки уже рукой подать. С бешено бьющимся сердцем Сандрина Мани приготовилась встать. Но, едва она оперлась о сиденье, чтобы подняться, незнакомец вскочил. Она замерла и напряженно вжалась в спинку скамьи. Желудок свело судорогой, как бывает перед падением…

С пронзительным скрежетом вагон остановился. Вместо того чтобы повернуться и идти к выходу, человек со шрамами пошел прямо на нее.

В ужасе Сандрина стиснула кулаки. В голове замелькали картинки. Вот ее труп находят в глубине трамвая. Защищаться ей нечем, к тому же от страха она не могла шевельнуться.

Мужчина замер в нескольких сантиметрах от нее и наклонился вперед.

У нее поплыло в глазах, хотелось закричать, но из горла не выходило ни звука. И тут он прошептал ей на ухо:

— Разве родители вам не говорили, что невежливо вот так пялиться на людей?

Затем он осуждающе покачал головой, развернулся и, ничего не добавив, направился к выходу.

Сандрина Мани разинула рот и не сразу осознала, что ее так и не зарезали… Она не могла прийти в себя, пока мужчина не вышел наружу.

Испытывая разом облегчение и смущение, женщина глубоко вздохнула. Никогда еще ей не бывало так неловко! Все это время бедняга был уверен, что она разглядывает его шрамы!

В самом деле, пора взять себя в руки! Ее тревожность перешла все границы. Красная от стыда, она села обратно и больше не шевелилась.

Через две остановки она вышла и спокойно направилась домой.

Слишком спокойно, а потому и не заметив, как следом за ней вышел человек с тростью.

Моррисон, как он часто делал, когда бывал напуган, схоронился на книжном шкафу. Посреди хаоса разоренной квартиры Ари поднялся на цыпочки и взял старого кота на руки. Чтобы успокоить несчастное животное, он ласково почесал его под подбородком.

Первый, кто пришел ему на ум, был агент ССЦ. Но Ари тут же отбросил эту мысль. Пытаться его отвлечь, пока неизвестные перерывали квартиру, было бы непрофессионально… Конечно, Вламинк мог и выдавать себя за агента, но это вряд ли: бельгиец выглядел даже чересчур настоящим.

Обычное ограбление? Одним из козырей Ари в его профессии была исключительная способность мгновенно обрабатывать визуальную информацию и подлинно фотографическая память. Не похоже, чтобы из квартиры что-то пропало. Вещи разбросаны, перевернуты, шкафы в обеих комнатах перерыли, искали под кроватью, в ванной — повсюду, но на первый взгляд ничего не исчезло. Обе гитары — самое дорогое имущество Ари, телевизор, DVD-плеер, фильмы, старинные книги, фотографии — всё здесь…

Ари опустил кота на диван и вернулся в прихожую, чтобы заглянуть в обувной шкафчик. Табельное оружие на месте. В коробке у двери он со вздохом облегчения нашел ключи от своего старого кабриолета «MG-B» и от дома в Эро…

Получается, квартиру обыскали по всей форме. Кто-то приходил сюда за чем-то вполне определенным. Вот только за чем? Если обыск связан с профессией Ари, возможно, целью было содержимое его стенного шкафа, где он хранил папки, документы и диковинки, собранные им за долгие годы изысканий в области эзотеризма и мистицизма. Он вернулся в гостиную и порылся в шкафу. Все перевернуто, но как будто ничего не исчезло. Вещи, алхимические гравюры, масонские принадлежности и прочие реликвии свалены в кучи. Фарфоровая чашка в виде компаньона долга, [13]обтесывающего камень, разбилась. Из книг и энциклопедий тоже ничего не пропало. Кто-то в спешке заглядывал в его многочисленные картонные папки. Понадобится время, чтобы проверить все документы, но что-то подсказывало Ари: незваные гости здесь ничего не нашли.

Он бережно снял с верхней полки голубую шкатулочку. Очевидно, незнакомцы приходили не за ней, и из нее наверняка ничего не пропало. Но помимо воли он открыл ее дрожащими пальцами.

Все на месте: кучка безделиц, аккуратно завернутых в папиросную бумагу. Разноцветная ручка, мятные леденцы, шоколадки, книжечка, посвященная провинциальным красотам, почтовые открытки с любовными признаниями, фотографии… Он тут же почувствовал сладковатый аромат духов, которыми Лола сбрызнула тонкую красную бумагу. Ее духи, полные воспоминаний… Она словно возникла перед ним со своими прелестными ребячествами, большими голубыми глазами и ангельской улыбкой. Ари вздрогнул, зажмурился, будто пытаясь прогнать видение, и поставил на место шкатулку, которую уже раз сто обещал себе выбросить. В эту минуту он осознал, что шкатулка с безделушками,которую подарила ему Лола, возможно, самая ценная для него вещь, и именно ее пропажи он бы не вынес.

Он повернулся и рухнул на диван. Нащупал в кармане пачку сигарет. И тут заметил на телефонном столике мигающий сигнал автоответчика. Поколебавшись, Ари поднялся и нажал на кнопку, чтобы прослушать оба сообщения.

Первое — от Ирис Мишот, коллеги по госбезопасности: в прошлом у них был роман, и она осталась ему другом, наверное, самым близким. Второе сообщение от Кшиштофа Залевски, телохранителя из СОВЛ, [14]— с ним Маккензи подружился, когда тот охранял его в ходе расследования, связанного с тетрадями Виллара из Онкура.

То, что эти двое оставили Ари сообщения в один и тот же день, было странно само по себе: с тех пор как он впал в депрессию, они общались гораздо меньше. Но самое удивительное то, что сообщения Ирис и Кшиштофа оказались практически одинаковыми: их квартиры обыскали, и он должен встретиться с ними как можно скорее.

Высокий худощавый мужчина в легком полотняном костюме и тонких перчатках из черной кожи элегантно отбивал шаг красивой деревянной тростью с фигурным серебряным набалдашником. С этой старомодной вещицей он казался выходцем из другой эпохи. Короткие седые волосы мешали угадать его возраст: ему могло быть и сорок, и на десять лет больше.

Не отводя взгляда, он уверенно двинулся за Сандриной Мани, держась от нее в каких-то пятнадцати метрах.

Уличные фонари отбрасывали на блестящий тротуар желтые круги, а укрывшаяся за облаками луна окрашивала небо голубоватыми отсветами. Уличный шум в это время уже смолк, и слышны были только шаги высокой стройной женщины, за которой он шел по пятам.