Сколько бы раз Ари ни слушал это место, он не мог сдержать довольной улыбки. «Summa Perfectionis». Значит, заголовок на папке Доктора не имел никакого отношения к алхимическому манускрипту, о котором Маккензи подумал в первую очередь. На самом деле так называлась тайная структура внутри МФП.
Вероятно, именно этим и объяснялись поиски, касавшиеся таинственного «ученого общества», следы которых остались в компьютере Чарльза Линча. Отец Мари, ища информацию о «Summa Perfectionis», естественно, обратился к тайным обществам, связанным с наукой. Теперь и на исчезновение ученых можно было посмотреть под совершенно новым углом.
— «Summa Perfectionis»? Никогда о таком не слышал.
— Оно и понятно. Руководители МФП официально не отрицают существование «Summa Perfectionis», да им и непросто было бы это сделать. Но они, по меньшей мере, здорово темнят… К примеру, невозможно получить точный список членов общества. Известно только, что «Summa Perfectionis» ведет научные исследования во многих зонах, приобретенных фондом для «защиты» природы.
— И правда странно. Как получилось, что ни один журналист, занимающийся расследованиями, не накинулся на эту тему?
— Такое бывает сплошь и рядом. Взять хотя бы Бильдербергский клуб или Трехстороннюю комиссию. В прессе их почти никогда не обсуждают. Тех немногих журналистов, которые пытаются проводить расследования, быстро ставят на место.
— Звучит жутковато.
— Вот-вот. А тебе не кажется, что от всей этой истории к тому же попахивает неоколониализмом?
— Ты думаешь?
— Их так называемая забота о сохранении чужой природы… Все это восходит к временам колониализма, Стефан. Западные люди захватывали обширные пространства, главным образом чтобы добывать там полезные ископаемые, прикрываясь мифом о спасении дикой природы. Ковбойские шляпы, грубые клетчатые рубашки, папироса в зубах… Подумай, и ты поймешь, Стефан, что МФП — прямой наследник колониальных охотников. Все те же действующие лица: экономическая и политическая элита, которая просто погибает от беспокойства об охоте или природе и при этом убеждена в превосходстве западных подходов к управлению природной средой. А в итоге, как обычно, существование и права туземцев просто отрицаются.
— Ты усматриваешь в этом какую-то идеологию, но я не вижу здесь реальной связи с колониализмом…
— И тем не менее все более чем реально, Стефан. К примеру, британский колониализм под предлогом заботы о сохранении природы проводил едва прикрытую политику сегрегации. По той же дороге пошли, начиная с сорок восьмого года, и власти апартеида.
— Как? И с какой целью?
— Грубо говоря, под этим предлогом белые оставляли для себя обширные охотничьи угодья, не подпуская к ним черных. Затем пренебрегали мнением местных жителей и пользовались их месторождениями и лесами. В наши дни во многих странах Африки неправительственные организации, подобные МФП, добиваются создания природоохранных зон в ущерб интересам местного населения. В Амазонии происходит то же самое. В эту самую минуту миллиардеры скупают сотни тысяч квадратных метров амазонских джунглей под предлогом защиты природы и борьбы с глобальным потеплением. На первый взгляд благородное начинание. Но стоит заметить, что этим миллиардерам до людей нет никакого дела, они готовы разорить экономику целых регионов… поневоле задумаешься, а так ли они благородны, какими кажутся.
— По-моему, это смахивает на паранойю.
— Нет. Я убеждена, что действия, предпринимаемые МФП для спасения вымирающих видов, преследуют и менее похвальные цели. Очевидно, именно так объясняется кровное родство между этой экологической ассоциацией и политикофинансовыми кругами.
— Тут нужны веские доказательства, Сандрина.
— Да. Вот поэтому-то мне и необходима твоя помощь. Я убеждена, что «Summa Perfectionis» есть что скрывать.
— А что именно ты хочешь доказать?
— Прежде всего, я полагаю, что МФП позволил многим западным компаниям по сей день сохранять господство над природными богатствами стран Commonwealth, [53]которым обладала Британская империя. Только представь себе, что спустя полвека после своего возникновения этот фонд контролирует более десяти процентов земной поверхности. Я также считаю, что МФП при посредничестве «Summa Perfectionis» осуществляет биоразведку в зонах, которые он якобы охраняет.
— Биоразведку?
— Да. Африканские недра изобилуют ценным сырьем. Сюда следует отнести и растения, которые в будущем могут применяться в фармацевтической промышленности…
Ари снял наушники. Конец записи не давал ничего нового. Сандрина Мани рассказывала коллеге о том, как она добыла все эти сведения, о документах, которые она нашла, и о своих контактах с некоторыми представителями африканских стран…
За окном со скоростью двести восемьдесят километров в час проносились бескрайние сельские просторы Франции. Ари достал из кармана блокнот, перечитал свои заметки и заполнил оставшиеся пробелы. Затем вернулся назад, просмотрел свои записи за последние дни. И наконец дважды перечитал все целиком.
Вот тут-то одна деталь бросилась ему в глаза.
Улыбка промелькнула у него на губах. Он перешел от одной страницы к другой и сравнил две записи. Первое: «Инициалы Ж. Л. под звонком — логово Доктора. Еще один псевд.?» Вторая: «Жан Лалу — основатель МФП, искать инфу».
Ж. Л. Жан Лалу.
Это не простое совпадение! Все настолько очевидно, что должно было броситься ему в глаза гораздо раньше.
Ари немедленно схватил мобильный. Уединившись в тамбуре, он дождался, пока телефон оказался в зоне доступа Сети.
— Ирис? Это я.
— Ты все еще в Швейцарии?
— В поезде. Я возвращаюсь в Париж. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня поискала.
— Я еще не в конторе. Ты на часы смотрел?
— Тогда, лентяйка, марш на работу и поищи-ка мне сведения о некоем Жане Лалу.
— Ну ты обнаглел!
— Речь об одном из двух основателей МФП. Почему-то мне кажется, что это наш Доктор… А если так, то, возможно, это даже его настоящее имя.
— О’кей. Позвоню тебе, как только что-нибудь узнаю.
— Спасибо, моя красавица.
Ари отсоединился и тут же набрал номер Мари Линч. Пусть поищет, не упоминается ли Жан Лалу в документах ее отца.
После нескольких звонков включился автоответчик. Ари не стал оставлять сообщение. В такую рань она наверняка еще спит. Накануне Мари говорила ему, что собирается на вечеринку… Когда проснется, увидит, что он ей звонил.
Аналитик вернулся на свое место. Он испытывал привычное возбуждение: части головоломки вставали на свои места. Постепенно враг обретал лицо и имя.
50
Легенда гласит, будто мне понадобилось около тридцати лет, дабы проникнуть в скрытый смысл манускрипта, полученного в 1358 году. Разумеется, это ложь. Но, признаться, у меня ушло несколько месяцев, чтобы хоть немного разобраться в нем.
Книга, подаренная мне юным Готье, представляла собой сорок четыре листа пергамента, то есть восемьдесят восемь страниц, переплетенных в плохо выделанную даже для того времени коричневую кожу. Пергаменты тоже были неважного качества и не все одного размера. По-видимому, автор покупал их в разное время, и рукопись состояла из текстов, написанных с большими промежутками.
Я насчитал более двухсот пятидесяти рисунков и схем и множество сопровождающих их текстов. Все эти надписи были выполнены вполне заурядным почерком и на пикардийском языке. И вот, не сумев ничего разузнать об авторе, на основании его имени и языка я сделал вывод, что он — уроженец деревни Онкур-на-Шельде в Пикардии.
Судя по всему, рисунки были сделаны во время странствий Виллара по Европе. Тут и архитектурные сооружения, геометрические фигуры, мифические персонажи, религиозные сцены, строительные чертежи, символические и эзотерические наброски.
