Эрик взглянул на часы.
— Выдвигаемся ровно через две минуты, — объяснил он Каролине. — Потом у нас будет всего три минуты двадцать пять секунд, чтобы добраться до выхода. Если только Чарльз не ошибся и выход действительно там.
— Три минуты двадцать пять секунд?
— Да. Это время перезагрузки сервера. Я запрограммировал его так, чтобы он снова начал работать через… Теперь уже через минуту тридцать секунд. Все это время камеры слежения ничего не будут записывать. Ты принесла мне жвачку?
— Да… Не представляю, зачем она тебе, но принесла.
— Давай сюда. Сама увидишь.
Высокая блондинка вынула из кармана жвачку и протянула ее мужу.
— Отлично, — сказал он, закидывая жвачку в рот.
Он не сводил глаз с секундной стрелки. По мере того как текли мгновения, его мышцы напрягались все сильнее. Он представил, что Чарльзу Линчу в момент побега довелось пережить то же самое. Гнетущая тревога перед решающим мигом, ощущение, что все поставлено на карту. Много ли у них шансов преуспеть в том, что, судя по всему, не удалось их другу? Осознает ли Каролина, как они рискуют? В глубине души Эрик понадеялся, что нет.
Наконец пришло время бежать.
— Пошли!
Эрик сжал плечо жены, чтобы ее подбодрить, и пошел первым. Он запомнил идеальный путь, пусть даже не самый короткий, но такой, на котором у них меньше всего шансов кого-нибудь встретить. Если он не ошибся, им потребуется меньше двух минут, чтобы добраться до последней двери. И тогда у них останется чуть больше минуты, чтобы ее открыть.
Как можно быстрее, стараясь не шуметь, они прошли по коридору и свернули направо, в кухни.
— В противоположной стороне есть выход, — прошептал Эрик. — В такое время там никого не бывает.
Он то и дело поглядывал на часы, проверяя, укладываются ли они по времени. Пока все шло по плану И все же, дойдя до середины просторной кухни, заставленной духовками, плитами, раковинами и прочими рабочими поверхностями из алюминия, он знаком велел жене поторопиться.
Пройдя через кухни, Эрик прижался ухом к двери.
— Путь свободен, — прошептал он.
Открыв дверь, он вошел первым.
— Идем!
Они поспешно вышли в последний коридор, тот, который по идее приведет их к выходу. Эрик взглянул на циферблат. Полторы минуты. Оставалось всего полторы минуты до того, как заработают камеры. Он ускорил шаг и бросился к двери в конце коридора. Если верить планам, сразу за ней находилась шлюзовая камера, отрезавшая их от внешнего мира. Он слышал у себя за спиной дыхание Каролины. От испуга она дышала громче обычного. С колотящимся сердцем Эрик протянул руку к двери. Если она закрыта на ключ, все пропало… Чтобы положить конец невыносимому напряжению, он решительно повернул ручку.
Дверь открылась. С облегченным вздохом Эрик потянул жену за собой. Шлюзовая камера представляла собой совершенно пустой коридор. По грубым бетонным стенам тянулись электрические кабели и водопроводные трубы. Всего в нескольких шагах от них тяжелая металлическая дверь отделяла комплекс от внешнего мира.
— Ну вот. Теперь молись, чтобы наш план сработал.
— Я по-прежнему не верю в Бога, милый.
— А все-таки помолись.
Эрик преодолел расстояние, отделявшее его от широкой двери. Если верить плану Чарльза Линча, она была заперта на крепкий электрический замок, который можно было открыть, набрав код. Кода они, разумеется, не знали. Но трудность заключалась не только в этом: дверь контролировалась с помощью датчика.
Инженер разглядел на стене пластиковую коробку. Ему потребуется ее открыть, чтобы убедиться, что датчик именно того типа, какой указан на плане безопасности комплекса.
Всего одна минута. У них осталось меньше минуты.
— Дай мне маленькую отвертку!
Каролина лихорадочно порылась в куртке и протянула ему инструмент. Эрик просунул кончик в щель, осторожно нажал и слегка приподнял крышку.
— Посвети мне.
При свете фонарика он увидел тонкую металлическую проволоку и замыкатель. Именно это он и надеялся найти. В части, прикрепленной к замку, наверняка установлен магнит. Пока дверь закрыта, магнит притягивает проволочку и она не пропускает ток. Если они откроют дверь, магнит отдалится, проволока упадет на замыкатель и сработает сигнал тревоги.
Эрик снова взглянул на часы. Сорок секунд. Он сунул отвертку в рот и отступил на два шага. Подняв глаза к потолку, схватился за электрический кабель, идущий от ближайшей лампочки. Рывком отодрал оба конца и вернулся к двери.
Каролина встретила его тревожным взглядом.
— Теоретически должно получиться, — пробормотал он, зажав отвертку в зубах.
И тут жена, вытаращив глаза, схватила его за плечо.
— Смотри! — воскликнула она, указывая на дверь, через которую они вошли.
На пол падал луч света. Где-то с другой стороны включили лампу. Возможно, их бегство уже обнаружено.
Стиснув зубы, Эрик обернулся к замку. Думать некогда. Секунды утекают одна за другой. Засекли их или нет, уже не важно: им надо поторапливаться. Он приложил к замку оба голых кабеля. Разность потенциалов включила электрическую систему: щелкнув, цилиндрические штырьки вышли из пазов. Он просунул отвертку в отверстие, но дверь не открыл.
— Придержи дверь вот так, чтобы она не открывалась и не закрывалась, о’кей?
Мертвенно-бледная Каролина сделала, как он просил.
Эрик взглянул на запястье. Еще двадцать секунд.
Свет за дверью погас. Как знать, дурной это или добрый знак? Он кинулся к стене слева от себя. И на этот раз указания Чарльза Линча подтвердились. На стене, в полуметре от потолка, действительно был установлен пожарный датчик. Инженер снова воспользовался отверткой, чтобы открыть коробку. Уверенным движением он вытащил магнит и развернулся к двери.
Тут он выплюнул в ладонь жвачку, прилепил ее к пластиковой коробке рядом с дверью, а сверху прижал магнит.
— Давай открывай! — приказал он.
Каролина потянула за ручку. Ее муж не стал проверять, включится ли сигнал тревоги, вытолкнул жену, бросился следом и захлопнул за собой дверь.
Хлопок звучал еще несколько секунд. Оцепенев от ужаса, они стояли в темноте, прижавшись друг к другу. Наконец Каролина, вся дрожа, нарушила молчание:
— Получилось?
— Сам не знаю. По крайней мере, сирены не слышно, а мы уже за дверью.
— Но… где мы?
— Понятия не имею.
Каролина посветила перед собой карманным фонариком. Показались запыленные ступеньки старой лестницы.
44
Ари, надеюсь, у тебя в Женеве все в порядке.
Вот те сводки, которые ты просил прислать. Из-за спешки получилось чуть путано. Но, может быть, тебе это все-таки пригодится.
Ари подобрал остававшиеся в принтере страницы, поблагодарил распорядительницу и поднялся к себе в номер, чтобы спокойно все прочесть. Даже удивительно, как близко к сердцу Ирис принимает всю эту историю. Наверное, рассчитывает, что расследование заставит его вернуться на работу. Вероятно, она опасается, что когда-нибудь он действительно уйдет из внутренней безопасности и их пути окончательно разойдутся.
Он вошел в свой номер, взял в мини-баре бутылочку паршивенького купажного виски и устроился на кровати, чтобы прочитать сделанные коллегой выписки.
Колтан
Слово «колтан» образовано от колумбита-танталита. Это руда черного цвета, иногда с красным отливом, состоящая из колумбита и танталита.
Встречается в Австралии, Бразилии, Канаде и Китае, но самые значительные залежи обнаружены в Демократической Республике Конго (видимо, это единственное место, где колтана достаточно, чтобы окупить его добычу).
Ценность этой руды (а следовательно, и ее цена) зависит от пентоксида тантала, который из нее извлекают. Это исключительно твердое вещество устойчиво к самым высоким температурам, а значит, оно представляет собой ключевой элемент в производстве миниатюрных конденсаторов, необходимых, к примеру, для изготовления компьютеров и мобильных телефонов… В общем, мы, сами того не зная, всегда носим какое-то количество колтана (кроме тех, у кого нет мобильного, но в наше время он есть даже у такого старого ретрограда, как ты…). Так что сам понимаешь, что с тех пор, как распространились мобильные, это сырье имеет огромное значение для экономики.
По сообщениям международных наблюдателей, в том числе неправительственных организаций, значительные количества колтана добываются в ДРК (точнее, в провинции Киву) незаконно, а затем войсками Уганды, Руанды и Бурунди вывозятся за границу контрабандой. Утверждают, что руандская армия за полтора года получила 250 миллионов долларов от незаконной торговли этой рудой, хотя в самой Руанде ее нет!
Главная беда в том, что эта незаконная торговля полезными ископаемыми раздувает гражданские войны в провинции Киву. После геноцида в Руанде эта область Конго утонула в крови, а все соседние страны рвут ее на части.
Многие журналисты обвиняют некоторые западные транснациональные корпорации в том, что они подпитывают гражданские войны, уже давно не прекращающиеся в этом регионе. Покупая контрабандный колтан, эти компании позволяют сражающимся обеспечивать себя оружием, тем самым создавая порочный круг…
В таком случае истинной ставкой в войне между конголезской армией и мятежниками, которая длится в провинции Киву с 1998 года, следует считать добычу колтана для удовлетворения аппетитов западных корпораций. Надо сказать, что колтан в наши дни в два-три раза рентабельнее золота… Между тем в этой войне погибло уже три миллиона человек.
В итоге производство мобильных телефонов, которые есть у каждого из нас, стало косвенной причиной гибели этих трех миллионов.
Да-да, все правильно: три миллиона погибших.
Когда наконец этим заинтересовались журналисты, разразился скандал, и крупнейшие предприятия по переработке колтана (которые, как ни странно, были скуплены консорциумами, образованными из нескольких американских пенсионных фондов) теперь официально отказываются покупать колтан, добытый в Конго. Беда в том, что посредники, помогающие запутать следы, множатся на глазах, так что теперь очень трудно доискаться, у кого же покупают колтан эти любезные промышленники.
Что же касается легальной добычи этого ископаемого, подавляющее большинство концессий, как назло, принадлежит не местным владельцам, а западным фирмам, по большей части бельгийским, или же транснациональным корпорациям.
Короче, Африка, как всегда, отдана на разграбление ненасытным международным компаниям. Бриллианты, золото, колтан… Из африканского материка ценой миллионов человеческих жизней выкачивают полезные ископаемые.
Так что ничего нового, Ари. Тебе известны мои убеждения. Экономический неоколониализм не менее убийствен, чем колониализм наших предков.
