— Ну и квартирку ты подыскал, Папик.

— Эта квартира не наша, — проговорил тот, протискиваясь мимо нее в дом. — А наших друзей из Тегерана. Все претензии к ним.

— Плевать мне, чья она. Рискованно размещать конспиративную квартиру в таком бедном квартале.

— Рискованно, говоришь? — Мужчина, которого Эмма звала Папиком, распрямился и, как ни странно, стал больше походить на кадрового офицера разведки, которым на самом деле и являлся. — А ты видела вокруг хотя бы одну полицейскую машину? А чьи-нибудь любопытные глаза? Вот уж вряд ли. Это действительно самое безопасное место, даже притом, что тебе пришлось преподать урок вежливости местному общественному комитету по твоей торжественной встрече.

— Ты что, видел?

— Конечно видел. Думаешь, я никуда отсюда не выхожу? — И он с размаху шмякнул на кухонный стол кожаный портфель и покрутил шеей, расслабляя мышцы. — А чего ты ждала? Сверкающего огнями операционного центра с аналитиками за письменными столами и трехметровым экраном на стене? Ты теперь член моей команды. За нами присматривают. И мы не слишком отличаемся от твоих прежних работодателей, только мы, я бы сказал, более амбициозны.

— А ноутбуки? — спросила Эмма. — Вы декодировали содержащуюся на жестких дисках информацию до того, как их уничтожили?

Бледные губы Папика тронула усмешка. Он двумя руками вытащил из портфеля увесистую папку с бумагами, толщиной с телефонную книгу:

— Посмотрите на «Королеву» в неглиже — такой ее видели лишь ближайшие родственники. — Он с усилием плюхнул папку на стол. — Окончательные строительные чертежи, подписанные самим главным инженером. Скачано непосредственно из его святая святых. Видны каждый коридор, каждое окно, каждая дверь. Абсолютная стопроцентная точность.

Эмма провела рукой по детальным схемам, узнавая в них очертания АЭС, которую видела этой ночью.

— Пожалуйста, мне это ничего не стоило, — съязвила она.

— Да иди ты… — проворчал Папик.

В течение двух часов они пристально разглядывали чертежи, планируя операцию. Перво-наперво изучили здание компьютерного центра и службы безопасности, через которое Эмме предстояло пройти на территорию комплекса, затем проложили маршрут ее следования к зданию реактора, а также, что самое важное, нашли лазейки, позволяющие проникнуть в хранилище отработавшего топлива и выбраться из него.

Они скачали с фотоаппарата снимки, которые Эмма сделала ночью, и хорошенько рассмотрели их на портативном компьютере Папика, сияющем матовым блеском «Макбук Про». Как и все у него на родине, он обожал американские вещи.

Наконец он заговорил о размещении взрывных устройств.

— Заложишь два, — объяснял Папик. — В первом будет два килограмма гексагена и немного нитромассы, чтобы как следует ухнуло. Установишь его на подходящее место, и бомба проделает в стене дыру диаметром три метра. Для наших целей этого вполне достаточно. Второе устройство побольше. В нем три килограмма октогена. Последняя разработка и самая лучшая. В десять раз мощнее семтекса. Правда, слегка нестабилен, так что смотри не урони ненароком. Когда будешь устанавливать время на таймерах, сделай так, чтобы между первым и вторым взрывом прошло не менее шести минут. Этого хватит, чтобы успела вытечь вода. — Папик пролистал чертежи хранилища отработанного ядерного топлива и посмотрел на Эмму. — И оставь себе достаточно времени, чтобы смотать удочки. Как только вода уйдет из охладительного бассейна, эти стержни начнут излучать больше гамма-лучей, чем вся поверхность солнца. Когда взорвется октоген, ты должна быть от этого места как можно дальше. Вопросы есть?

— Как насчет удостоверения инспектора?

— Оно здесь. — Засунув руку в портфель, он достал пакет и высыпал его содержимое на кухонный стол. — Теперь тебя зовут Анна Шоль, — проговорил он, порывшись в ворохе кредитных карт, а затем выудив австрийский паспорт и водительские права. — Родилась в Зальцбурге в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Закончила университет в Санкт-Галлене, в Швейцарии. Пашешь на МАГАТЭ уже два года. Начала работать в административном управлении, а потом, девять месяцев назад, тебя перевели в Департамент ядерной безопасности, в отдел инспекций.

Эмма взглянула на свою фотографию в паспорте и увидела на ней этакое «должностное лицо». Короткие волосы. Очки без оправы. Заметный макияж.

— Офис Международной корпорации ядерной безопасности расположен в парижском квартале Дефанс, — продолжал Папик. — При входе должны проверить твою личность по базе данных МАГАТЭ. Человек по имени Пьер Бертель будет тебя ждать в десять утра. Он руководит отделом проверки полномочий.

Эмма принялась рассматривать удостоверение. Там было написано: «Международная корпорация ядерной безопасности, Париж, Дефанс-6, авеню де Л'Арш, дом 14».

— А настоящая Анна Шоль?

Серые глаза Папика предостерегающе блеснули.

— Она не создаст проблем, — произнес он с каменным выражением лица.

— Хорошо, — ответила Эмма столь же бесстрастно. — А ты уверен, что этот Бертель не позвонит в Вену, чтобы лишний раз убедиться в отсутствии подвоха?

— Абсолютно уверен. Его компания не сотрудничает с МАГАТЭ напрямую. Их клиентами являются компании-производители электроэнергии, а не регулирующие органы. Вся процедура не должна занять больше часа. Я тут кое-что купил, чтобы ты надела.

Папик вынул из портфеля и положил на стол комплект одежды. Это был черный костюм с юбочкой мини, завернутый в мешок из химчистки.

Эмма взяла его и рассмотрела, держа на вытянутых руках:

— Если я в этом сяду нога на ногу, ты увидишь то, что у меня между ними.

Папик шагнул ближе и положил руку ей на талию:

— Я сам выбирал. Примерь.

— Потом.

— Мне надо убедиться, что хорошо сидит.

— Это приказ, полковник?

— Уже генерал.

Папик обнял Эмму вроде как бы за талию, но в то же время позволив своей руке соскользнуть ниже и заодно приласкать попку.

— Думал, вдруг ты не откажешься отблагодарить старшего по званию?

— С этим давным-давно покончено.

— Будет покончено, когда я скажу, что покончено.

Эмма вывернулась и зажала его кисть локтевым сгибом. Но Папик оказался силен и, несмотря на комплекцию, проворен. Он освободился от захвата, сам защемил ее кисть и дал пощечину левой рукой.

— А ты заматерела, — проговорил он, отпуская ее.

Запястье у Эммы сильно ныло, но все же она до него не дотронулась и произнесла только:

— Больше так не делай.

Папик фыркнул.

— И вот еще что, — сказал он. — По прибытии на АЭС тебе выдадут гостевой пропуск, снабженный чипом РЧИД, что расшифровывается как радиочастотная идентификация. Есть такой метод автоматической идентификации объектов. После этого датчики станут отслеживать каждый твой шаг. Однако единственный, кто может, не испрашивая разрешения в главном офисе, проверять, где ты находишься, — это начальник службы безопасности станции. Его следует нейтрализовать, прежде чем ты приступишь к делу.

— Как его зовут?

Папик нахмурился:

— Этого мы еще не знаем. Все, кто работает на станции, являются служащими фирмы «Электриситэ де Франс» — компании, которая занимается эксплуатацией энергосистемы, объединяющей атомные электростанции страны. Этого человека тоже должны проверять, как и тебя. У Бертеля наверняка имеется о нем информация. Сама придумай, как ее выудить. — И Папик ленивой походкой пошел к двери. — Уверен, это не составит для тебя большого труда. Ты же Соловей. Разве не этому обучают таких, как ты, пташек?

И, ухмыляясь, он вышел на лестницу.

— Ублюдок! — прошептала она.

— В Италию я не поеду. Останусь здесь. Надо кое-что сделать.

Чарльз Грейвз прошел по выдержанному в пастельных тонах мягкому ковровому покрытию в своем кабинете на первом этаже Темз-хауса и уселся за письменный стол. Кейт Форд закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

— Не думаю, что сэру Тони это понравится, — проговорила она.