— Сэр Тони любит, когда есть результаты.

— Даже если ради них приходится его ослушаться?

— Особенно если это ведет к результатам.

Кейт подошла и уселась в кресло напротив стола:

— И что ты задумал?

— Эти АЭС вовсе не так уж здорово защищены, как нас хотят уверить сотрудники МАГАТЭ. В противном случае они бы не подняли такой шум из-за пропажи ноутбуков. — Он открыл ящик стола и, порывшись в нем, нашел справочник Скотленд-Ярда. — Ну-ка вспомни, — обратился он к Кейт, сопровождая для пущей убедительности свои слова кивком белокурой головы, — разве система безопасности в квартире у Рассела не казалась всем абсолютно надежной?

— Хочешь сказать, люди из МАГАТЭ не понимают, что говорят?

Грейвз перестал листать справочник:

— Я только хочу сказать, что если Эмма Рэнсом пустилась во все тяжкие, чтобы добыть эти ноутбуки, значит, дело того стоило. Что-то готовится. Роберт Рассел узнал об этом, а теперь знаем и мы.

— И что?

— Собираюсь сделать то, чем ты предлагала заняться раньше. Стану искать, кто был источником сведений Рассела.

— То есть того, кто сказал ему про заложенную в автомобиле бомбу?

— А что, у тебя есть на примете кто-то еще?

— Удалось что-нибудь выяснить из записей его телефонных разговоров или интернет-сайтов, которые он посещал?

— Рассел изо всех сил старался не наследить и мог в этом деле заткнуть за пояс любого террориста. Единственный телефонный номер, который мы знаем, он использовал исключительно для общения с родственниками и друзьями. С ними он никогда не обсуждал ничего серьезного. Потому и говорил без утаек. У этого дьявола, наверное, имелся целый мешок сим-карт, которые он использовал по очереди, когда требовалось сделать приватный звонок. Нам ничего не удастся найти, пока не повезет отыскать хоть одну из них. То же самое и с его электронной почтой… Ага, вот, нашел! — И Грейвз ткнул пальцем в страницу с телефоном Службы визуального автодорожного наблюдения. Он снял трубку и набрал внутренний номер. — Говорит Грейвз. Управление G. Посмотрите, что у вас есть по площади Слоун-сквер три дня назад, ночью, между половиной двенадцатого и четвертью второго. Все, что могли зафиксировать камеры наблюдения. Пришлите результаты поиска на мою личную электронную почту. Как срочно? Сделаете за час, и ящик «Гиннесса» ваш.

— В ночь убийства Рассел остановился на Слоун-сквер по дороге домой, возвращаясь от родителей, — вспомнила Кейт.

— Именно. — Поднявшись из кресла, Грейвз обошел кругом письменный стол, взял ключи от машины и опустил их в карман. — И там находится клуб «Виндзор». Всякие там пэры, голубая кровь. Как я уже говорил, глупо было с моей стороны…

— Что — глупо? — спросила Кейт, вставая, чтобы вместе с ним выйти из кабинета.

— Разве не ясно? В этом клубе Рассел и встретил человека, который объяснил ему, что значит «Виктория, Биар».

Грейвз остановился в дверях. Кейт оказалась совсем рядом. Он вдруг обратил внимание на веснушки у нее на переносице и на то, что ее волосы не крашеные, а светлые от природы. И кстати, у нее были хорошие глаза. Сквозь их сталь просвечивало что-то доброе.

— Удачи в Италии, — попрощался с ней Грейвз. — Отыщи его. Найди этого Рэнсома! — И, не оглядываясь назад, он торопливой походкой пошел вдоль по коридору.

Одиночество. Над этой проблемой Грейвз размышлял за рулем, проезжая по улицам Вестминстера. Увы, работа отнимает у него большую часть жизни, а времени на личную жизнь практически не остается. Ему исполнилось сорок, и когда-то он был женат, хотя брак продлился всего два года. Она выставила его за дверь в девяносто первом, когда он вернулся из девятимесячной командировки в Ирак, пришедшейся на время первой тамошней заварушки. Вернее, она выставила за дверь его чемоданы, футбольные трофеи, а также совсем ручного попугая-кореллу по имени Джек. Грейвз же по приезде мог похвастаться новым шрамом и новой медалью, отметившей его геройство, но жене требовалось большего. Ей был нужен он сам.

Но тогда он служил в элитном парашютном полку в парашютно-десантных частях особого назначения. А сегодня служит в отделе государственной безопасности военной разведки. И прошлая, и теперешняя работа требовали полной самоотдачи, и он с готовностью, даже с удовольствием принимал эти правила игры. Иначе он просто не мог. Порой он, конечно, подумывал, не послать ли все к черту. В последнее время ему поступало множество предложений из частных охранных структур. В дружеских беседах важные персоны из различных фирм нередко предлагали ему большие деньги — то требовалось защитить какую-нибудь страховую компанию от мошенников, то просили помочь выбрать для какого-то банка самую современную и надежную систему сигнализации. Всякий раз он обещал подумать, но на этом все и заканчивалось. По правде сказать, деньги его не интересовали. Он зарабатывал достаточно, чтобы хватало на жизнь и чтобы иногда покупать себе какую-нибудь дорогую «игрушку». Речь ведь шла о чем-то большем, нежели деньги. Гораздо большем. Господи, он никак не мог подобрать названия этому ощущению. Пожалуй, это то, что испытываешь, когда доберешься до них раньше, чем они до тебя.

Он увидел свои глаза в зеркале заднего вида и нахмурился. Забудь об этом,укорял он себя. Нечего пыжиться. Ну прямо ни дать ни взять Эдмунд Бёрк. [12] Лучше сосредоточься на работе. Выясни, что затевает Эмма Рэнсом, да побыстрее.

Он завернул за угол и выехал на Слоун-сквер, где увидел здание клуба, к которому и направлялся… Но все-таки он никак не мог отделаться от внезапно нахлынувшей меланхолии. Никто не в силах его понять. Никто, кроме Кейт.

Неприметная латунная табличка, буквы на которой, выгравированные давным-давно, теперь почти стерлись, — вот и все, что говорило о том, что в доме 16 на Слоун-сквер располагается клуб «Виндзор». Грейвз нажал кнопку звонка, надеясь, что попал именно туда, куда нужно. Ответила, судя по голосу, женщина, и Грейвз ей объяснил, кто он такой.

— Случай чрезвычайной важности, — добавил он. — Откройте.

Прозвучал звуковой сигнал, и Грейвз толкнул дверь. Вестибюль был сверху донизу обшит дубовыми панелями, на которых лежали мягкие блики от сияния старинной люстры, светившей еще адмиралу Нельсону. Паркет износился, и его следовало бы натереть. В обшарпанности интерьера чувствовался своеобразный шик, рассчитанный на тех, кто слишком богат, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

— Здравствуйте, полковник Грейвз. Я Джеймс Твиден, управляющий клубом, к вашим услугам. Чем мы вам можем помочь?

Высокий, дородный, он был при галстуке и в консервативном темно-синем костюме. Его рукопожатие оказалось прямо-таки стальным. Отставной военный, догадался Грейвз. Между тем Твиден провел его в пустынную залу.

— Часто приходится работать допоздна? — спросил Грейвз, расстегивая пиджак и присаживаясь.

— На самом деле точного распорядка работы не существует. Мы открываемся в одиннадцать утра и задерживаемся до последнего посетителя.

Рядом с ними, словно из воздуха, возник официант, и Твиден мановением руки отпустил его, прежде чем Грейвз успел заказать чашку чаю.

— Я здесь по поводу Роберта Рассела. Он побывал у вас два дня назад. Мне хотелось бы знать, с кем он встречался.

— Не в наших правилах раскрывать, чем занимаются в этих стенах члены клуба, — проговорил Твиден. — Именно поэтому клуб и называется частным.

— А как насчет ваших бывшихчленов? Ведь Рассел мертв.

— От этого ничего не меняется. Ведь осталась его семья.

— Все это прекрасно. При обычных обстоятельствах я бы не настаивал. Но кое-что произошло. У нас есть фотографии его машины, припаркованной рядом с клубом.

— Это имеет непосредственное отношение к убийству?

— Более чем! — Грейвз многозначительно поднял голову, потом опять наклонил, а затем, перейдя на доверительный шепот, продолжил: — Послушайте, мистер Твиден, может, вы и работаете допоздна, но я-то — нет. И если я приезжаю сюда в полвторого ночи, то лишь из-за того, что может произойти нечто очень серьезное. Под угрозой национальная безопасность. Если хотите, можете позвонить моему начальству… — Грейвз протянул управляющему телефон.