— Рассел совал свой нос куда не следовало. А эта операция была разработана в мельчайших деталях: они имели доступ к планам здания, схеме системы безопасности квартиры — знали всё. Не удивлюсь, если окажется, что участников было по меньшей мере трое. Один наблюдал за зданием, другой вел Рассела до дома и, наконец, сам убийца. Профи, Редж.

Клик остановился у парадного входа, тяжело дыша:

— Не могли бы вы немного сбавить ход? Так и сердце не выдержит. Куда вы так мчитесь?

— В службу безопасности здания, — бросила Кейт через плечо.

— Но ведь мы уже смотрели видеозаписи, — запротестовал Клик, — и вернулись оттуда с пустыми руками.

Кейт ждала в лифте, Клик еле успел проскочить в закрывающиеся двери.

— Мы смотрели недостаточно внимательно, — сказала она.

Служба безопасности здания располагалась на втором этаже «Парка-один». Это была тесная комната, основное пространство которой занимали многочисленные видеомониторы, встроенные в одну из стен. Курить здесь не разрешалось, но помещение тем не менее пропахло табачным дымом. Кейт стояла опершись спиной о противоположную стену, и взгляд ее перемещался с одного из шестнадцати мониторов на другой, работавших в реальном времени. Рядом стоял Редж Клик. С другой стороны — комендант здания и начальник службы безопасности.

— Понятно, почему мы не засекли его раньше: он уже находился в квартире, — сказала Кейт, ожидая загрузки и синхронизации звука и изображения на первом диске.

— Боюсь, что в подвале камера не установлена, — сказал шеф службы безопасности, бывший пехотный офицер с щетинистыми усами и легкой хромотой, которую он получил в битве при Гус-Грине на Фолклендских островах и старался сделать так, чтобы все об этом узнали. — Никогда не думали, что в этом есть необходимость. С улицы туда нет доступа. Попасть в подвал можно только на лифте или по лестнице, но и то, и другое находится под наблюдением.

— Прямо в точку, — сказала Кейт. — Я как раз хочу начать с дисков, где отслеживаются лифты и лестничные колодцы. Давайте посмотрим последний фрагмент записи перед убийством Рассела, начиная с полуночи вчерашнего дня.

Шеф службы безопасности нашел соответствующие DVD и включил запись. Широкоугольный обзор лифтов заполнил главный экран. В нижнем левом углу бежали цифры, указывающие время. Кейт попросила синхронизировать диски с записями на камеры в вестибюле и гараже. Таким образом они могли бы установить, не случилось ли так, что кто-то вошел в лифт на одном из верхних этажей, но не вышел из него в вестибюле или в гараже.

В это время ночи бо́льшая часть перемещений пришлась на жильцов, возвращающихся домой после вечеринок. Можно было наблюдать, как обитатели дома проходят через гараж или вестибюль, а потом появляются в одном из лифтов. При этом комендант здания называл имена каждого человека, чье изображение они видели: «Это сэр Бернард» или «Это мистер Гупта».

После часа ночи поток жильцов уменьшился. Они прогнали диск с увеличенной скоростью, делая паузу только при появлении на экране очередной фигуры. Когда временной код показал 2.45 — время смерти Рассела — и о каждой личности, появившейся на экране, был дан отчет, шеф службы безопасности спросил, не сделать ли перерыв.

— Подождите, не выключайте, — попросила Кейт. — Если он вышел из квартиры через подвал, то потом ему пришлось снова подняться, чтобы покинуть здание.

Они продолжили смотреть диски. К ее ужасу, они не увидели ни одного человека, входящего в лифт с 2.20 ночи до прибытия детектива Кена Лэкстона в 3.15. Они наблюдали, как в 3.17 детектив с тщательно уложенными волосами вошел в лифт и занял место рядом с рыжеволосой женщиной. Кейт понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: что-то здесь не так.

— Стоп! — резко сказала Кейт. — Кто это?

— Вы имеете в виду Красавчика Кенни? — хихикнул Клик, потирая уставшие глаза.

— Я имею в виду женщину, которая едет вместе с ним в лифте.

— Не знаю, — сказал начальник службы безопасности. — Единственное, что могу сказать: она не проживает в этом доме. Иначе я бы ее запомнил.

Кейт и Клик обменялись взглядами.

— Откуда, черт возьми, она взялась в 3.17 утра?

— Полагаю, она оставила машину в гараже, — сказал шеф службы безопасности.

— Я не видела, чтобы кто-нибудь туда въезжал. А ты, Редж? Перемотайте назад.

Начальник службы безопасности остановил все мониторы и перемотал фрагмент, показывающий подземный паркинг. Кейт оказалась права: ни одна машина не въезжала в гараж.

— Вернитесь назад к лифту. Мы, должно быть, упустили момент, когда она в него входила.

Они запустили диск в обратном направлении, наблюдая, как Кен Лэкстон задом выходит из лифта. Неизвестная женщина осталась внутри, что означало: она находилась там, когда Лэкстон вошел. Кадры шли дальше в обратном направлении. Одиннадцатью секундами раньше, в 3.16.45, дверь вновь открылась и женщина, пятясь, вышла.

— Она вошла в подвале, — сказала Кейт.

Редж Клик поджал губы, словно ему стало не по себе от сделанного Кейт вывода. Она засунула руки в карманы и отвернулась от экрана:

— Но как она туда попала?

Начальник службы безопасности покачал головой:

— Мы проверили наш журнал и можем отчитаться обо всех визитерах за последние четыре дня.

Кейт обдумывала сказанное:

— Дайте мне диски наблюдения за гаражом.

Им потребовался еще час, чтобы найти то, что они искали. В два часа предыдущего дня Рассел поставил свой «астон-мартин DB12» в подземный гараж, припарковав машину в отведенном ему месте, и прошел к лифту. Пятью минутами позже свет в гараже потускнел. А еще через пять минут багажник «астон-мартина» распахнулся, оттуда вылезла модно одетая женщина и перекинула через плечо кожаную сумку, которая была как раз такого размера, чтобы вместить инструменты, необходимые для проделывания дыры в стене подвала и последующей ее маскировки. Свет, однако, был слишком тусклым, и женщину толком разглядеть не удалось. Она быстро прошла через гараж, отвернувшись от камеры.

Кейт попыталась рассмотреть женщину, пока та входила в лифт и ехала в нем один этаж вверх до подвала. Злоумышленница ни разу не подняла лицо, и камера не смогла его зафиксировать. Профи, напомнила себе Кейт. А может быть, даже больше, чем профи.

— Она и есть тот убийца, которого мы ищем.

Фрэнк Коннор не любил Англию. Еда паршивая, погода гнусная, да еще и дороговизна страшная. Англичане любят пиво теплым, а ростбиф — холодным. И хуже всего, они упорно ездят неправильно, по левой стороне дороги. Дважды его едва не сбило машиной, когда он, переходя улицу, забывал посмотреть направо. Выпив последний бокал кока-колы, он грыз кубик льда, наблюдая, как сквозь сгущающиеся сумерки возникает, словно приветствуя его, стеганое одеяло зеленых пастбищ и холмистых предгорий. И только когда колеса коснулись земли и реактивный самолет остановился, он понял, почему так не любит эту страну. Потому что это не Америка.

Машина с шофером из офиса ждала его на бетонированной площадке аэропорта Станстед, расположенного в сорока восьми километрах к северо-востоку от Лондона. Коннор покинул самолет и вручил свой паспорт ожидающему пассажиров чиновнику. Пилот заранее передал данные Коннора по радио. На паспорт взглянули мельком, только для того, чтобы подтвердить его личность, после чего сделали знак рукой, что можно проходить. Багаж не досматривали.

— Итак? — спросил Коннор, залезая на переднее сиденье.

— Она здесь, — выезжая на автостраду, ответил шофер, грубовато-добродушный шотландец с покатыми плечами.

— Вы ее видели?

— Нет, но этот парень Рэнсом что-то замышляет. Он тут сыграл с нами хорошую шутку.

— Как так? Объясните.

— Он зарегистрировался в отеле в восемь утра. В обед пробежался вокруг парка, потом сидел безвылазно в номере. В шесть спустился на прием с коктейлями. Немного пообщался с коллегами, потом выпил пива. Человек сугубо штатский, сразу видно. Ни меня, ни Лиэма он не заметил. Минут через тридцать помчался в туалет. Слишком близко подойти мы не могли, чтобы его не вспугнуть. Вышел он оттуда с одним из докторов, приехавших на конференцию. Высокий такой, на вид безупречный джентльмен. Они вдвоем зашли в конференц-зал чуть дальше по коридору. Мы ничего не заподозрили. Ведь до этого момента Рэнсом вел себя вполне обычно.