— Но почему в Орегон? Уиннимакка ближе.

— Но это означает, что мне пришлось бы пересечь земли ранчо «Даймонд Д.», а Де Пард никогда бы мне этого не позволил. Я исключила также такие пункты, как Лавлок, Рино, и амбары, предназначенные для скота, вывозимого на аукционы в Калифорнии, по тем же причинам. Слишком велик риск, что до Де Парда дойдет слух и он примет меры, чтобы остановить меня. Дорога же на север пустынна — там нет городов, только два ранчо. И наш путь будет лежать по крайней мере милях в десяти от каждого из них. Есть только одно шоссе, которое придется пересечь в нескольких милях от границы штата, да и там почти нет транспорта. Я там слонялась не меньше часа и видела только один пикап. Было бы совершенно немыслимой случайностью, если бы кто-нибудь нас там увидел.

Киннкэйд согласно кивнул:

— Этот план мог бы сработать.

— Я тоже так думаю. — Иден вздохнула и, лукаво сощурившись, продолжила: — Для этой работы потребовалось бы всего шесть верховых. А теперь, когда нас всего четверо, мне не справиться.

— Думаю, нанять людей не так уж трудно.

— Надежда есть.

— Сколько времени на это потребуется? — спросил Киннкэйд, когда официант принес счет.

— Десять дней — может быть, чуть больше, может, чуть меньше.

— Де Пард что-то заподозрит, если так долго не будет поблизости ни вас, ни ваших людей.

Киннкэйд проверил счет и положил несколько банкнот в кожаную папку с меню.

— Не должен. В этом-то и состоит прелесть моего плана. Во время когда мы подводим итог летних работ и заканчиваем сезон, нас не бывает дома по шесть недель, — пояснила Иден. — На этот раз я решила действовать неожиданно. Мы должны держаться там, где есть вода и трава, и избегать мест, где всего этого недостает. Во время перехода мы можем потерять сотню или чуть больше голов скота, но за три недели управимся. Если удастся воспользоваться Сэйеровыми колодцами, то мы, немного отдохнув, сделаем бросок через Блэк-Рок-Дезерт в ту же ночь. В таком случае никто не обнаружит наших следов.

— Должно быть, вы немало времени потратили, пока обдумывали свой план. — Киннкэйд стряхнул пепел с сигары, поднялся, обошел вокруг стола, чтобы отодвинуть стул.

— Я пыталась сделать все возможное. — Иден встала. — Если бы все шло по моему плану, мы бы вернулись еще до того, как Де Пард что-нибудь заподозрил. Мечтаю только увидеть его лицо, когда он узнает о том, что я сделала.

— Месть сладка? Да? — Киннкэйд улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

Иден покачала головой:

— Как это месть может быть сладкой, если она превращает человеческое сердце в камень?

Он обратил к ней вопрошающий взгляд:

— Шекспир?

— Нет. Иден Росситер.

Она ждала, что Киннкэйд хотя бы улыбнется ее шутке, но он ответил молчанием. И единственным объяснением тому было то, что он подумал о Винсе.

Во время поездки обратно в отель Киннкэйд забавлял ее рассказами о днях, когда он выступал на родео. Можно было подумать, что той минуты в ресторане, когда он вдруг помрачнел и замолчал, не было вовсе.

Глядя на то, как Киннкэйд отпирает дверь номера и отступает назад, Иден снова почувствовала себя раскованно. Войдя в номер, Иден пожалела, что этот невинно и беспечно проведенный с Киннкэйдом день подошел к концу. Она знала, что очень скоро они вновь повздорят из-за Винса.

На ручке двери в спальню на паре проволочных вешалок висели свежевыстиранная рубашка и джинсы Иден. Поглядев на них, Иден провела пальцем по мягкому трикотажу платья, купленного для нее. Закрыв за собой дверь, она обернулась.

— Я получила удовольствие и от обеда, и от всего этого дня, — сказала Иден и улыбнулась, понимая, сколь недолгой будет их внезапно возникшая близость. В конце концов, один счастливый день — это не так уж и мало…

— Я рад.

Бросив ключи на стол, Киннкэйд подошел к ней и, прежде чем она успела что-нибудь сообразить, взял ее за руки с нежностью, против которой устоять было невозможно. И как-то само собою Иден ласково сжала его пальцы.

— Вы не будете проверять у портье, нет ли сообщений для вас?

— В этом нет надобности. Если бы на мое имя поступили сообщения, то на внутреннем телефоне горела бы лампочка.

Он поднял руку Иден, поднес ее к губам и поцеловал.

Вверх по ее руке, словно ракета, стремительно распространился жар. Иден осознала, что между тем, чтобы убедить себя, что ей не нужны некоторые отношения и некоторые вещи, и тем, чтобы противостоять соблазну, существует огромная разница.

— Может быть, лампочка на телефоне испортилась, — пытаясь скрыть охватившее ее волнение, ровным и даже чересчур спокойным голосом предположила она.

— Нет. Я проверял.

Продолжая держать Иден за руку, Киннкэйд отвел ее волосы назад. Кончиками пальцев он слегка коснулся ее кожи и, почувствовав ответное волнение, весь запылал от вспыхнувшего желания. Но быть может, ему это почудилось? Быть может, не в меру разыгравшееся воображение сыграло с ним злую шутку?

— Нет, — отчаянно замотав головой, произнес он вслух.

— Что «нет»? — шепотом спросила Иден и густо покраснела.

Его рука легла ей на шею, прикрыв ее ладонью, как чашечкой. От его прикосновения она замерла, словно испуганная лань. Но теперь это его не смущало. Он смотрел на ее полуоткрытые трепещущие губы, нежные, полные и будто зовущие. Даже не испытывая столь сильного желания, ему трудно было бы устоять против такого соблазна.

И когда их губы соприкоснулись и она услышала его шепот, сердце ее подскочило к горлу. Иден знала, что это не приведет ни к чему хорошему, и отвернулась.

— Я не похожа на других женщин, Киннкэйд.

— Совсем не похожи.

Пытаясь успокоить Иден, Киннкэйд, погладив ее по плечу, хотел было отстраниться, но не смог.

— Вы уже должны были понять, что я не могу дать вам то, чего вы хотите, — сказала Иден, делая шаг назад.

— В таком случае я возьму только то, что вы можете мне дать, — снова привлекая ее к себе, прошептал Киннкэйд.

Когда его поцелуй стал более настойчивым, Иден вздохнула. В этом вздохе было отчаяние и восторг, наслаждение и испуг, радость и горе. На мгновение, только на одно мгновение, она отдалась всем этим чувствам сразу, прижалась к нему всем телом, и губы ее раскрылись.

— Не могу, — секунду спустя пробормотала Иден и опустила голову.

— Из-за Джефа?

И снова руки Киннкэйда оказались лежащими у нее на плечах.

— Я поняла это задолго до сегодняшнего утра. Иден готова была разрыдаться. Она безумно хотела его, но что-то глубоко внутри мешало ей преступить черту собственной нерешительности.

— Поймите, Иден. Ни один мужчина не знает слов, способных утешить женщину, пережившую то же, что и вы. Но это совсем не значит, что отношения между нами сложатся подобным образом, — продолжал Киннкэйд, потом, помолчав, добавил: — Они не должны быть такими хотя бы потому, что история с Джефом — ужасная, жестокая случайность, но ни в коем случае не норма.

Иден во все глаза смотрела на Киннкэйда. Никто и никогда не говорил с ней так искренне и так просто. Но самое главное, его слова утешали, вселяли надежду и веру в возможное счастье.

— Я боюсь, — призналась Иден.

— Я тоже.

Она удивленно вскинула брови:

— А вам-то чего бояться?

— Вашей особенности. — Киннкэйд улыбнулся. Его пальцы скользнули к ее волосам, — И потом мне важно, чтобы вы меня правильно поняли.

Он снова привлек Иден, нежно касаясь ее тела и напоминая себе о том, как она хрупка.

— Думаю, все это было предрешено и неизбежно с той первой минуты, как я увидел вас на улице.

Возможно. Возможно, Киннкэйд говорил правду. Но в течение долгих лет Иден ухитрялась отрицать, что ей недостает мужчины, вернее, заботы, нежности, поддержки, которых женщины вправе ожидать от представителей сильного пола. До тех пор, пока в ее жизни не появился Киннкэйд.

Его губы скользнули к ее губам, и поцелуй этот был похож на нежный шепот. Киннкэйд видел смущение на лице Иден, чувствовал, как в ней нарастает желание. Но им не управляла жажда обладания. На сей раз все было иначе. С Иден он не мог вести себя, как с другими женщинами. Сегодняшний вечер требовал от него такта и терпения, на какие он только был способен.