— Я должен продемонстрировать голограмму, — сказал Эрон поспешно и повернулся к Отарии. — Помоги мне.

Он быстро провел ее в проекционную позади подиума, плотно закрыл за собой дверь, включил персональные силовые щиты и взорвал стену, освободив проход. В тот же момент Эрон увидел, как полиция врывается в зал через все четыре входа. Один из охранников поднял запрещенный бластер. Полиция ответила огнем.

Из сцен последовавшей бойни Эрон запомнил гиперлорда, с диким воинственным кличем прыгающего на спину полицейскому, потом его же — прячущегося за спиной заложника и отдающего команды, и, наконец, математика в железной маске, поднимающего бластер, и маску лорда Джамы, слетающую с обезглавленного тела. В последние мгновения своей жизни Кикажу Джама удивил всех — он оказался гиперлордом не только по имени.

Пользуясь суматохой, Эрон и Отария проскочили в дыру и побежали по коридорам, следуя оптимальному пути, который указывал пам. Такси, несущее их к свободе, уже успело проделать почти два километра, когда полицейская силовая сеть зажала его в тиски, отключив питание. Эрон быстро оценил ситуацию.

— Мы сдаемся, — сказал он Отарии. — Выбора нет. Не двигайся, пока они не успокоятся.

Отария посмотрела на людей с бластерами.

— Они опять убьют твой пам. И мой тоже.

— Это в лучшем случае. — Эрон настроил переговорное устройство такси на полицейскую частоту и начал громко говорить, четко произнося слова: — Предлагаю перемирие! Мы готовы сдаться. У нас есть персональные силовые щиты. — Он хотел, чтобы полиция об этом знала. — У нас есть оружие, но мы не собираемся его использовать.

Успокаивая полицию, он одновременно отправил краткое сообщение Скоджилу, решив оставить извинения на потом. В ответ Скоджил приказал немедленно отправить Петунию с планеты. Но, видно, и сам не рассчитывал на это: она ни за что не согласится бежать, пока дух отца не будет свободен или погибнет! По передвижениям пама, с которым она поддерживала постоянный контакт, девочка наверняка уже догадалась, что их не стоит сегодня ждать домой к ужину. В этот момент она скорее всего лихорадочно рассылает сообщения об орелийском инциденте во все средства массовой информации.

Динамик машины внезапно ожил. Это был ответ полиции.

— На перемирие согласны! Переговоры будет вести досточтимый ученый третьего ранга Нейрт Камбу. Держите канал открытым. Конец связи.

— Кто такой Камбу? — шепотом спросила Отария.

— Человек Хаукума Кона. Это лучше, чем Хейнис. Он был под видом вашего математика. Фактически старый друг, так что можно и поговорить.

На всякий случай Эрон послал запрос Скоджилу. Перед глазами немедленно появились пурпурные строки.

— …как я старался избежать допроса у Кона. Лучше смерть. Должен признаться, что в пам встроен боевой заряд. Не хочу стать его первым военнопленным.

—  Извини, — передал Эрон. — Ригон давно вынул твою бомбу.

Тут обстоятельства заставили их прервать беседу. На место действия, сопровождаемый усиленной охраной, прибыл Нейрт Камбу.

Они разговаривали, не выходя из своих машин и находясь на почтительном расстоянии друг от друга.

Первым начал Камбу:

— Я успел заметить, что психоисторик, лишенный своего пама, носит пам покойного агента Хиранимуса Скоджила. От меня не укрылся и тот примечательный факт, что вы поддерживаете контакт с его духом, поскольку сегодняшнее выступление вышло за рамки вашей диссертации и содержало ссылки на недавние эпизоды истории Галактики, которые ученый седьмого ранга знать никак не может. Вам известны факты, которые можно было узнать только от врагов Второй империи.

— Меня обвиняют в измене?

— Нет. Хотя вы, возможно, и изменник, но вам предлагается сделка от имени вашего бывшего учителя — защита от Джарса Хейниса и новый пам самой совершенной модели в обмен на тот, что вы носите.

— Первое: как мы можем быть уверены в защите от Хейниса?

— Адмирал Кон час назад арестовал его. В настоящий момент Кон — ректор Лицея.

— И император Галактики?

— Если хотите.

— Второе: в моем паме заложена бомба для самоубийства, над которой у меня нет контроля.

— Вот как! Так вы его заложник?

— Нет! — уверенно ответил Эрон.

— Вы предлагаете патовое решение? Будем сидеть здесь, пока не умрем с голоду?

— Нет. Я предлагаю сделку. Вы хотите допросить Скоджила. Я умею говорить с ним. Мы разговариваем, я сохраняю Скоджила у себя. При разговоре присутствует Хаукум Кон. Моя подруга остается со мной. Таковы условия. Мы отдаем вам оружие в знак доброй воли.

— Разумно. Спасибо за оружие. В качестве ответного шага я разрешаю вам сохранить защитное поле. Оно не представляет для нас угрозы. Вам может быть интересно узнать, что наш сумасшедший адмирал достал копию вашей диссертации. Он по-прежнему считает, что это чушь, но готов ее обсуждать.

Восьмикомнатные апартаменты, которые новый ректор и повелитель Галактики отвел для содержания захваченного в плен Оузы-Скоджила и его Ужасной спутницы, были воплощением роскоши. Это оказалась бывшая резиденция Джарса Хейниса — адмирал был известен своей склонностью к иронии. Как с усмешкой выразился Нейрт Камбу, правая рука Кона: «Это единственная тюремная камера с системой безопасности, достаточно надежной для преступников такого ранга». Интерьеры резиденции вполне подошли бы для гробницы какого-нибудь терранского фараона, если не считать утилизатора, выполненного из золота с драгоценными инкрустациями, в котором обнаружились совершенно невероятные удобства вроде держателя пениса и специального встряхивающего устройства для облегчения мочеиспускания. Все окружающие предметы превосходно подходили для загробной жизни — особенно хороши были игрушечных размеров роботы-слуги, которых фараон оценил бы в первую очередь. Даже на компьютерах в кабинете у Хейниса красовались барельефы из золота, платины и керамических сплавов, изображавшие терранские водные пейзажи с вымершими утками, цаплями и птерозаврами. Однако все приборы, как и полагалось древнеегипетской гробнице, не имели никакой связи с миром живых — пленники были полностью лишены контактов и информации.

Эрон обходил комнату за комнатой, выискивая любую возможность побега. Скоджил советовал ему быть поосторожней и ворчал, что их теперешнее положение — плата за небрежное планирование операции. Техника общения с призраком постепенно налаживалась, они по-прежнему использовали слова, но с помощью специальных программных ухищрений сумели поднять скорость обмена информацией в сотни раз. Это облегчало жизнь и даже позволяло вести жаркие споры. Скоджил мало-помалу учился интерпретировать зрительные образы и уже мог видеть окружающий мир на уровне пятилетнего ребенка. Эрон старался почаще ощупывать предметы, которые видел, и называть их. Его собственный словарь, ограниченный из-за потери пама, восстанавливался с помощью Скоджила со скоростью примерно десять тысяч слов за вахту.