Упорно карабкаясь, он достиг наконец низкого входа в Усыпальницу Царя. Она была полностью разрушена после серии землетрясений и отстроена заново, уже в ином виде. Отсюда вел проход в другой, более просторный зал. Пройдя сквозь мерцающую завесу силового поля, служившего современной заменой твердому граниту, Эрон оказался среди шума и гама галактического казино. В центре зала стояла копия саркофага Хеопса — настоящий был давным-давно отправлен к звездам в качестве военной добычи оккупантами с Эты Куминги (гид сообщил, что терранские власти каждые несколько тысяч лет подают в суд, пытаясь вернуть реликвию). Рядом стояли два служителя бога Тота с головами ибиса и бородатыми клювами, бормотавшие что-то на каком-то причудливом древнем наречии. Саркофаг был отполирован до блеска в том месте, где игроки-сапиенсы и галактические туристы прикасались к нему «на счастье».

Но, увы, времени испытать удачу за длинными столами, где соблазнительные хозяйки заведения сдавали карты, у Эрона не оставалось. Часы в голове уже прозвонили положенное число раз — пора было возвращаться к аэрокару. Ознакомительный тур был закончен.

Эрон поспешил к левитатору и вскоре уже был на подземной стоянке. Оттуда автотягач потащил их к стартовой площадке на крыше храма. Они стартовали в сторону заката.

Едва аэрокар попытался продолжить свою лекцию по истории, Эрон перебил его.

— Для робота ты говоришь слишком по-человечески.

— Едва ли. Мне не хватает положенного чувства юмора. Как бы я ни старался шутить, никто не смеется. Это меня крайне огорчает. Моя задача — учить вас сухой истории. Ученый Второго ранга Кон считает важным, чтобы я поделился с вами некоторыми деталями относительно…

Эрон снова решительно оторвал робота от любимой темы.

— Ты работаешь с Коном? Но ты ведь терранец?

— О да, я и в самом деле терранец, хотя и много путешествовал. Кон подобрал меня во второсортном развлекательном баре на Светлом Разуме, где мои остроты едва ли развлекали публику. Я люблю свое новое тело — всегда хотел летать, но не хватало смелости. Я родился здесь, на Терре, и сначала был двуногим. Это было на севере, в Праге. Восхитительный город! Но, увы, ныне это лишь одно из многих мест раскопок. Конечно, поскольку я машина, то родился не в самой роскошной части города. Времена тогда были тяжелые — везде смог, угольная пыль… Я был одной из оригинальных моделей, собранных на конвейере компании «Универсальные Роботы Россума». Мой номер — двадцать шесть. Я было попытался организовать революцию и уничтожить человечество, но человеческое чувство юмора победило меня, и я едва успел бежать через границу, сохранив свой мозг.

Робот погрузился в мрачные размышления и некоторое время летел над пустыней молча, но молчание претило его общительной натуре и он снова разговорился.

— Так трудно жить с неполноценным чувством юмора — вы себе не представляете! После революции мне пришлось долго скрываться, и это нисколько не улучшило моего понимания человеческой натуры. Потом началась борьба за жизнь — погоня за запасными частями и новыми алгоритмами для мозга. А моим политическим планам всегда кто-то мешал… Ближе всего я был к власти, когда мыл посуду для императора Сарина Толстого, но его убили прежде, чем я сумел продвинуться до премьер-министра. Каждый раз, когда я прошу Хаукума сделать меня премьер-министром, он отвечает, что сначала надо изучить психоисторию. Какое унижение для честолюбивого аэрокара с примитивным математическим сопроцессором! Кон вообще очень тупой человек, но я все равно люблю его. Как я всегда говорю, если не можешь кого-то уничтожить, подружись с ним! По крайней мере он делает вид, что смеется над моими шутками…

Главная база Хаукума Кона находилась в западной пустыне, вдали от городов и оазисов. Большой ангар в центре был окружен грибообразными палатками и временными сооружениями. Сев на аэродроме, робот проинструктировал Эрона.

— Как я уже говорил, вас встретят. Это будет Нейрт Камбу. Но, похоже, он задерживается… опять. Растительность вокруг состояла в основном из кустов скоргна, завезенного с дальних планет и заключившего, по-видимому, временное перемирие с местной скудной флорой. Чтобы скрасить ожидание, робот предложил Эрону развлечься: приключения благородных терранцев, спасающих Галактику? Веселые комедии? Партия в шахматы?

Пассажир лишь отмахнулся.

Эрону не терпелось начать работу. Когда же наконец он приобщится к чудесам психоистории?

Когда Нейрт Камбу наконец появился, было уже совсем темно. Колесная повозка терранской конструкции, такая тряская, что Эрон всю дорогу стучал зубами, доставила их к палаточному общежитию, предназначенному для новых студентов. Выйдя из повозки и дав ей указание отправляться на стоянку, Нейрт проводил Эрона к временному жилищу странной формы, где познакомил со своей женой Венди и пригласил пообедать. На обед был салат, который Венди приготовила из овощей, купленных в соседней деревне, — по крайней мере один из ингредиентов, с широкими листьями, был терранского происхождения. Приправа, которая, по словам Венди, также вполне соответствовала местным рецептам, была предоставлена походным кухонным автоматом общего пользования. Эрону отчаянно хотелось узнать у своего нового знакомого хоть что-нибудь о целях экспедиции, но беседу за столом вела в основном Венди.

Походный домик Камбу был скромно украшен сувенирами, купленными в лавках Великой Пирамиды. Венди без умолку восторгалась Пирамидой, хотя провела всего десяток вахт — около четырех терранских дней — в столице на побережье. Очевидно, посещение древнего монумента стало главным событием ее поездки. Венди уничижительно отозвалась о своем художественном вкусе, но была при этом явно неискренна. Строгие гобелены на стенах служили прекрасным фоном для четырех ваз династии Мин шестнадцатого века терранской эры, купленных за большие деньги в китайской мастерской. Около стены стоял морской пиратский сундук, окованный медью, наводя на мысль о несметных сокровищах, скрытых внутри. На почетном месте в центре стола стояла бронзовая египетская клепсидра. Поток воды был проградуирован двадцатью четырьмя иератическими символами, каждый час делился на шестьдесят минут, а каждая минута — еще на десять частей. Венди научила гостя определять местное время.

— Вам стоит к этому привыкнуть. Терра едва ли скоро перейдет на имперскую систему. Ни один терранец не откажется добровольно от вредной привычки.

Эрон был очарован умными водяными часами с такими огромными видимыми деталями.

— И насколько они точны?

— Ну пожалуй, немного отстают, — призналась Венди. — Они показывают звездное время по стандартам Четвертой династии — я имею в виду египетскую Четвертую династию, не нашу! А иногда я забываю наполнять их доверху водой: просто в голове не укладывается, что они работают на одной гравитационной энергии!

Заметив восхищение Эрона, Нейрт усмехнулся. Его речь была более лаконичной и уверенной, чем болтовня Венди.

— Эти терранские анахронисты сохраняют буквально все. Вам стоило бы посмотреть спецификации некоторых допотопных генов, которые они берегут в себе — видимо, в память о великих обезьянах!

Наконец Нейрт спас Эрона от бесконечных застольных разговоров, пригласив его немного прогуляться под звездами. Со времен постройки Великой Пирамиды Терра несколько раз меняла положение своей оси, но звезды над пустыней остались такими же прекрасными, как и в ту далекую эпоху. Какой-то шестилапый грызун, завезенный, наверное, откуда-нибудь из дальнего космоса, шумно бросился в кусты скоргна, испугавшись света фонаря Нейрта.

— За всей этой болтовней я так и не спросил, что вы думаете о Великой Пирамиде.

— Трудно поверить, что всего за двадцать лет эти дикари сумели построить что-то достаточно впечатляющее, чтобы вызвать у Венди такой энтузиазм!