— Эта стена пустая внутри, — заметил Эрон, стукнув кулаком в том месте, где проходили вентиляционные трубы.

— Забудь! Надо полагаться только на переговоры!

При этих обстоятельствах неожиданный визит Магды стал настоящим праздником. Она прибыла в сопровождении носильщика, тот нес коробку со старыми вещами Эрона, которые Кон тайно спас от уничтожения после судебного процесса. Среди них был и резной терранский череп. «О! Мой бедный Йорик!» — Эрон был сильно тронут вниманием адмирала. Магда сразу отправилась на кухню готовить свой фирменный обед. «Он откармливает нас на убой!» — прокомментировал Скоджил.

— Хаукум тоже будет обедать с нами?

Но Магда лишь улыбнулась — об этом она ничего не знала. Эрон не видел ее с тех пор, как ушел от Кона к Хейнису, и с грустью заметил на ее руках изящные инерционные браслеты — они помогали нейтрализовать дрожь в руках. Магда больше не могла играть на скрипке… Возможно, ей оставалось жить всего несколько лет — еще одна жертва фаталистской культуры Терры, которая не желала избавляться от страшной генной лотереи, принимая ее как божественную волю! Отария, истосковавшись по новостям и общению, пригласила Магду остаться пообедать, но та наотрез отказалась — это противоречило указаниям хозяина. Вступать в беседу она тоже не стала, лишь попросила разрешения осмотреть роскошные покои Хейниса.

Все время пребывания под арестом призрак Скоджила не переставал тревожиться о судьбе дочери. Где она? Удалось ли ей покинуть Светлый Разум? У Эрона не хватало духу сказать ему, что Петуния наверняка где-то поблизости — возможно, занимается распространением информации о многочисленных группах психоисториков, ведущих войну с правительством. Это была ее собственная идея — слухи об альтернативной психоистории должны были распространиться по всему Светлому Разуму в разных вариантах и с высокой степенью устойчивости, что подтверждала и психоматематическая оценка Эрона. Но тогда он не подозревал, что Хейнис арестован, а это должно было увеличить скорость диффузии слухов еще в сотню раз!

Специалисты из ведомства префекта Варны провели несколько допросов, но обращались с арестованными вежливо и отвечать на вопросы не принуждали. Нейрт Камбу приезжал каждую третью или шестую вахту, но не задавал вопросов, ограничиваясь философскими дискуссиями. Обычно он начинал разговор, принося извинения от имени Кона за то, что тот не может прийти «из-за неотложных политических проблем». Он был умен, хотя и несколько консервативен, и Отарии нравилось поддевать его. Эрон испытывал разочарование от этих разговоров. Нейрт был честным служакой, который твердо верил в свой долг перед обществом, но совершенно не воспринимал идеи о праве подданных империи обсуждать их собственное будущее. Он искренне полагал, что люди, не знающие психоистории, представляют опасность для самих себя и поэтому нуждаются в просвещенном руководстве.

Однако дебаты не оставляли сомнений, что Нейрт Камбу блестящий ученый, который прекрасно знает, как влиять на будущее, чтобы привести его в соответствие с планом. Когда об этом заходила речь, он мигом терял свой консервативный лоск, и на поверхность выходил азартный игрок, освоивший все тонкости исторической манипуляции. В то же время он был явно потрясен появлением астрологических Яиц со скрытым уровнем, содержащим теорию Основателя психоистории. Однажды он даже попытался вытянуть что-нибудь из Скоджила, упомянув о том, что специальное подразделение при поддержке флота послано, чтобы провести расследование в Пряди Короны.

— Это ничего не даст, — успокоил Эрона Скоджил. — Яйца седьмого уровня выпускают не в Пряди Короны. Обитатели Короны остаются только астрологами, они не станут психоисториками и используются лишь как средство астрологического заражения. Подбором талантливых кандидатов в областях Галактики, на которые будет направлен удар, занимается Надзор.

Скоджил был азартным игроком и воспринимал психоисторию как систему правил, а будущее — как вероятный выигрыш. Не нулевой, разумеется. Эрон никогда раньше не смотрел на это с такой точки зрения. Для него психоистория всегда означала единственное благоприятное будущее, предопределенное единой монолитной организацией. История с имперской точки зрения. Тупик. Вообще склад ума Скоджила начинал Эрону нравиться, хотя язвительный призрак временами приводил его в бешенство. Он помнил своего наставника куда более мягким и покладистым человеком. Даже слишком мягким. Очевидно, Мурек держал всю свою злобу в паме. Отария, участвуя в беседах троих мужчин — Эрона, Скоджила и Камбу, — вносила в нее приятную легкость. Она частенько оживляла претенциозные монологи Эрона историческими анекдотами, любила подшутить над Скоджилом, которого знала, когда он еще был в человеческом теле, и получала массу удовольствия от язвительных перепалок с Нейртом.

Со временем Эрон понял, что досточтимый Хаукум Кон готовит их к личной аудиенции. У него имелась своя тактика. Прежде всего пленники должны были понять, что Кон имеет большую власть, но использует ее в совершенно другом стиле, чем это делал Джарс Хейнис. Никакого запугивания, никаких ультиматумов или драконовских мер.

Когда наконец пришло время визита, старый хитрец пришел в голубой униформе с золотыми шнурами и треуголке с тринадцатью звездами. Под мышкой у него была коробка любимого печенья Эрона из буфета Лицейской библиотеки. Так на него похоже — помнить о мелочах, которые иногда бывают важнее, чем логика. Эрон улыбнулся и тайком заглянул в коробку. Ванильные кролики с глазами-вишенками. Но он постарался взять себя в руки и решил, что будет неумолим. Это не игра, а серьезная военная операция. У старого адмирала тоже немало поставлено на карту, так что поражение его будет несладким. Хотя, конечно, он не из тех, кто готов жечь людей живьем за несогласие с ортодоксальными догмами.

— Рад, что вы нашли время посетить нас, сэр.

— Погодите! Сначала я должен заняться проблемами мочевого пузыря. Пописать у Хейниса — это же праздник души!

Адмирал исчез в кабине утилизатора… Вернувшись, он обратился к Эрону.

— А ты неплохо выглядишь для молодца, которого уронили без парашюта! Я-то надеялся, что в наших общих интересах ты поваляешься в полукоме еще несколько лет.

Из кухни выглянула Магда.

— Никаких драк, а то я испорчу суфле!

— А как иначе? В таких обстоятельствах адмиралу положено драться. — Он повернулся к Эрону. — Это существо у тебя в голове слышит меня?

— По крайней мере пытается — через меня.

— Отлично. Тогда, если я его как-нибудь назову, ты сможешь дипломатически смягчить оскорбление. Ты ведь ведешь себя скорее как полномочный посол империи на убогой планете, чем как военнопленный.

— Я и есть посол. И нахожусь здесь, чтобы принять капитуляцию Второй империи.

Если бы Скоджил еще имел тело, то побледнел бы при этих словах. Именно за подобные вещи Эрона выкидывали из стольких школ, включая Лицей на Светлом Разуме.

Кон некоторое время моргал, приходя в себя.

— К сожалению, я забыл свою шпагу. — Он усмехнулся и проворчал: — Боюсь, потребуется еще сто лет тяжкой войны, прежде чем мы увидим чью-либо капитуляцию. Юность слишком нетерпелива.

Эрон знал, что под войной адмирал подразумевает психоисторическую коррекцию. Кон любил строить модели дредноутов Великого флота Первой Империи, но в собственных битвах никогда не использовал даже самого легкого из современных гиперкрейсеров. И тем не менее обладал такой мощью, о которой ни один из адмиралов Великого флота Первой империи не мог и мечтать.

— Столетняя война? Вы ее проиграете. Иногда лучше начать переговоры заранее, чем сто лет ждать окончательного поражения. Вы ведь, наверное, способны делать прогнозы на сто лет вперед…

Кон пристально поглядел в лицо Эрону.

— Так ты не шутишь? Ты и в самом деле готов вести переговоры с психоисториками-ренегатами? Но ты же знаешь уравнения! Должен быть только один предсказатель! Иначе будет хаос, цивилизация погибнет!