- Никто у нас не родится, - неожиданно зло пробормотала Лика и отвернулась к окну, чтобы эльфийка не заметила навернувшиеся на глаза слёзы.

- Не хочешь иметь детей? - Вия смотрела на неё с подозрением.

- Хочу… - нахмурилась боярыня. Говорить на больную тему ей было очень тяжело, а просить гостью ещё помочь и в этом - язык не поворачивался. - Не могу…

- Можешь! - безапелляционно заявила эльфийка. - У тебя в этом отношении всё в норме! У твоего мужа, как я могла заметить, тоже отклонений нет.

- Я знаю, - печально вздохнула Милолика. - Нас много раз лекари обследовали. Но… детей завести так и не удалось.

- Хм… Это задевает мою профессиональную гордость, - Вия задумалась на минуту, пристально разглядывая хозяйку дома. Ничего так и не обнаружив в боярыне, она загадочно улыбнулась и подмигнула ей. - Пожалуй, я более внимательно осмотрю Пшоту.

- Если ты поможешь нам и в этом, то жизни моей не хватит отблагодарить тебя за всё! - печально сообщила ей хозяйка.

По тому, как безнадёжно прозвучала эта фраза, Светлая поняла, что молодая женщина уже абсолютно отчаялась, и перспектив стать матерью даже не рассматривает.

- О благодарностях поговорим потом, - продолжала загадочно улыбаться Вия, стараясь не слишком явно ехидничать. Ведь ей на своём веку доводилось справляться и не с такими случаями супружеского бесплодия. Эльфийка была практически на сто процентов уверена в успехе. - Пойду, проведаю Пшоту.

Блок. Обычный блок, который не светится на ауре, как проклятье или приворот, не отражается на здоровье и общем состоянии человека, а тихо выполняет своё предназначение. Какая-то ушлая девица навесила на молодого боярина блок на бездетность, тем самым, по глупости или недомыслию, обрекая и себя на то же самое.

Вия подивилась человеческой злобности и тупости. Снять этот с блок с Пшоты она могла без труда, но на восстановление потребовалось бы достаточно длительное время. Ведь никто не знал, как давно он был установлен. Но, судя по всему, не меньше, чем семь лет назад. И ждать детей ещё столько же было не в интересах Милолики.

- Вот этот декокт ты должна приготовить сама, - боярыня с недоверием и надеждой смотрела на эльфийку. Как всё просто у неё получается? - Когда будешь варить, то читай этот заговор, - продолжила свои наставления Вия. - Не отвлекайся при этом. Лучше - запрись и никого к себе не пускай!

- Эвианэль, - боярыня набралась смелости, - а, может, ты приготовишь декокт? У меня сила совсем маленькая.

- Могу! - Вия не обратила внимания на смущение Милолики. Ей прекрасно было понятно, что творится в душе у женщины, как она боится что-нибудь сделать неправильно, что-то упустить, ошибиться. Всё это она видела не раз. И всегда терпеливо разъясняла. - Но эффекта ты будешь ждать долго! Тут важна не сила, а любовь, которую ты будешь вкладывать в свой заговор. Я, разумеется, люблю людей в целом, и твоего мужа в частности, но, согласись, это не та любовь, которая нужна ему! Так что, закрывайся на кухне и приступай! А я пойду помогать своему любимому мужчине!

Милолика согласно кивнула и направилась варить зелье. Её немного настораживало то, с какой лёгкостью гостья расправлялась с её проблемами, а вот свои решить не могла. Молодой женщине очень хотелось ей помочь, но что ещё она может сделать для эльфийки и её дочери, не представляла.

- Буду просто молиться за них! И пусть удача повернётся к ним лицом!

Опасность - это часть моей работы.

Елизовета II, английская королева

Иуаний думал всю ночь, весь день, и снова всю ночь.

Слова Пресветлой не давали ему покоя. Страшные предсказания грядущих бед и несчастий - это было по их части, а тут самого жреца запугивали мрачными перспективами. И ведь не поверить нельзя! Он прекрасно помнил, как семь лет назад главы магических Орденов распинались в его кабинете о возможности в одиночку разрушить храм! Точнее - о невозможности. Получается, что девчонка лишь служила той самой последней каплей, которая разрушала хрупкое равновесие. Но, надо отдать ей должное, всегда сопротивлялась, не желая причинять боль и горе, ни себе, ни окружающим.

Жрец вдруг осознал, что появление у девушки столь сильной защитницы, как мать - ильвийка, ограждает её от жаждущих власти субъектов. Ведь, если хорошенько подумать, то можно придти к одному интересному выводу: необычным даром Дельки можно шантажировать не только князя, божников, но и магов. Ведь за стабильную магическую сеть они сделают всё, чего не пожелает шантажист. А он может пожелать такого…

И ещё к одному выводу пришёл божник: если снести храмы, как требовала того зеленоглазая ильвийка, и выпустить силу на свободу потихоньку, то разрушающие способности Дельки уже никому не будут угрожать!

Теперь, эту, простую, на первый взгляд, мысль, Иуанию следовало донести до князя Добромира. И вот тут сразу же появлялись 'но'.

Народ привык ходить в храмы. Конечно, можно поклоняться источникам и под открытым небом, ведь существуют старые капища, до которых так и не добрались жрецы. Люди туда всё ещё ходят, но жрецов на капищах не встретишь и днём с огнём. Не привлекают божников старые валуны. И как быть с теми денежными потоками, которые оседали в казне храмов? Где продавать свечи, благовония, амулеты, обереги и прочую религиозную атрибутику, которая пользуется постоянным спросом у населения? И обряды проводить под открытым небом хорошо только в ясную погоду и, желательно, с поздней весны до ранней осени. А попробуй отстоять службу зимой! Никакого здоровья не хватит.

Волнения, опять же, могут начаться, как среди религиозных фанатиков, так и среди жрецов. Они привыкли к сытости и комфорту, и новые условия примут в штыки.

Чем больше размышлял Иуаний, тем мрачнее становился. Оставлять всё, как есть, означало подвергать людей, а главное, себя, смертельной опасности! Ведь совершенно неизвестно, кто кроме Дельки способен подтолкнуть поток силы к разрушению? А, следовательно, какой угодно храм может обрушиться в любую секунду! Но и кардинально всё менять, это подвергать себя другой опасности. Опасности быть не понятым, быть отлучённым от церкви жреческой верхушкой. Практический любой из его заместителей спит и видит себя во главе религиозного дома Пресветлых. Да что - заместители, любой настоятель… И никого из них абсолютно не будет волновать судьба Иуания. А что он, главный божник Ильмени, умеет делать, кроме того, как читать молитвы и заряжать простенькие амулеты?

Вот и следовало из этого, что выхода из сложившейся ситуации нет! Никакого…

И так нельзя, и по-другому невозможно.

Больше всего в этой ситуации Иуанию не нравилось то, что судьбоносное решение ему приходится принимать в одиночку! А к кому обратиться?

Сказать магам? Засмеют за легковерность и обвинят в пособничестве преступнице! Попросить совета у Бороды? Так сначала он выпытает, вывернув всю душу, откуда божнику стало известно про Дельку, а потом всё равно свалит окончательное решение на плечи Иуания. Ну, не любит Главный тайничий людей, наделённых силой, презирает, считая магов и жрецов бездельниками и спиногрызами. И князь придерживается почти такого же мнения. Механики у него в фаворе! Хвала Пресветлым, работать спокойно позволяет, налогами не душит, сирот пристраивает на службу…

Божник тяжело вздохнул, понимая, что в одиночку ему с этой проблемой не справиться, а вот к кому обратиться за советом и помощью, он так и не решил.

На улице пахло осенью. Первые жёлтые листья на берёзах, первые астры в палисадниках, первые стаи, летящие на юг. Нынешнее лето было столь насыщенным на события, что Дельке казалось, будто из Больших Ключей они с Истомой ушли не два месяца, а, как минимум, три года тому назад. Сколько всего они пережили, сколько всего узнали… Двое сирот, поддерживающих друг друга на суровых волнах жизни, обрели родителей, родственников, друзей, разобрались в загадках своего происхождения, убедились в том, что они действительно - брат и сестра, не только по жизни, но и по крови. Многое увидели они за это время, многое преодолели.