— Ты знал! Все это время ты знал!

— Ну да, знал. Какое это имеет значение?

Эйрин встала и уставилась на него сверху вниз.

— Получается, что ты с самого начала знал настоящую причину, по которой я согласилась участвовать в этой авантюре, Дэниел? — Пол закачался у нее под ногами.

— Это всего лишь одна из причин. Другая заключается в том, что ты не можешь помочь сама себе, — спокойно сказал он.

— Позволь сказать тебе правду, — выпалила она. — Интересы моего агентства были единственной причиной, по которой я согласилась, а не ушла из твоего офиса сразу, услышав про девушек, которые мечтают быть выжатыми, как сочный персик…

— Ты не могла бы уйти, потому что у тебя не было туфель, — с усмешкой напомнил он.

— Ушла бы босиком, не будь здесь замешаны интересы Коффмана! — взвилась девушка.

— Ну, хорошо, Эйрин, — пробормотал Дэниел. — Теперь тебе предоставляется реальный шанс спасти агентство. Мне сдается, что вечеринка в Уайт-Роке будет менее неприятной, чем ходьба босиком по раскаленному городскому асфальту.

Она онемела от ярости. Ну как он может — сначала отвергает ее, обнажив все ее сокровенные чувства, а потом предлагает участие в вечере в честь свадьбы сестры!..

— Не думай, что я не знаю, зачем ты все это делаешь, Дэниел! — холодно произнесла она.

Его брови насмешливо изогнулись, но было видно, что он очень заинтересован услышать ее мнение. Эйрин закрыла глаза. Как же она полюбила этого человека, его сильное мускулистое тело, ярко-голубые глаза, ленивую улыбку и мягкость манер! Он дал ей ощущение безопасности, остановил ее приступы тошноты и икоты и был единственным, кто заставил ее преодолеть страх перед полетом на самолете.

— Ну, хорошо, я скажу. Тебе нужен буфер на сегодняшний вечер. Не так ли, Дэниел? Иначе ты будешь беззащитен перед своей бывшей женой и ее попытками вызвать твою ревность с помощью Рони. — Их взгляды скрестились. Он смотрел бесстрастно, тогда как ее глаза полыхали яростью. — Думаешь, я не понимаю, из-за чего мы сюда уехали? — Он встал и навис над ней, как башня, но Эйрин не отступила назад ни на шаг. — Планируешь заставить ее ревновать с моей помощью, ну почему ты не хочешь честно признаться в этом? Тогда бы я точно знала, где я стою. — И Эйрин гневно топнула ногой.

— Ты можешь стоять там, где хочешь. — Эти слова он произнес очень мягко, но, тем не менее, у нее пробежал холодок по спине. — Если хочешь получить контракт, то, как бы там ни было, ты пойдешь сегодня со мной на вечер в Уайт-Роке.

— И… и что будет потом?

— После этого я буду считать, что условия нашего договора выполнены.

— Но… — Она остановилась и с удивлением услышала себя как бы со стороны: — Но что будет в оставшиеся до свадьбы дни?

Он сардонически посмотрел на нее:

— Я бы очень удивился, если бы ты пообещала броситься в мои объятия, когда Лилиан пойдет к алтарю. Это был бы более жертвенный поступок, чем я мог ожидать. — Он остановился и, прищурившись, посмотрел на нее. — У тебя не будет другого шанса получить контракт, Эйрин.

Она прикусила язык, чтобы бранные слова не сорвались с языка, и спрятала руку за спину, преодолевая искушение отвесить ему пощечину. Овладев собой, она спокойно сказала:

— Мне эта светлая мысль не приходила в голову. Но скажи: какой смысл вызвать ее ревность сегодня вечером, а завтра отправить меня домой… Что ж, теперь, когда мне столько известно, я могу выполнить свою работу гораздо успешнее. На самом деле, почему бы и нет? Давай заставим ее побегать за твоими деньгами. Ведь ты этого хочешь?

— Эйрин! — предостерегающе предупредил он.

— Дай мне сказать до конца. Видишь ли, я почти готова признать, что не очень хорошо исполнила роль, за которую взялась. Но раньше я бродила в темноте, если можно так сказать. — Она улыбнулась, но эта улыбка была выражением крайней степени ярости. — О да, Дэниел! Теперь я могу сыграть свою роль действительно на премию «Оскар»!

Она не отрывала от него свои карие глаза, но заметила, как напряглись и дернулись его плечи. Ей доставило огромное наслаждение, что ей удалось вывести его из себя.

— Ну хорошо, контракт на рекламу вина — за роль на «Оскара» сегодня вечером, — сухо сказал он. — Потом мы сможем обсудить дальнейшие планы. Фактически мой долг вежливости уже выполнен, и я мог бы уехать и заняться наконец делами. Но Лилиан ни за что бы не простила мне отсутствие на сегодняшнем вечере, который будет главным событием недели. А оставшиеся дни она прекрасно проведет и без меня.

— О, вот, значит, как! — на мгновение Эйрин почувствовала себя совсем упавшей духом, но тут же осознала нелепость этого чувства. Особенно после того, как Дэниел рассмеялся, глядя на нее.

— Что, чувствуешь себя подорвавшейся на собственной петарде?

— Ты сам первый начал.

— Беру этот грех на душу. — Взгляд его повеселевших голубых глаз, не отрываясь, скользил по ней. — Ты готова?

Эйрин сжала кулаки и открыла было рот, чтобы продолжить перепалку, но Питер Коффман снова всплыл перед ее внутренним взором и в который уже раз остановил ее от желания швырнуть этот ужасный контракт в лицо Дэниелу Паркеру.

— Да! — бросила она.

— Не забудь свое кольцо, — пробормотал он.

Фактически ей оставалось два часа, чтобы приготовиться к вечеру.

Путь назад они проделали быстро и в молчании. В поместье царила суматоха, поэтому Эйрин без труда добралась до своей комнаты, не встретив никого, кроме прислуги. Слава Богу, что у нее было время прийти себя. Говоря фигурально, она чувствовала себя, как выжатый лимон, и очень хотела отдохнуть.

Лежа в постели, она стала винить себя за то, что наговорила сегодня много лишнего. Да, Эйбл Вебстер была права — кто полюбит Дэниела Паркера, тот разобьет свое сердце.

Ну что бы произошло, спрашивала она себя, если бы сегодня я потеряла контроль над собой? Получила ли бы я контракт? И вообще, можно ли получить его, не отдаваясь Дэниелу Паркеру? Эти вопросы жгли ее.

Эйрин глубоко верила, что и с этической, и с деловой точек зрения она во что бы то ни стало должна удержаться от искушения отдаться ему. Хотя теперь уже не сомневалась, сколь всеобъемлюще чувственное наслаждение она может получить в его объятиях. Но что будет дальше, мрачно вопрошала она себя, что ждет меня после того, как я признаюсь в любви?

Она резко села на постели и нахмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Ей пришло в голову, что если она сможет развести по разные стороны свою деловую заинтересованность и чувства, то сможет и признаться в том, что влюбилась. Она остановила свой внутренний монолог и затрепетала от сомнения: а способен ли на это Дэниел, особенно после того, как с ним поступила Эйбл Вебстер? А может быть, — от этой мысли ей показалось, что душа ее оголилась, как деревья осенью, и она стоит на семи ветрах обнаженная, — все гораздо проще, и он продолжает любить Эйбл?… Несмотря ни на что.

Эйрин шмыгнула носом и печально подумала, что за сегодняшний день выплакала слез больше, чем за весь предыдущий год. Ну хватит! Она соскочила с постели, чтобы принять ванну. Уже лежа в воде, покрытой душистой пеной, она задумалась об Эйбл. Ею нельзя не восхищаться, решила Эйрин. И не только потому, что ей удалось соблазнить Паркера. Как умело она использует Рони! Стоит ли осуждать за хитрые уловки женщину, имевшую несчастье полюбить Дэниела Паркера? Тем более что, возможно, и он любит ее по сей день? Так что же мне делать, как вести себя сегодня вечером?

Внезапно она резко села среди мыльной пены с широко раскрытыми глазами. Как же я до сих пор не понимала, что участие в придуманной Паркером интриге ставит меня в ужасное положение с этической точки зрения! Можно подумать, будто это последний рекламный проект в жизни. Придя к этому выводу, она облегченно откинулась назад.

Бледно-розовое платье из чистого шелка, оставлявшее плечи обнаженными, плотно облегало ее гибкую фигурку, подчеркивая тонкую талию и стройные бедра. Туфельки на низком каблуке были обиты шелком того же цвета, дополняя наряд. На шею она надела свое единственное драгоценное украшение, которое очень редко носила, — нитку жемчужного ожерелья, оставшуюся в наследство от матери.