Однажды Эйрин потерпела неудачу на сердечном фронте. На этот раз все может обернуться для нее еще хуже… Она наклонилась, взяла рубашку и накинула ее на плечи.

— Почему? — Его голубые глаза сузились и с недоумением неотступно следовали за каждым ее движением.

— Я… — Она откашлялась. — Я сейчас не принимаю таблетки.

— Но есть другие способы.

— Знаю. Но я поклялась себе, что полученный таким путем контракт на рекламу вина мне не нужен.

— А кто здесь говорит о контракте или о вине?

— Дэниел, я… — Нет, слова не могли вместить ее мысли.

Он смотрел на нее сверху вниз, не делая попытки выпустить ее из своих рук. Но в его глазах появилось какое-то новое выражение.

— Кто бы он ни был, Эйрин, у него, очевидно, немного воображения, если это все, чему он научил тебя, и во что ты веришь. Доверься мне. — Она попыталась освободиться, но он по- прежнему крепко держал ее. — Не бойся, это будет намного лучше, чем ты думаешь. И самое главное, я теперь знаю: ты отнюдь не бесчувственна, как говорила. По крайней мере, человеку, так умеющему ответить на поцелуй, не подходит определение ненавистника поцелуев, — добавил он. — Или, может быть, ты настолько переменилась…

Эйрин стиснула зубы, закрыла глаза и произнесла с нажимом на каждое слово:

— Прекрати смеяться надо мной, Дэниел Паркер! От тебя веет то жаром, то холодом. Ты привез меня сюда, рассказал о своем браке, а потом снова наглухо закрылся. Ты сравнил меня с сиреной, будто я пыталась заманить тебя на скалы. Сказал, что не в силах устоять перед желанием соблазнить меня. А чего стоят твои султанские замашки!.. — Она остановилась, тяжело дыша. Слезы снова закипали в ее глазах. И хотя Эйрин изо всех сил старалась удержаться, они все же заструились по ее щекам. — Не знаю, что со мной творится, но если это единственный путь получить контракт на рекламу вина, то я выхожу из игры, — закончила она гордо, что мало вязалось с потоками слез.

Он наконец отпустил ее и полез в карман за платком, потом снова обнял ее. Она вытерла лицо и откашлялась, стараясь удержать дыхание, чтобы не появилась вновь проклятая икота.

— Сядь, — ровным голосом сказал Дэниел. — Я дам тебе что-нибудь выпить.

Эйрин бессильно плюхнулась на кровать и застегнула пуговицы на рубашке. Бокал вина, который он протянул ей, пришелся очень кстати, потому что внутри у нее все продолжало дрожать. Дэниел тоже налил себе вина, подошел к стеклянной двери с бокалом в руке и уставился на море. Потом обернулся и сказал:

— Проблема в том, что мы с тобой похожи.

Она посмотрела на него и отпила глоток, чтобы смягчить голос. Но он звучал по-прежнему хрипло, когда она спросила:

— В чем?

Его взгляд скользнул поверх ее головы.

— Мы оба способны держать себя в руках, — наконец мрачно ответил он.

Эйрин растерянно заморгала.

— Я не очень поняла, что ты имеешь в виду.

— Нас тянет друг к другу, но мы не планируем долговременных отношений. Ты с самого начала согласилась на это. — Его взгляд упал на кольцо на ее пальце.

Ее губы удивленно открылись, но она не произнесла ни слова. Он подошел и сел рядом с нею.

— У меня не было намерения спать с тобой, Дэниел. Я тебе уже об этом говорила.

— А теперь и показала мне это.

В его голосе звучала самоирония, и дьявольские искорки заплясали в глазах. Она внутренне содрогнулась от мысли, как близко только что подошла к последней черте, готовая упасть. Если бы он сказал какие-то другие слова, она могла бы не опомниться.

— Значит, ты говоришь, — дрожащим голосом спросила она, — что хотел меня, но у тебя не возникало никаких серьезных намерений. Я правильно тебя поняла?

— Да.

— И… в твоем сознании ничего не изменилось по отношению ко мне? — спросила она, не в силах скрыть боль в голосе.

— Очень многие твои черты заставили меня привязаться к тебе, — ответил он. — Именно поэтому я не способен причинить тебе боль.

Эйрин глубоко дышала, каждая клеточка всего ее существа словно обнажилась и задрожала.

— Что же заставило тебя изменить свое мнение?

— Все твое поведение. То, что ты всегда борешься до конца. Твой сегодняшний рассказ объяснил мне очень многое. Например, почему ты противостояла мне с таким упорством даже тогда, когда между нами вспыхивало неудержимое притяжение. — Он повертел кольцо на ее пальце. — Ты — девочка, сердце которой разбито, Эйрин. — Он посмотрел в ее глаза.

— Да, ты прав, — прошептала она, не в силах отвести взгляд, потом болезненно улыбнулась. — Именно поэтому я была уверена, что справлюсь с тобой, Дэниел. Я ошибалась. Но частично моя проблема заключается в том, что временами я чувствовала себя с тобой в безопасности. Ощущала себя полноценным человеком, а не идиоткой, которая страшится лететь на самолете, боится лифтов, заикается ни с того ни с сего, падает в реку и теряет туфли.

Он отпустил ее руки, но обнял за плечи.

— Вот почему я рассказал тебе правду об Эйбл, — сказал он. — Я решил, что должен все объяснить, хотя результатом моих добрых намерений оказалось твое испорченное настроение.

Эйрин спросила его дрожащим голосом:

— Ты теперь избегаешь всяких обязательств из-за Эйбл?

— И да, и нет. Самая главная проблема, что я не тот мужчина, который тебе нужен. Мне кажется, что я меньше всего подхожу тебе, особенно сейчас, когда моя главная мечта вот-вот сбудется.

Взглянув на него, она все поняла.

— Ты имеешь в виду авиастроение?

— Да-да, это займет все мои силы в ближайшие несколько лет.

Она смотрела в голубые глаза Дэниела, и перед нею всплыло все, что было связано с этим человеком: воспоминание о его прикосновениях, от которых она теряла голову, и то, как легко им было порой в присутствии друг друга… И вот все разрушилось, как карточный домик.

Но то, что Дэниел был одновременно и прав в отношении нее, и в то же время ошибался, дало ей силы встретить этот удар Судьбы с открытым забралом. Она не будет печалиться, не будет чувствовать себя одинокой и отверженной.

— Все в порядке? — тихо спросил он.

К черту тебя, Дэниел Паркер! — подумала Эйрин. Вот я сижу, положив голову тебе на плечо, с разбитым сердцем, а ты еще спрашиваешь, все ли в порядке… Ну где мои гордость и сила духа? Надо покончить со всем этим раз и навсегда!

— Да, — ответила она. — Мы предполагаем, а Бог располагает. Ничего не поделаешь, — с шутливым вздохом сказала она, придавая лицу веселое выражение. Она была не уверена, что он понимает, какие усилия она делает, напуская на себя браваду. Дэниел задумчиво смотрел на нее, и, прежде чем он заговорил, ей пришла в голову мысль: — Пожалуй, я не пойду сегодня на вечер. Надо закончить эту историю сейчас же.

Эйрин сняла кольцо и решительно протянула Дэниелу. Тот подержал его на ладони, чуть нахмурившись.

— И нисколько не сожалеешь?

— Разве только чуть-чуть. Но с этим я справлюсь. — Она весело улыбнулась. — Честно говоря, я даже испытываю облегчение. Теперь я вернусь домой с чистой совестью, если можно так сказать. С того момента, как встретила тебя, я чувствовала себя Алисой в Стране чудес. А иногда у меня возникало ощущение, что я нахожусь в сумасшедшем доме, — чуть грустно добавила она.

В его глазах мелькнуло что-то неуловимое, но он только произнес:

— Твои вещи в Уайт-Роке.

— О, это пустяки. Я могу остаться на ночь здесь или где-нибудь в Сан-Бич. А завтра утром ты пришлешь мне вещи. Отсюда я доберусь до дома без проблем.

— Я бы предпочел, чтобы ты поехала со мной.

Она посмотрела на него и почему-то вспомнила вечер, когда они обедали во французском ресторанчике рядом с ее домом. Тогда он был холодным и неприступным.

— Но почему? И зачем?

— Вопрос о контракте на рекламу вина «Паркер'с Просперити» еще остается открытым. — Он рассеянно пожал плечами.

— Что?

— Ты его еще не получила, Эйрин. А мне известно, в каком положении находится агентство «Коффман и К°» и как вам нужна эта работа. — Она изумленно смотрела на него, не скрывая потрясения. — Ты можешь потерять самый большой в своей жизни контракт.