— Да, это мое любимое место для уединения.

— Спасибо, что привез меня сюда. А то с утра мне показалось: ты… не в духе и не рад меня видеть.

Последовало короткое молчание. Наконец Дэниел неохотно признался:

— Да, с утра я был несколько желчно настроен против всего мира. — Он пожал плечами: — Наверное, дело во мне самом.

Эйрин бросила на него короткий взгляд из- под ресниц.

— Ты хочешь сказать, что и сейчас не чувствуешь себя достаточно комфортно?

— А каково было бы тебе на моем месте — под одной крышей с бывшей женой и сопротивляющейся невестой, не говоря уже о молчаливом заговоре остальных?

— О Боже! Я сама до сих пор не могу поверить в реальность происходящего. И все-таки, я думаю, Эйбл любит тебя, — добавила она почти на выдохе.

— Это то, что она сказала тебе на причале?

— Я сама спросила ее.

— В этом ты вся, Эйрин. — Глаза Дэниела озорно сверкнули, и он положил свою руку поверх ее руки, лежащей на камне. — Но почему ты спросила ее об этом, если веришь, что ничего реального между нами нет?

— Один Бог знает почему, — честно призналась она. — Наверное, из любопытства.

— Прошлой ночью ты убежала. — Она пожала плечами. — Почему ты ушла?

— Из-за тебя. — Она вздохнула. — Из-за всей ситуации в целом. Я глубоко завязла в этой истории. Хотя любой женщине на моем месте здесь пришлось бы нелегко, ведь правда?

— И поэтому ты решила во избежание всех этих трудностей принять роль девушки, нанятой по контракту? — В его голосе были и сомнение и ирония.

— Я еще не получила контракт на вино, Дэниел, — напомнила она. — Кстати, если я именно такая девушка, — с внезапным раздражением предупредила Эйрин, — то посоветовала бы тебе удерживаться от вольностей.

— Это чтобы удержать меня на расстоянии, ты надеваешь майку поверх бикини?

— Да! — выпалила она. — И никто не может упрекнуть меня за то, что я принимаю такие меры предосторожности — при твоих-то султанских замашках.

Веселый смех Дэниела заставил девушку разинуть рот от изумления.

— В чем дело? С чего это ты вдруг так развеселился?

— Моя дорогая Эйрин, ни твоя майка, ни бикини, особенно теперь, когда они совершенно мокрые, не могут защитить тебя ни от чего.

Она посмотрела на свою грудь — ее белая майка, абсолютно непроницаемая для взглядов в сухом виде, теперь просвечивала насквозь и облегала ее, как вторая кожа. Округлая грудь и маленькие твердые соски обрисовывались под мокрой тканью со всей отчетливостью. Эйрин обессиленно закрыла глаза и попыталась оттянуть мокрую ткань от тела.

— Никак не ожидала… — растерянно сказала она. — Уверяю тебя, эта майка отправится в магазин уцененных товаров, как только я вернусь домой! — Он снова рассмеялся. — Дэниел, — угрожающе процедила она сквозь зубы.

— Прости, Эйрин, я тебе верю. Но, может, ты все-таки снимешь ее? Обещаю: ты в полной безопасности. И никакой я не султан, — добавил он.

— Благодарю, но я предпочитаю оставить все на своих местах.

— Как хочешь. — Он скрестил руки на груди. — Однако это не остановит меня, и я скажу, что пропорции твоей фигуры безукоризненны. У тебя стройные бедра, длинные красивые ноги, тонкая талия, тонкие лодыжки и запястья и маленькие, но твердые груди. А кожа и похожа на золотистый персик.

Ее губы изумленно приоткрылись при столь откровенном перечислении ее прелестей и долго оставались открытыми, когда он уже замолчал.

— Ну, если это не султанский образ мыслей, тогда я не знаю, что и сказать, — наконец выговорила она.

— А ты ничего и не говори, Эйрин, — небрежно ответил Дэниел. — Но прежде, чем ты захочешь влепить мне пощечину, предлагаю присоединиться к остальной компании.

— Уже пора? — простонала она. — Но ведь мы пробыли здесь считанные минуты. А там — опять все сначала!..

— Если ты ценишь контракт на вино, придется потерпеть.

На нее словно пролился холодный душ. Было совершенно иррационально испытывать такие ощущения, так как она сама только что ратовала за эту свою деловую позицию. Но доводы разума нисколько не помогали.

— Поехали, мистер Просперити, — едко сказала она и поплыла к лодке, опередив его.

Однако подняться на борт оказалось не такой простой задачей, как она предполагала.

— Черт! — выругалась она, когда он подплыл вслед за ней. — Эта твоя лестница так и норовит уйти под корпус.

— К ней просто надо привыкнуть, Эйрин. Дай я поднимусь первым и помогу тебе.

Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться. Дэниел подтянулся, и его стройное загорелое тело взлетело на борт. Он протянул ей руку, и Эйрин получила дополнительную возможность испытать на себе его удивительную силу. В одно мгновение она оказалась на борту в кольце его рук.

— Да, взбираться по этой лестнице гораздо сложнее, чем показалось с первого взгляда. — Она с трудом овладела дыханием.

— Между прочим, это упражнение очень укрепляет мышцы рук и спины, — доверительно сообщил он.

Эйрин снова начала терять чувство безопасности. Ей стало казаться, что ее влажное тело, прижатое к его сильной груди, совсем сольется с его телом, если она постоит так еще немного. Однако он отпустил ее, потянулся за своей майкой и сказал:

— Я могу отвернуться, если ты хочешь переодеться. Впрочем, это можно сделать и на берегу, в ресторане.

На мгновение она исполнилась разочарованием, но взяла себя в руки и тихо ответила:

— Спасибо, мне нужно зеркало, поэтому я лучше переоденусь там. — И села, надев кепи и темные очки.

Дэниел поднял якорь, завел мотор, и лодка с ревом рванулась с места. В пути они почти не говорили. Он лишь изредка показывал ей что-то на берегу, и она выказывала свои впечатления в основном короткими междометиями и мимикой. Через десять минут они добрались до ресторана — простого деревянного здания, на веранде второго этажа которого уже разместилась вся компания. Пока они пришвартовывались, Эйрин сообщила, что не будет переодеваться: под жарким солнцем все на ней, включая бикини, высохло. Потом она тихо спросила:

— Среди этих детей есть твой?

Он посмотрел на нее сверху вниз, и ей показалось, что в голубых глазах Дэниела мелькнула печаль.

— Нет. У Эйбл был выкидыш.

— Ты что-то очень тихая сегодня, Эйрин, — сказала Лилиан.

Обед уже закончился. Благодаря светской вышколенности Барбары Паркер, которую несомненно шокировало известие об обручении сына с незнакомой девушкой, все прошло гладко. Эйрин имела возможность как бы изнутри наблюдать за взаимоотношениями членов этой семьи.

Рони сегодня находился в прекрасном расположении духа и все время шутил. Он явно обожал сестру и, несмотря на различие во внешнем облике и темпераменте, с полуслова понимал старшего брата.

Барбара была счастлива видеть дружественные отношения между своими тремя детьми. При внимательном наблюдении Эйрин все-таки заметила, что взгляд матери становился особенно ласковым, когда он останавливался на младшем сыне.

Кое-кто отправился к реке удить рыбу вместе с детьми, а Лилиан села рядом с Эйрин. Впервые она проявила интерес к гостье. Лилиан выглядела очень нарядно, как, впрочем, и все остальные. Они с Дэниелом очень походили друг на друга, если не считать некоторого оттенка высокомерия, изредка проявлявшегося у Лилиан слишком явно.

— Слишком много еды и солнца, — ответила Эйрин и почувствовала, что в ней растет какое- то непонятное напряжение. — Кухня здесь замечательная.

— Да, многие приезжают, даже прилетают сюда.

— Слава Богу, что этого мне не пришлось делать!

Лилиан бросила на нее косой взгляд.

— Да, Дэниел говорил, что ты боишься летать. — Брови Эйрин удивленно взлетели. — Не удивляйся, — сказала Лилиан. — Он мой брат. Почему же он не мог рассказать мне о тебе?

— Незачем было. Хм… Я очень смущаюсь из- за этого своего страха, — растерянно объяснила Эйрин.

В этот момент она услышала вопрос, которого больше всего боялась.

— Как давно вы познакомились? — спросила Лилиан с оттенком подозрительности.