Линли воспользовался автомобилем как причиной — так было легче всего сказать самому себе и Чарли Дентону, что он собирается выйти из дома; не то чтобы он всегда докладывал об этом помощнику, однако он знал, что молодой человек все еще беспокоится о его душевном состоянии. Линли заглянул в кухню, где Дентон в этот момент проявлял свои незаурядные кулинарные таланты, а именно готовил маринад для рыбы.

— Я вырвусь ненадолго, Чарли. В Челси, на часок.

От него не ускользнуло выражение восторга, осветившее на мгновение лицо Дентона. Слово «Челси» могло означать сотню разных целей, но Дентон вообразил себе лишь одну, позвавшую Линли из Белгрейвии.

— Я бы хотел проверить новую машину, — пояснил Линли.

— Будьте осторожны. Вы ведь не хотите повредить свежую краску.

Линли пообещал сделать все возможное, чтобы избежать такой трагедии, и отправился в конюшни, где он держал автомобиль, который купил вместо «бентли», пять месяцев назад превратившегося в руках Барбары Хейверс в груду металлолома. Линли отпер гараж и, по правде говоря, при взгляде на эту блестящую металлическую красоту ощутил слабое волнение собственника. Ну что такое четыре колеса?

Всего лишь средство передвижения, но есть передвижение и Передвижение, и в данном случае это было передвижение с большой буквы.

Обладание «хили эллиот» давало ему возможность сосредоточиться во время езды на чем-то таком, что вытесняло мысли о предметах, о которых он не хотел задумываться. Это и было одной из причин для покупки подобного автомобиля. Требовалось подумать, где лучше припарковаться, какой маршрут выбрать, чтобы попасть из точки А в точку В и при этом уберечь автомобиль от столкновения с велосипедистами, такси, автобусами и пешеходами с сумками на колесиках, не соображающими, куда они идут. Чрезвычайно важно было не запачкать машину, держать ее в поле зрения, если придется припарковаться в чуть менее благоприятном месте, так же важно было следить за чистотой масла, за свечой зажигания, за балансировкой колес, за тем, чтобы шины были накачаны как надо. Это ведь был винтажный английский автомобиль, такой, как и все винтажные английские автомобили. Он требовал постоянного догляда и ухода. Короче, это было то, что требовалось Линли в данный момент жизни.

Расстояние от Белгрейвии до Челси было таким коротким, что Линли мог бы пройти его пешком, невзирая на жару и толпы покупателей на Кингс-роуд. Меньше чем через десять минут с того момента, как он закрыл дверь своего дома, Линли уже медленно двигался по Чейни-роу в надежде отыскать место для парковки поближе к углу Лордшип-плейс. Ему повезло: микроавтобус, доставивший товары в паб «Голова короля и восемь колоколов», только что отъехал. Наконец Линли направился к высокому кирпичному дому, стоявшему на углу Лордшип-плейс и Чейни-роу, и тут его окликнул женский голос:

— Томми! Привет!

Голос прозвучал со стороны паба — его друзья только что свернули из-за угла с Чейни-уок. Должно быть, прогуливались вдоль реки, решил Линли, зная что этот переулок оканчивается на набережной. Саймон Сент-Джеймс нес собаку, длинношерстную таксу, которая ненавидела жару так же сильно, как и прогулки, а Дебора, жена Сент-Джеймса, держала мужа под руку, а в другой руке несла босоножки.

— Ногам на асфальте не слишком горячо? — крикнул Линли.

— Ужасно горячо, — весело подтвердила Дебора. — Я хотела, чтобы Саймон понес меня. У него был выбор: я или Пич, и он предпочел Пич.

— Единственный выход — развод, — посоветовал Линли.

Супруги подошли к нему, и Пич, узнав его, стала извиваться, требуя, чтобы ее поставили на землю, там она подпрыгнула и снова стала проситься на руки. Собака лаяла, махала хвостом и подпрыгнула еще несколько раз, пока Линли здоровался за руку с Сент-Джеймсом и обнимался с Деборой.

— Привет, Деб, — сказал он ей в волосы, когда она прижалась головой к его груди.

— О, Томми… — Она отступила на шаг и подняла с земли таксу. Собака продолжала крутиться, лаять и требовать, чтобы на нее обратили внимание. — Ты выглядишь чудесно. Я так тебе рада. Скажи, Саймон, правда Томми отлично выглядит?

— Почти так же хорошо, как и его машина. — Сент-Джеймс пошел взглянуть на «хили эллиот». Восхищенно присвистнув, он спросил: — Ты специально на ней приехал, чтобы все ахнули? Боже, какой красавец! Тысяча девятьсот сорок восьмого года выпуска?

Сент-Джеймс всегда был любителем старинных автомобилей, он и сам ездил на старом «MG», специально приспособленном для его искалеченной левой ноги. Это был классический автомобиль с независимой передней подвеской, примерно 1955 года выпуска, но возраст «хили эллиот» и форма кузова делали машину Линли редким зрелищем. Сент-Джеймс покачал головой — волосы у него, как всегда, слишком отросли, Дебора наверняка каждый день твердит, что ему пора подстричься, — и тяжело вздохнул.

— Где ты его откопал?

— В Эксетере, — ответил Линли. — Увидел объявление. Один несчастный чуть ли не всю жизнь потратил на его восстановление, но жена расценила машину как соперницу…

— И кто ее может обвинить? — язвительно заметила Дебора.

— …и не отстала от него, пока он ее не продал.

— Полное безумие, — пробормотал Сент-Джеймс.

— Ну вот, и я оказался очень кстати. Выложил наличные, и «хили эллиот» мой.

— Знаешь, мы побывали в Рейнлаг-Гарденс, говорили о новых возможностях усыновления, — сказал Сент-Джеймс. — Мы сейчас как раз оттуда. Но знаешь что? Ну их, этих младенцев! Я бы лучше удочерил эту машину.

Линли рассмеялся.

— Саймон! — возмутилась Дебора.

— Мужчины — это мужчины, милая, — сказал ей Сент-Джеймс и снова обратился к Линли. — Ты давно вернулся, Томми? Заходи. Мы сейчас в саду говорили о «Пиммсе». Присоединишься?

— Для чего и жить летом? — ответил Линли.

Он последовал за ними в дом, там Дебора опустила собаку на пол, и Пич направилась к кухне, как и положено таксам, вечно ищущим еду.

— Две недели назад, — ответил Линли на вопрос Сент-Джеймса.

— Две недели назад? — возмутилась Дебора. — И ты не позвонил? Томми, а кто-нибудь еще знает, что ты вернулся?

— Дентон не забил упитанного тельца для соседей, если ты об этом, — сухо ответил Линли. — Но это по моей просьбе. Он бы нанял самолеты для воздушной рекламы, если б я ему позволил.

— Должно быть, он рад, что ты дома. Мы счастливы, что ты вернулся. Ты должен быть дома.

Дебора быстро пожала ему руку и окликнула отца. Бросив босоножки возле вешалки, она сказала через плечо:

— Попрошу папу сделать нам «Пиммс», — и пошла в том же направлении, что и собака, — вниз, в кухню, находившуюся с обратной стороны дома.

Линли посмотрел ей вслед. Он позабыл, что значит быть рядом с женщиной, которую хорошо знал. Дебора Сент-Джеймс ничуть не была похожа на Хелен, однако не уступала ей в энергии и живости. Это понимание больно его кольнуло, и он невольно вздохнул.

— Давай выйдем, — предложил Сент-Джеймс.

Старый друг прекрасно его понимал.

— Спасибо, — пробормотал Линли.

Они уселись под декоративной вишней, где вокруг стола стояли потертые плетеные стулья. Вскоре к ним присоединилась Дебора. Она принесла поднос, на котором стоял кувшин с «Пиммсом», ведерко со льдом и бокалы с букетиками огуречной травы.[25] За Деборой увязалась Пич, а следом явился большой серый кот Сент-Джеймсов, Аляска, и сразу стал подкрадываться к газону в поисках воображаемых грызунов.

Возле них шумел летний Челси: слышался рев отдаленных машин, несущихся по набережной, в кустах чирикали воробьи, в соседнем саду перекликались люди. В воздухе запахло барбекю, а солнце по-прежнему жарило землю.

— У меня был неожиданный посетитель, — сказал Линли. — Исполняющая обязанности суперинтенданта Изабелла Ардери.

Он рассказал им о сути ее визита, о просьбе Ардери и о своей нерешительности.

— Что ты станешь делать? — спросил Сент-Джеймс. — Знаешь, Томми, наверное, уже пора.