«А я имею право спокойно поужинать», — подумать Рафферти.

— Эй, сбавьте громкость, — приказал он. — У меня от вас несварение желудка.

Кальвинисты решили, что настала очередь обратить внимание и на него.

— Пусть Господь спасет твою бессмертную душу! — крикнул Иоанн Креститель. — И душу той женщины, с которой ты живешь во грехе!

— Рыжая шлюха! — заорал другой кальвинист.

— Нераскаянная дьяволица!

Одна из Дев Марий ударила ведьму, и на тротуаре началась потасовка.

— Так. — Рафферти отложил сандвич и встал. — Хватит.

В парке воцарилась тишина. Люди затаили дыхание. Все обернулись, чтобы посмотреть, что он намерен делать.

Рафферти увидел страх на лицах кальвинистов. Это его удивило: он знал, что они редко уклоняются от схватки. Но кальвинисты смотрели не на него, а на кого-то за спиной у Рафферти. Он оглянулся и увидел женщину в черном, с воздетыми вверх руками. Низким голосом, не сводя глаз с кальвинистов, она начала нараспев:

— Gallia est omnis divisa in partes tres…

Ее голос был таким звучным и сильным, будто исходил откуда-то извне. Услышав его, чайки взвились в небо и зависли в воздушных потоках.

Кальвинисты застыли.

Ведьма сделала паузу, потом указала пальцем на компанию кальвинистов и продолжала:

— …quarum unam incolunt Belgiae…

Это сработало. Кальвинисты рассыпались точно крошечные шарики ртути и выскочили из парка.

Все уставились на грозную фигуру Энн Чейз в полном ведьминском облачении. Она выглядела впечатляюще.

— И вот еще что!.. — крикнула она вдогонку противникам своим обычным голосом, а потом захихикала, и чары развеялись. Энн вытерла руки, словно отбрасывая все воспоминания о случившемся, расправила платье движением истинной леди и села рядом с Рафферти.

— Очень мило, — хмыкнул он. — Судя по тому, что я помню из школьной латыни, ты цитировала «Ясона и аргонавтов».

— Цезарь, «Записки о галльской войне», — поправила Энн. — Но ты почти угадал. Согласись, я спасла твою шкуру.

— По крайней мере мой ужин, — ответил детектив с улыбкой.

— Я тебя спасла, и ты это знаешь. — Энн тоже рассмеялась. — И вновь возникает вопрос… насколько же слабым и беспомощным должен быть их бог, если они боятся кучки ведьм?

— Они испугались не кучки ведьм, а тебя. Черт возьми, даже я испугался!

— Правда? — Энн была в восторге.

— Клянусь.

С минуту они сидели молча.

— Ну и что ты здесь делаешь в этом наряде? — наконец поинтересовался Рафферти.

— Проверяю, как дела у девочек. — Энн кивнула на своих подопечных за лотком. Те праздновали победу и открыто флиртовали, помогая байкерам примерять подвески в форме пентаклей. Байкеры невероятно радовались такому вниманию со стороны хорошеньких молодых ведьм.

— С ними здесь ничего не случится? — спросил Рафферти, взглянув на байкеров.

— С кем конкретно? — уточнила Энн и любезно помахала самому здоровенному байкеру, которого явно страшило ее присутствие. — Все в порядке, мамочка здесь, — сказала она, продолжая вежливо и в то же время покровительственно махать. — Бойтесь, — пропела Энн сладким голоском. — Бойтесь меня.

— Не хотел бы я с тобой враждовать, — заметил Рафферти. — Ты, чего доброго, отправишь меня на войну с Галлией.

— Совершенно верно.

— Можно вопрос? Почему ты не наложила настоящее заклинание на этого типа, Иоанна Крестителя?

— Сколько раз тебе повторять? Мы не занимаемся черной магией. Ты путаешь ведьм с сатанистами. Или колдунами вуду.

— Вуду? Это тоже латинское слово?

— Не валяй дурака.

— Это те, которые возятся с куклами и булавками?

Энн кивнула и ухватила остаток его сандвича.

— Угощайся, — с запозданием предложил Рафферти.

Энн засмеялась.

— Я не накладываю проклятий. Это противоречит нашей религии. Впрочем, я неплохо зарабатываю на любовной магии, — намекнула она. — Учти на тот случай, если тебе понадобится.

Реакцию Рафферти трудно было разгадать — он издал нечто среднее между ворчанием и смешком. Энн заметила, что он не спускает глаз с лодки Джека, которая сворачивала за Мизерис.

— Между прочим, она с ним не спала.

— Что?

— Таунер. Она не спала с Джеком.

— Это ты говоришь как ясновидящая?

— Так она сама сказала.

На лице Рафферти отразилось удивление.

— Таунер решила, что нужно прояснить этот момент, — сказала Энн.

Он промолчал.

— Если хочешь, я тебе погадаю, — продолжала она. — Бесплатно.

— Не надо делать мне одолжений.

— Если бы она любила Джека, то осталась бы с ним, а не с тобой. Ты когда-нибудь об этом думал?

— Да… ну… возможно.

— Ты все неправильно понял, — подытожила Энн.

Рафферти рассмеялся. Она, можно сказать, ему польстила.

Рафферти вернулся домой, лишь когда посчитал, что Таунер спит. Утром он ушел пораньше, чтобы успеть на собрание мужской части Общества анонимных алкоголиков в Марблхеде. А когда добрался до участка, его ждали три сообщения от Мэй.

Детектив забрал кофе в кабинет, закрыл дверь и перезвонил.

— Я только что звонила в больницу, — сказала Мэй, — и мне сообщили, что Софию выписали неделю назад. Я знаю, что она с тех пор живет у тебя.

— И что? — Рафферти пожалел, что у Мэй появился мобильник.

— Я хочу знать почему.

— У меня в доме есть свободная комната. Я сам ей предложил.

— Но на острове я смогу ее защитить, — возразила Мэй.

— Сомневаюсь.

— Ей нужна защита.

— У меня больше стволов, чем у тебя, — полушутя напомнил Рафферти.

— Ты не можешь сторожить ее круглые сутки.

— Ты тоже. И потом, Кэл в тюрьме. Твои информаторы об этом не забыли?

— Да, в тюрьме, но временно. — Мэй замолчала. Ненадолго. — Ничего не получится, — внезапно сказала она, будто ей в голову только что пришла какая-то идея.

— Что именно?

— У вас с ней.

Теперь замолчал Рафферти.

— Противоположности сходятся, — продолжала Мэй.

— И что?

— Вы не противоположности. Вы оба подранки. Ни один из вас не в состоянии справиться с семейными проблемами.

Рафферти задумался, откуда Мэй так много о нем знает. Она тоже Читающая? Или это Ева рассказала дочери его историю? В любом случае Рафферти не хотел обсуждать с Мэй свои проблемы по части отношений. Пока он пытался придумать ловкий ответ, она продолжала:

— Когда вы расстанетесь — а поверь мне, это неизбежно, — то не сумеете разойтись как нормальные люди. Будет взрыв.

— Я подумаю, — пообещал Рафферти. Он положил трубку, задел шнуром чашку и залил кофе все папки.

День обещал быть скверным.

Шеф пришел, когда Рафферти собирался уходить.

— Я еду в Портленд, — сообщил детектив. — Наведу кое-какие справки.

Шеф кивнул:

— Хорошая идея. Тогда увидимся завтра.

— Завтра у меня выходной.

— Ну ладно.

Рафферти заглянул домой, чтобы предупредить Таунер, но ее не было. Он запаниковал, а потом увидел в окно, как она бредет вверх по холму в старых джинсах и купальнике Леа. Волосы у нее были мокрые — значит, купалась.

Таунер изменилась. Она выглядела юной. И почти здоровой.

— Привет, — улыбнулась она.

— Я зашел сказать, что еду в Портленд.

— В Мэн?

— Да. Хочешь со мной? — Рафферти тут же пожалел, что сказал это. Он едет по делам, и брать с собой Таунер не лучшая идея. И потом, он не перенес бы очередного отказа.

— Да, — ответила она. — Я не против.