Сергей слушал и не верил своим ушам. Он выполнит заказ, уберет Людмилу, а его самого тут же тоже уберут, и концы в воду. Да ещё как красиво это будет выглядеть в газетах: «Убит вооружённый бандит». И для милиции всё чисто. Охранник лишь выполнял свои обязанности. И отец жертвы ничего не заподозрит.

— Вот зараза! — выругался Сергей. — Но зачем, зачем ему всё это? Не с ума же он, в самом деле, сошёл! Денег у него от этого не прибавится. Людмила сама по себе, в его бизнес не лезет, значит, не конкурент. Но что тогда?! Как говорят следователи — какие мотивы?

Больше телефонных разговоров не было слышно. Сергей выключил систему прослушивания и повернул домой.

Всю ночь Сергей не мог заснуть. Из открытой форточки тянуло холодным воздухом. Через полоску между шторами в комнату заглядывала луна, отбрасывая на пол узкую тень. Сон никак не приходил. Зато в голову лезли всякие мысли, назойливые, как мухи.

Сергей встал и пошёл на кухню. Всё равно не заснуть.

Он достал из холодильника бутылку пива «Афанасий» и налил себе в бокал. Темная жидкость с приятным запахом заполнила ровно половину бокала, другую половину заняла белоснежная пена. Отпив немного, Сергей вернулся в комнату.

«Необходимо решить, что делать завтра. Пистолет нужно взять. А если это подстава? Вдруг это грязный ствол и около машины меня уже ждут менты? Возможно? Возможно. Но есть ли резон Карловичу сдавать меня ментам? (Почему — ментам, а не милиционерам? Не знаю. Так привычнее и короче. Хотя нет — знаю… Ладно, потом.) Думаю, что нет. Я слишком много про него знаю. Тогда это отпадает, и оружие надо взять. Тот аргумент, который я привёл только что, возможно, теперь играет не последнюю роль в моей судьбе, и роль далеко не положительную. Очень странно, что этот козёл решил пожертвовать мною для выполнения такого задания. Конечно, это очень удобно: я прихожу в офис, стреляю в Людмилу, охрана стреляет в меня, и концы в воду. А если пойти к «жертве» и все ей рассказать? Не поверит? Но у меня есть запись разговора Карловича с охранником. Ему-то она поверит? Да, но на плёнке нет указания мне убить её, поэтому это не доказательство. Наоборот, он потом может сказать, что, зная меня, предупредил охрану о бдительности. Это нормально».

Сергей ещё долил себе пива, наслаждаясь его хлебным ароматом.

«Ну хорошо, предупредить её всё равно надо, — продолжил он свои размышления. — Не я, так другой её убьёт. Неизвестно, что там за охранник с ней находится. Если он такой же замазанный чем-то, то для верности Карлович мог дать ему указание убить меня в любом случае: буду я стрелять в Людмилу или не буду. Он же знает, что я с пистолетом, а этого достаточно. Если охранник какой-нибудь отморозок [Человек без совести и жалости.] или просто придурок, он так и поступит. Я захожу к ней в офис поговорить, входит охранник, стреляет в меня, берет мой пистолет и стреляет в неё. И опять я окажусь крайним. Все по закону, все правильно».

Сергей подошел к грязному, покрытому черной копотью окну, вид из которого у нормального человека не мог вызвать ничего, кроме депрессии.

«Господи, как люди могут здесь жить, просыпаясь каждое утро и глядя на это?»

Из окна были видны железнодорожные пути вечно грохочущего, грязного и криминального Киевского вокзала и совсем не живописная территория автокомбината № 3. А из двух огромных труб валил густой дым. Страна во мраке! И это означает не только отсутствие лампочек в уличных фонарях и подъездах. Это гораздо глубже и трагичнее. Нет света в душах людей, и его не заменят никакие фонари…

Чаще всего причина возникновения плохого настроения скрыта в сознании и остается нераскрытой, но по крайней мере одно объяснение все же существует: возможно, что это естественный способ приостановить бег жизни и задуматься над тем, что делать дальше.

Сергей отошёл от окна и вернулся к своим размышлениям.

«Что ещё можно предпринять? Пойти к Валере? А что он сможет для меня сделать? Очень мило получается:

«Здравствуй, Валера. Я взял заказ на одного директора. Пистолет и деньги мне уже передали. Как бы кинуть заказчика? А еще лучше — свалить потом с заказанной жертвой. Классная девка, мне нравится!»

Да, тоже глупо. Пойти к отцу Людмилы? Там охрана Вячеслава Карловича, схватят и ему же отдадут. Да и не поверит мне никто! Тоже отпадает. Вызвать этого козла на встречу и грохнуть из его же оружия? Нет. Хорошо, конечно, но тоже не подходит — я же не убивец Раскольников. Тот хоть на деньги позарился, а я? Да и я, выходит, тоже. Тоска…»

Тоска питает саму себя, провоцируя еще более мрачные мысли и воспоминания. Продолжительные рыдания «в тряпочку» могут оказаться контрпродуктивными. Что делает нормальный водитель, уловив посторонние звуки в работе своей машины? Совершенно верно, сворачивает с дороги на обочину и пытается разобраться. Что нужно делать, заметив сбои в настроении или неполадки в событиях, происходящих вокруг нас? Да то же самое! Съехать на обочину и чуть-чуть притормозить темп жизни. Осмотреться, осмыслить — что происходит вокруг и не вы ли тому причина. Самое последнее дело — завалиться в постель, уставившись в потолок. Ведь часто в тоску и уныние нас втягивает вовсе не безразличие, а обостренное чувство ответственности. По отношению к близким, друзьям, работе, к себе, в конце концов. Важно только упорядочить эту ответственность в своем сознании.

Только под самое утро Сергею удалось заснуть, но сон его был некрепким и недолгим. Вскоре будильник по-предательски затрезвонил, обозначая начало нового дня и новых событий. Каким он будет, этот день…

Рано утром, задолго до того, как Сергей должен был забрать оружие из машины, директор охранного агентства приехал на работу. Закрывшись в кабинете, он отодвинул шкаф и достал из тайника «ПМ», тот самый, «засвеченный», из которого стреляли в Диму. Директор положил сверток на стол и неторопливо развернул его, зачарованно глядя на блеск вороненой стали.

«Если его приятель Дима после «обстрела» обращался в милицию, то у них уже наверняка есть пули и гильзы с места происшествия, от этого пистолета».

Из личного сейфа Вячеслав Карлович достал маленький квадратный пакет и отсчитал пять недостающих до полного магазина патронов, обтерев их предварительно салфеткой.

«Когда Инженер прихлопнет эту скороспелку, проститутку Люду, а охрана — его, то выяснится, что в своего друга стрелял никакой не Андрей, а тот же Сергей. Он предстанет перед всеми как обыкновенный вымогатель, бандит! И никто никогда не докажет обратного, — радовался своему изощренному плану Вячеслав Карлович. — Но самое главное, никто не подумает на меня. Столько людей тут привязано. Ни папаша, ни милиция. Можно и в командировку свалить, пока Инженер работать будет. Потом подождем немного для приличия и сделаем так, как я хотел… Жаль, конечно, хорошим специалистом приходится жертвовать. Но что делать, бизнес есть бизнес… А специалиста другого найдем».

Завернув оружие обратно в тряпку, директор упаковал все в полиэтиленовый пакет и заклеил его скотчем. После этого он спустился вниз и сунул сверток в бардачок белой «пятёрки».

Довольный собой, Вячеслав Карлович пересел в свой черный «Гранд Че-роки Лимитед» и уехал на целый день по делам.

Ближе к вечеру он позвонил своему заместителю и сообщил:

— Мне нужно съездить на несколько дней в командировку в Ижевск по поводу закупки оружия. Ну, ты знаешь. Посмотрю, что там нового на заводе изобрели. Ты поруководи пока один. Хорошо?

— Какой вопрос. Когда вас встречать? — поинтересовался заместитель.