Вечером этого же дня Серёже позвонил взволнованный Дима.

— Получилось! Серёга, получилось! Клюнула наша «киска». Всё правильно мы рассчитали! — радовался он.

— Неужели позвонила? — не веря собственным ушам, переспросил Сергей.

— Позвонила, ещё как позвонила! Извинялась, что не могла позвонить раньше. Говорит, ездила к сестре за город и никак не могла связаться. Да ещё и пейджер дома оставила. Только сегодня приехала, говорит.

— Ну ты её загрузил подробностями про деньги, про тридцать пять «штук»?

— Конечно! Она обрадовалась. Есть вариант горящий, говорит. Теперь опять работать начнём…

— Да, уж точно — горящий. Скоро у нас у всех горящий вариант будет! И задница горящая! До чего вы с ней договорились, когда встречаетесь?

— Я на всякий случай пообещал, что передам друзьям, чтоб деньги готовили, а она мне перезвонит через час, узнать как дела. Назначили на завтра, приблизительно на шестнадцать ноль-ноль.

— Понял, звоню Мише.

Сергей набрал номер.

— Привет, Миш. Нужна твоя помощь. Вернее твоих ребят.

— Что такое?

— Нашлась наша баба.

— Да ты что! Я уже не ожидал.

— Миш, скажи своим ребятам, мы на завтра назначили ей встречу. Это последний шанс взять её, или она уйдёт навсегда.

— Понял. Будь на телефоне, я перезвоню.

Перезвонил он только через сорок минут.

— Всё нормально. Значит, я разговаривал о тебе с главным. Его зовут Владимир. Завтра в девять часов утра он будет ждать тебя в кафе-баре, помнишь, в котором я когда-то «Мартини» покупал.

— Помню. Слушай, а как мне себя вести с ними? Что сказать, откуда я? Мне чего-то боязно с ними встречаться.

— Володя интеллигентный, начитанный и умный парень. С ним приятно разговаривать. Скажи, что ты «сапог» [Военный.], и хватит. Ничего лишнего не говори. Внимательно следи за своими словами. Не говори слова «бандит» — это может обидеть и кто-нибудь тебе вилку в глаз вставит. Шучу!

— Как обращаться? Ребята?

— Обращайся по имени — не ошибешься. Не вздумай им «мужики» сказать. Мужики в поле! Это лучшее, что могут тебе сказать в ответ.

— Понятно.

— Да. Сережа, самое главное. Говори им всю правду. Даже если тебе это не очень выгодно по каким-то причинам. Это очень важно. Если потом вскроется какой-то обман или неточность с твоей стороны, тебе несдобровать! И я помочь не смогу. Я их сам, по большому счёту, опасаюсь. Даже лишний раз звонить не хочу. Так спокойнее.

Говори нормально, не бойся. Покайся, что, мол, дурак, связался с другим дураком — Димой. Да, хотели денег немного заработать. Ну и что! Тут ведь ничего такого нет. Причём вот тоже важный момент. Точно посчитай, сколько денег твоих, сколько Диминых или еще чьих-то и сколько процентов. Тут ошибаться нельзя — считать они хорошо умеют. Понял, о чем я толкую? — наставлял он Сергея, как перед засылкой во вражеский штаб.

— Да.

— Потом мне позвони.

Сергей перезвонил Диме.

— Завтра в девять я с ними встречаюсь, после уточним все детали с тобой: где и во сколько. Главное — будь на связи.

— До завтра.

Всю ночь Сергей прокручивал в памяти все, что говорил ему Михаил и что он будет говорить завтра на встрече в кафе. Он боялся, чтобы кто-нибудь не пострадал в ходе «операции». Ни Дима, польстившийся на легкие деньги и подставивший товарища, ни эта самая Нана.

«Пусть хоть половину вернут, расплатиться с долгами. А свои… — ну что же делать. Не повезло», — думал он.

Ведь Сергей не боевик, он просто инженер, и не более того. Любые разборки ему никогда не нравились. Он их боялся и старался избегать. Он чувствовал, что завтрашний день будет для него едва ли не одним из самых тяжелых в жизни. Он должен участвовать в захвате человека, практически заложника! Это не просто криминал. Это — бандитизм! Хоть и вынужденный. Конечно, самому Сергею скорее всего делать ничего и не придется, за это он деньги платит, но какая разница. Ведь эти бандитские рожи будут работать по его наводке — кадрового сотрудника бывшего КГБ. С этим он никак не мог смириться, хоть и выбора у него не было никакого.

«А если менты или другой срыв… Мы сами скоро как менты будем…»

Сергей встал перед иконой Спасителя и начал молиться:

— Господи, помоги мне в этот страшный момент моей жизни. Прости меня за то, что обращаюсь к тебе только в такие минуты. Прости меня за то, что делаю, но я не вижу другого выхода. Обещаю тебе, Господи, сделать все возможное для решения вопроса «меньшей кровью».

Сергей перекрестился и поцеловал свой нательный крест, который подарила ему мать. Он не знал никаких молитв, а потому обращался к Богу своими словами, так, как говорил бы с человеком. В конце концов, каждый вправе обращаться к высшим силам так, как он это может сделать. Главное, чтобы это обращение было бы искренним.

Без пятнадцати девять Сергей подъехал к месту встречи. Машину свою он оставил за соседним домом и дальше пошел пешком. Он прошел по улице мимо кафе, в котором должна была состояться встреча, чтобы осмотреться. Ничего подозрительного Сергей не заметил: кафе как кафе. Сверху, над небольшим парадным козырьком неброская дешевая вывеска: «Кафе-бар», а само здание плавно переходило в стандартный «Гастроном» из желтого кирпича микрорайонного пошиба. Короче — ничего примечательного.

Заведение ещё было закрыто. До встречи оставалось десять минут.

«Прийти раньше — себя не уважать. Опоздать — не уважать партнера», — вспомнил он поучительные фразы Миши.

Сергей вернулся к машине. Дождавшись, когда времени осталось как раз, чтобы дойти до места, он закрыл машину и пошел. Он не спеша шел к кафе, глядя по сторонам, пытаясь уловить какую-нибудь важную мелочь, но ничего особенного не приметил. Только на маленькой стоянке у входа в бар появились два новых джипа: небольшой «Ренглер» и серьезный «Раннер». Вряд ли в столь ранний час могли приехать посетители. Значит, это появился местный «авторитет». Разумеется, он приехал на «Раннере». Второй джип мог принадлежать кому-то из его окружения, помощнику или бригадиру. Значит, скорее всего для разговора приехали двое.

Сергей вошел вовнутрь. Совсем другое впечатление, нежели с улицы. В зале царил полумрак, поскольку окна были занавешены плотными шторами, а электрический свет был выключен. Свежевымытый пол казался совсем чёрным, отражая слабые блики и источая запах влажной пыли.

Переливаясь разноцветными лампочками и сверкая дорогими напитками, барная стойка выглядела с претензией на дорогое заведение, но всё остальное убранство, включая столы и стулья, своим видом выдавало бывшую столовую, приватизированную когда-то по дешёвке.

В зале вкусно пахло натуральным кофе по-восточному, готовящимся на горячем песке в специальных металлических сосудах.

По причине высоких цен и неудачного расположения, далеко от оживленных центральных улиц, бар приносил хозяину относительно небольшой доход. Зато бригаде Владимира, контролирующей эту территорию, было удобно использовать его как штаб-квартиру: здесь они назначали встречи с клиентами, решали вопросы, да и просто отдыхали, развлекаясь с местными девицами. Бригада же и обеспечивала «крышу» самому заведению.

По вечерам в бар приезжали коммерсанты со своими многочисленными проблемами, где за рюмкой дорогого «вискаря» и толстыми ломтями севрюги обсуждали со своей «крышей» насущные проблемы бизнеса и пытались прийти, как говаривал папаша российской перестройки Михаил Горбачев, к консенсусу.

Около бара стояли две девушки в белых передниках и о чем-то оживленно беседовали. Они даже не заметили, как к ним подошел Сергей. Увидев его, они изумились — откуда он взялся в столь ранний час?