Лора, наконец, перевела дух.

– Чего ты извиняешься? Ты ни в чем не виновата.

– Нет, виновата. Если бы я не отказалась рекламировать ресторан Лео. Или если бы я пришла вчера вечером…

Лора перебила ее:

– Но ты его не рекламировала, в том-то все и дело. Наверное, ты должна была бы этим заняться, но я с тобой согласилась, что не стоит. Нет. – Она сделала паузу. – Провал – дело рук той стервы, Дженни. Имени Сандры не было в списке в последний раз, как я его проверяла, так что она, должно быть, пригласила ее сама, зная, что, стоит Сандре дорваться до бесплатной выпивки, она становится невменяемой. Я даже не знала, что Сандра там, пока не стукнуло десять вечера, к тому времени она была уже вся в кусках. Я велела Дженни позаботиться о ней – незаметно вывести черным ходом и запихать в такси. Черт побери! Я должна была проследить лично…

– Все равно, во всем виновата я… Дженни поступила так нарочно, потому что она меня ненавидит: Она хотела, чтобы Сандра облажалась, а виноватой то буду я.

– Перестань принимать все на свой счет. Конечно, она поступила так нарочно, чтобы подставить тебя, но Сандра – моя клиентка, так что она сама выставила меня в дурном свете. Я звоню тебе, чтобы пожаловаться на нее, а не для того, чтобы упрекать тебя.

Облегчение, которое охватило Хелен, было почти материальным. Она уселась за кухонный стол и заставила себя дышать нормально.

– И что вы теперь собираетесь сделать? Лора тяжело вздохнула.

– Если окажется, что она самовольно пригласила Сандру, я поставлю на совете директоров вопрос о ее увольнении. «Глобал» не может доверять служащим, которые ведут себя подобным образом.

Почти сразу же после того, как Хелен повесила трубку, ее мобильник зазвонил снова. Сандра! Хорошо, что у нее стоит АОН, иначе она ни за что не признала бы голос клиентки в заунывном вое. Похоже, было, будто ей звонит расстроенный дельфин.

– Значит, ты уже видела газеты?

Ей показалось, будто она расслышала слова «Боже мой». Хелен так и подмывало отругать Сандру за тупость. Почему она приняла приглашение, зная, что там будут папарацци, – притом, что они собирались скормить газетам ее новый позитивный имидж? И если уж она решила идти, почему бы ей для разнообразия не остаться трезвой (глупый вопрос) или, во всяком случае, не надеть трусы? Самым грозным врагом Сандры была она сама, но она, если честно, была так безнадежно тупа и настолько испорчена, что мало что понимала. Зато все прекрасно понимала Дженни.

– Сандра, успокойся.

– И-и-и-и-и! – вернулся к ней шум, как будто Флиппер попытался предупредить ее об опасности.

– Послушай, тебе стоит сегодня залечь на дно. Не отвечай на телефонные звонки – говори только с теми, кого знаешь. Не выходи никуда, хорошо? Осталась еще пара недель до того, как объявят номинации, мы что-нибудь придумаем, – добавила она, понимая, что у них абсолютно нет шансов.

Она восприняла последовавший за этим звук как согласие.

– Сандра, кто пригласил тебя вчера вечером? Я хочу сказать, я не знала, что ты собираешься там быть.

Разумеется, ее пригласила Дженни. Хелен умудрилась разобрать достаточно, чтобы понять, что Дженни позвонила Сандре после ее возвращения с острова Кос и сказала: мол, Лора считает, что неплохо будет прийти на открытие ресторана. Более того, Дженни лично подливала ей шампанское, а в девять, когда Сандра, наконец, спохватилась и попыталась уехать, Дженни насильно удержала ее. Что было дальше, Сандра не помнила. Официант – она действительно подцепила одного из работников ресторана – ночевал на диване, а утром отнесся к ней очень чутко, принес ей «Алка-Зельцер» и поджарил яичницу. Он даже не очень обиделся, когда она спросила, кто, черт побери, он такой.

– Послушай, никогда не знаешь… – Хелен знала, что ее голос звучит неубедительно. – Если в воскресном выпуске появятся снимки с острова Кос, мы начнем тебя раскручивать как бешеные. Не впадай в отчаяние, хорошо?

Хелен ужасно хотелось наорать на Мэтью, сообщить, что именно его драгоценная секретарша превратила вчерашний вечер черт знает во что. Впрочем, Мэтью решит, что у нее просто истерика. В любом случае пусть дурные вести сообщает ему Лора – пусть взрослые сами разбираются.

Мэтью было очень уютно в просторной, гостеприимной кухне Софи. Он сидел и пил чай. Они – современные люди. Сидят и мирно беседуют с бывшей женой, а потом он проведет вечер с детьми. Он отпил большой глоток. Вот с Хелен у них все как-то не ладится, но они переживают сложную фазу отношений… Ничего, пройдет. Ей нужно время, чтобы приспособиться. Она разрушила чужую семью, переходит на другую работу… Постепенно все утрясется.

– Я соскучилась по Норману, – заявила Клодия, когда он уже прощался.

– Ну, приходи к нам на следующей неделе. – Мэтью оглянулся на Софи в поисках одобрения, и она кивнула. – Я уверен, что Хелен будет рада тебе.

– Я не хочу видеть Хелен. Я хочу увидеть Нормана. Ты сказал, что он – мой кот. Могу я увидеться со своим котом?

– А может, поедем прямо сейчас? Поиграешь с ним минут десять, и я отвезу тебя домой. Как ты на это смотришь?

– Мама, можно? Пожалуйста.

– Ну, поезжай. Но только на десять минут, Мэтью! А потом вези ее назад. Ей завтра в школу. – Софи посмотрела на старшую дочь. – Ты хочешь поехать, Сюзанна?

Сюзанна относилась к Хелен чуть лучше, чем Клодия, но тоже не горела желанием ее видеть. Однако она не могла упустить шанса провести еще десять минут с папочкой. Она кивнула:

– Хорошо.

– Десять минут! – прокричала им вслед Софи, когда они уходили.

Хелен нежилась в ванной, наложив на лицо маску. Впереди последняя неделя на работе. Интересно, купит ли ей кто-нибудь прощальный подарок – не похоже, учитывая все обстоятельства. Естественно, она не собиралась устраивать прощальную вечеринку, но пятничная вечерняя выпивка должна была быть в ее честь, и те несколько человек, которые еще смотрели ей в глаза, вполне возможно, придут, постоят немного, выпьют по бокалу шампанского. Воскресные газеты, естественно, никак не отреагировали на историю «Сандра Хепберн – модель». Более того, большинство из них перепечатали фотографию Сандры в позе задравшего ногу спаниеля. Зато теперь, когда Хелен передала Лоре слова Сандры, можно надеяться, что Дженни на неделю попадет в опалу. Это грело душу. Она погрузила голову в воду и смыла маску. Потом услышала, как в замке поворачивается ключ. Когда она вынырнула, то узнала голосок Клодии, произносящий: «Слава богу, ее нет!» Потом девочка начала топать по квартире, пытаясь изловить Нормана. Хелен вышла из ванной, обернувшись полотенцем, и высунула голову в коридор, притворяясь, что не слышала замечания Клодии.

– О, привет, я думала, кто это здесь. Привет, девочки, какой приятный сюрприз.

Клодия гладила кота с таким видом, точно намекала, что с последнего ее визита его не кормили. Она как будто не заметила Хелен. Ясно, теперь паршивка проводит воскресенья дома, видит отца на собственной территории и решила, что ей уже можно не беспокоиться.

– Я рада. Чайник поставить?

– Мы всего на несколько минут – Клодия соскучилась по коту. Я только приму душ и повезу их домой.

Хелен понимала: Мэтью хочет, чтобы она держалась поласковей. Но ей хотелось броситься к его ногам и умолять не оставлять ее одну с детьми. Эти девчонки приводили ее в ужас.

– Наверное, тебе надо стать ветеринаром. – Хелен смотрела, как Клодия уверенно обрезает Норману когти, хотя он был таким спокойным, что, вероятно, позволил бы обрезать себе когти даже соседскому ротвейлеру.

Клодия опустила голову, игнорируя замечание. Видимо, дело всецело захватило ее. Сюзанна равнодушно, как всегда, разглядывала свои ногти. Хелен почувствовала неожиданный всплеск вины – несправедливо вмешивать детей в их с Мэтью запутанные взаимоотношения.

Почему их ненависть так удивляет ее? Все вполне естественно, она разбила их семью. Мэтью весело напевал себе под нос в душе, явно не особенно торопясь. Она перевела дух.