– Что здесь должно быть или чего не должно быть, чтобы тебя как предполагаемого отца исключили? – спросила она, так как совершенно не разбиралась в такого рода тестах.

– Любой ребенок получает каждый из компонентов своей крови от одного из родителей, – пояснил Брэд. – Если бы у меня и у матери отсутствовал хотя бы один компонент из тех, что есть в крови малыша, меня бы исключили из числа… подозреваемых.

– Наверное, подобные результаты теста – большая редкость, – задумчиво произнесла Карен. – Посмотри, как часто в крови ребенка встречаются те же составляющие, что у тебя и этой женщины. Ты совершенно уверен, что никогда не встречался с ней?

– Разумеется, уверен, – возмутился Брэд. – Я даже не слышал о ней до того самого дня, когда какой-то малый вручил мне судебную повестку. Я считал, что мое имя вписали туда по ошибке.

Андреа перегнулась через материнское плечо.

– Шэрил. Какое прелестное имя. А мать, значит, зовут Лидия. Неужели мы не знаем никого, кого бы так звали? – вслух размышляла она.

– Не знаю я никакой Лидии, – проворчал Брэд.

– Ты знаешь Лидию Стоунхэм. Вы вместе учились, – напомнила ему Карен и внимательно посмотрела на него: – Слушай, а почему эта Лидия Браун вообще взялась за тебя? Откуда она про тебя узнала?

– Понятия не имею. Именно это и сводит меня с ума. – И Брэд стукнул кулаком по подлокотнику. – Это, а также то, что мне никто не верит. Я не лгу, Карен, даю слово, что я не лгу!

– Хорошо. – И она повернулась к Андреа. – Радость моя, по-моему, цыпленок сейчас сгорит. Пойди-ка взгляни на него.

Андреа быстро переводила взгляд с отца на мать и обратно.

– Ни при чем тут цыпленок, – наконец заключила она. – Ты хочешь, чтобы я ушла, потому что вы будете говорить о чем-то «взрослом». Карен засмеялась и шутливо вытолкала ее из комнаты.

– Ты угадала. Отправляйся на кухню.

Андреа обиженно удалилась.

– О чем это она? – спросил Брэд.

– Она поняла, что мы собираемся обсуждать твою сексуальную жизнь и потому ей здесь не место, – заявила его бывшая супруга.

– Кто сказал, что мы собираемся обсуждать мою сексуальную жизнь? – удивился он. – Я лично ничего такого обсуждать не намерен.

Карен откинулась на плюшевую спинку кресла и скрестила руки на груди.

– Брэд, помнишь, как ты расстроился, когда я подала на развод?

– Помню. Ну и что с того? – насторожился он.

– Ты находился тогда в таком ужасном состоянии, что вполне мог отправиться в какой-нибудь бар, напиться там до бесчувствия, снять девицу, привезти ее к себе домой и переспать с ней, – бесстрастным тоном рассуждала Карен, пытаясь представить вероятный ход событий. – Вполне возможно, что утром ты уже ничего не помнил.

– Никогда со мной такого не бывало. Ни разу! – возмутился Брэд. – Я не напивался в баре, а если и пил, то только дома. Я вообще за последние полтора года встречался только с несколькими женщинами, причем все эти встречи были деловыми. – Брэд запустил руку в свои густые вьющиеся волосы. – Еще не хватало приводить к себе домой незнакомую женщину! Да и вообще – Марти говорит, что эта Лидия Браун детально описывала мой офис. Она узнала откуда-то даже о спортивном кубке, который я получил в колледже. Она утверждает, что встречалась со мной довольно долго.

– Ты сказал – Марти? – Карен с интересом посмотрела на него. – Уж не та ли Марти, что была тогда на вечеринке у Джессики? – уточнила она.

Имя Марти вырвалось у Брэда помимо его воли, но теперь ему пришлось признаться:

– Да, та самая. Она работает в Отделе по установлению отцовства.

– Потрясающе! Ты просто обожаешь усложнять себе жизнь. – Вздохнув, Карен покачала головой.

– Я вовсе не собирался крутить с ней роман. Все вышло само собой. Кроме того, мы с ней больше не видимся, – угрюмо произнес Брэд.

– Это мудро, – поддержала его решение бывшая жена. – У нее могла бы возникнуть масса сложностей, если бы до ее начальства дошло, что она встречается с человеком, который проходит по одному из ее дел.

То, что Карен пожалела Марти, вывело Брэда из себя.

– Слушай, – взорвался он, – а почему никто не сочувствует мне? Какая-то неведомая женщина обвиняет меня в том, что я сделал ей ребенка, а все кругом толкуют только о том, что Марти может потерять из-за меня работу. Как потеряет, так и найдет. Она умна, привлекательна, интеллигентна, рассудительна, и то, чем она сейчас занимается, совершенно ей не подходит. Так что будет даже хорошо, если ее уволят. Но почему ни одна живая душа не пожалеет старину Брэда? Почему все только и мечтают о том, чтобы я всю жизнь давал деньги на содержание этой самой Шэрил? Я же не имею к ней ни малейшего отношения!

Он пулей вылетел из комнаты, но все же успел расслышать, что Карен крикнула ему вслед. А крикнула она следующее:

– Ты обязательно должен нанять хорошего адвоката!

В передней он остановился, позвал Андреа, подхватил ее рюкзачок и придержал перед дочерью входную дверь.

Гарри Милз, потягивая вино, недоуменно смотрел на Мартину.

– Я думал, это дело уже давно закрыто, – сказал он, вытирая губы бумажной салфеткой.

– Ну да, так бы оно и было, окажись результаты анализов иными, – ответила Марти.

Ее ленч оставался еще нетронутым. Гамбургер оказался таким огромным, что она не знала, как к нему подступиться. Помощник окружного прокурора был всегда настолько занят, что у него не хватало времени пойти поесть куда-нибудь в приличное место. Он успевал перекусить только в кафе, которое располагалось на первом этаже здания городского суда.

– Вдобавок у нас нет никаких вещественных доказательств, – продолжала Мартина. – У Лидии Браун нет ни его записок, ни фотографий, хотя при этом она смогла детально описать офис Макинтоша. И она никогда не говорила ему, что беременна, потому что они расстались прежде, чем Лидия об этом узнала.

Марти очень тщательно подбирала слова, когда рассказывала Гарри о сути этого дела. Они работали вместе уже не один год, но никогда еще Марти не чувствовала себя так неловко.

– Да что же такого особенного показал тест, если этого парня не исключили из числа подозреваемых? – спросил Гарри.

– Видишь ли, он угодил в графу «недостоверно». У него и у матери ребенка совпадает невероятно большое количество составляющих крови. – Марти все же рискнула и откусила от гамбургера крохотный кусочек. – Так что обвинение можно будет строить только на словах Лидии Браун.

– Значит, это вызов мне, помощнику окружного прокурора! – заявил Гарри и задиристо задрал подбородок. – Обожаю трясти адвокатишек, которые мнят себя асами. Отцы всегда нанимают именно таких. Ни один из них как будто не понимает, что судьи и присяжные уже привыкли ко всем их доводам и уверткам.

Марти не знала, поможет она или навредит Брэду, если упомянет в разговоре с Милзом, что предполагаемый отец собирается обойтись вообще без адвоката.

– Слова матери звучат убедительно, но у нее нет ни одного свидетеля и она так наивна и простодушна, что опытный адвокат сможет легко запутать ее, – сказала она.

Гарри с минуту молча смотрел на нее.

– А что говорит отец? – наконец спросил он.

Марти постаралась ответить как можно более нейтральным тоном:

– Он уверяет, что ни разу в жизни не видел ее.

Гарри презрительно фыркнул.

– Так я и думал, – сказал он. – Нет, это дело закрывать нельзя. Конечно, я потеряю несколько часов своего драгоценного времени, но мне в конце концов и платят за то, чтобы я обличал всяких проходимцев. Ничего, он у меня попляшет. К тому же ты уверяешь, что она кажется искренней.

– Вот именно, что кажется, – заметила Мартина.

– Не понимаю, на что ты намекаешь? Или все-таки в ее рассказе есть какие-то несоответствия? – допытывался помощник окружного прокурора.

Марти не знала, что сказать, и брови Гарри, заметившего это, изумленно поползли вверх.

– Почему ты молчишь? – спросил Гарри, не понимая ее колебаний.