А потом они вчетвером лежали на пляже. Изольда Ильинична запретила сразу заходить в воду, настояв на том, что сначала нужно немножко полежать, позагорать, дав возможность организму несколько адаптироваться к южному климату. Море тихонько мурлыкало свою нескончаемую мелодию буквально в нескольких шагах от них, в его однообразную музыку вплетались голоса и смех отдыхающих, глухой стук волейбольного мяча о руки играющих, и возмущенные крики чаек. Хорошо! Ларочка от умиротворения и переизбытка эмоций едва не задремала, лишь только устроилась на расстеленном покрывале. Да тут Изольда Ильинична нарушила идиллию:
— Ларочка, нельзя лежать на солнце просто так, солнце очень коварно, детка. О коже надо заботиться. Валерик, смажь Ларочку кремом.
Девочка было засопротивлялась:
— Ой, тетя Зольда, мне не надо. Я хорошо загораю, меня солнце любит.
Изольда Ильинична иронично спросила:
— А у тебя что, такой большой опыт общения с южным солнцем? Деточка, ты хотя бы раз выезжала за пределы московской области? Насколько мне известно, нет. А южное солнце — это тебе не московское. Давай не будем спорить, дитя мое. Я специально для тебя купила защитный крем. Вернее, для тебя я купила более умеренный, с самой низкой защитой. А вот для себя — наоборот, с самым высоким коэффициентом, я ведь белокожая. Валерик, смажь Ларочку, как положено: спину, руки, и про ноги не забудь.
Лариска молча покорилась. Валерка выдавил крем себе на ладонь и принялся натирать ее спину. Ларочка было вздрогнула — крем оказался довольно прохладный — но тут же расслабилась. Валеркины руки ласково втирали в нее что-то, словно делали легкий массаж, и это, на удивление, оказалось так приятно. Лариска едва не замурлыкала вслух. Восторженно прикрыла глаза и наслаждалась моментом. Ах, красота! Море, солнце, теплый уютный песок, да еще и легкий приятный массаж. Хорошо!
В отличие от Ларочки Валерка расслабиться не мог, он только все больше напрягался с каждым мгновением. Он впервые в жизни прикасался к предмету вожделения. Нет, он, конечно, уже познал, что такое женщина, не впервые прикасался к женскому телу. Маменька, достопочтенная Изольда Ильинична, сдержала свое слово и подыскала ему, как она сама называла, 'подходящий вариант'.
Кристина была старше Валерки на четыре года и к моменту начала их отношений училась в институте культуры. Сама она была не москвичка, приехала из Воронежа якобы за высшим образованием, да на самом деле, естественно, мечтала остаться в Москве навсегда — выйти замуж, родить ребеночка и не знать проблем. Однако время шло, а замуж никто не звал. Больше того — на нее вообще никто не обращал внимания. Жила-то Кристина в общежитии, уж там-то пусть не замуж, но хотя бы на ночь всех девчонок разбирали, редко кто ночевал в приписанной комнате. Кристина же рассталась с девственностью лишь в начале третьего курса, в аккурат накануне двадцатилетия. Все глаза успела выплакать: ну почему же ее никто не хочет?! Тут уж было обрадовалась такому подарку на день рождения, решила, что вот теперь-то все будет иначе, вот теперь она стала настоящей женщиной. Да не тут-то было… Парни почему-то упорно обходили ее комнату стороной. Даже тот, который преподнес ей 'подарок', на следующий день даже не взглянул в ее сторону, как будто она какая-то ненормальная, прокаженная…
Ну да, ее сложно было назвать красавицей. Но ведь и не уродина! Правда, черные густые брови, сросшиеся на переносице, в сочетании с тонкими губами делали ее лицо несколько мужеподобным, но она ведь уже научилась выщипывать брови! Зато фигурка у нее довольно аккуратненькая, ладненькая. Да и кожа, слава Богу, любая соперница позавидует — в меру смуглая и такая гладенькая, эластичная! И еще далеко не каждая из соседок по общаге может похвастать такими шикарными волосами, как у нее — темными, почти черными, ровными и блестящими. И вообще — другие-то девчонки тоже не красавицы. Так, просто симпатичные. Кто-то больше, кто-то меньше. Она, Кристина, без сомнения — меньше. Ну и что, ведь не совсем же некрасивая! Просто обыкновенная. Уж если даже откровенная дурнушка Танька Казанцева в общаге пользовалась неизменным успехом, практически ни одной ночи не проводила в своей кровати! Уж на ее-то фоне Кристину вообще можно было назвать вполне миленькой! Так нет же, никому она почему-то не нужна.
Кристина отрабатывала практику в захолустной библиотеке в Строгино, когда на ее горизонте 'нарисовалась' не особо красивая, зато очень ухоженная, даже холеная дама. Дама приглядывалась к ней некоторое время, приходила несколько дней подряд якобы в читальный зал, да Кристина сразу поняла — незнакомка интересуется ею, а вовсе не литературой. Потому как та брала не какую-нибудь специальную литературу, не техническую, не художественную, ее не интересовали ни справочники, ни энциклопедии, а самые обыкновенные, даже тривиальные, глянцевые журналы, которых навалом на любой раскладке, да и цена им — три копейки за дюжину. Уж что б такая холеная тетка, да не смогла себе позволить прикупить несчастный журнальчик?! Нет, что-то тут явно не то, где-то тут собака наверняка порылась, недаром ведь так заинтересованно поглядывает тетка в сторону Кристины! Понять-то поняла, да с трепетом в сердце выжидала, когда таинственная дама пойдет в наступление. Дождалась…
— Деточка, у меня к вам конфиденциальный разговор. Давайте выйдем на улицу?
С замирающим сердцем пошла вслед за незнакомкой к выходу. Ох, что-то будет? Может, вот он, ее звездный час?!
На улице Изольда Ильинична отвела Кристину чуть в сторонку от выхода и начала разговор, не отводя пристального взгляда от лица библиотекарши:
— Деточка, я прошу вас отнестись серьезно к нашему разговору. И еще прошу вас не отвечать на мое предложение сразу. Подумайте недельку-другую, а потом уже будете отказываться, если за это время мое предложение не покажется вам менее ужасным. Вы, как я вижу, не особенно пользуетесь спросом у мужчин, я права? Можете не отвечать, милочка, можете не отвечать. И живется вам совсем не сладко, насколько я понимаю. Денег вечно не хватает, а перспектив впереди — ноль целых ноль десятых. Я же предлагаю вам квартиру. Да-да, милочка, вы не ослышались — однокомнатную квартиру, правда, довольно скромную и уж конечно не в центре — здесь, неподалеку, на Таллиннской улице. Но эта квартира не будет стоить вам ни копейки. Правда, квартирка съемная, и я не собираюсь вам ее дарить. Но вы будете жить в ней долго, несколько лет, если, конечно, вы нам подойдете. Ну а за это вам, естественно, нужно будет поработать. Время от времени вам придется оказывать некоторые услуги интимного рода моему сыну. Я прошу вас — не стоит называть это грязными словами. Нет, деточка, это просто работа, ничем не хуже, ничем не лучше других. Вы будете жить собственной жизнью, а иногда к вам в гости будет заглядывать мой сын — вот и все. Он еще слишком молод для того, чтобы самостоятельно решать подобные вопросы. А я не хочу, чтобы он решил эту проблему неправильно, чтобы это решение принесло ему впоследствии новые проблемы. Вы меня понимаете? Абсолютно ничего грязного, ничего позорного, просто… Скажем, опытная наставница для юного мужчины, ничего более.
Щеки Кристины горели, как будто ее только что грубо по ним отхлестали. Какой ужас, докатилась, дожилась! Неужели она выглядит продажной женщиной?! От обиды слезы подступили к глазам, хотелось крикнуть в лицо холеной даме какую-нибудь невероятную гадость, оскорбить ее так же, как только что та оскорбила саму Кристину. Но отчего-то язык перестал повиноваться, а ноги словно приросли к асфальту, и несчастная девушка вынуждена была выслушать это грязное предложение до конца.
— Да, вот еще что. Деточка, я забыла уточнить один момент: в вашей жизни должен быть только один мужчина, мой сын. Это не пожизненный приговор. Если в вашей жизни появится другой мужчина, наш договор просто-напросто будет расторгнут, но никаких штрафных санкций за этим не последует. То есть вы вправе прервать договор в любой момент. Но вот уж на что у вас не будет права — так это на обман. Если окажется, что, кроме моего сына вы обслуживаете других мужчин, вы будете жестоко покараны. Поверьте, у меня есть возможности для этого, как и возможности для того, чтобы отслеживать ваши похождения. Мой сын не монстр, не садист, он не причинит вам ни малейшего вреда. Он просто не очень красив, впрочем, как и вы. Ну, может быть, чуть более некрасив, чем вы, но не больше того. Он абсолютно нормален и здоров, просто не очень уверен в себе, а природа, как вы понимаете, требует своего. Вам нужно будет только предоставлять ему свое тело для определенных утех, вот и вся ваша работа. А остальному, я думаю, он и сам научится — он у меня парень неглупый. Кстати, вполне возможно, что вы и сами будете получать удовольствие от… ммм, скажем, общения с моим сыном. И за это вы забудете об ужасном общежитии, у вас будет своя квартирка в Москве. А вы ведь знаете, сколько нынче стоит снять квартиру? Подумайте, деточка, подумайте хорошенько — стоит ли отказываться от такого предложения? Я навещу вас через некоторое время, — и, не прощаясь, Изольда Ильинична резко развернулась и пошла прочь.
