И все от корки и до корки, Что в книгу вписано вчера, Все с нами — в силу поговорки Насчет пера И топора… И правда дел — она на страже, Ее никак не обойдешь, Все налицо при ней — и даже Когда молчанье — тоже ложь… Кому другому, но поэту Молчать потомки не дадут. Его к суровому ответу Особый вытребует суд. Я не страшусь суда такого И, может, жду его давно, Пускай не мне еще то слово, Что емче всех, сказать дано. Мое — от сердца — не на ветер. Оно в готовности любой: Я жил, я был — за все на свете Я отвечаю головой. Нет выше долга, жарче страсти Стоять на том В труде любом! Спасибо, Родина, за счастье С тобою быть в пути твоем. За новым трудным перевалом — Вздохнуть С тобою заодно. И дальше в путь — Большим иль малым, Ах, самым малым — Все равно! Она моя — твоя победа, Она моя — твоя печаль, Как твой призыв: Со мною следуй, И обретай в пути, И ведай За далью — даль. За далью — даль! До новой дали
Пора! Я словом этим начал Мою дорожную тетрадь. Теперь оно звучит иначе: Пора и честь, пожалуй, знать. Ах, эти длительные дали, Дались они тебе спроста. Читали — да. Но ждать устали: Когда ж последняя верста. А сколько дел, событий, судеб, Людских печалей и побед Вместилось в эти десять суток, Что обратились в десять лет! Все верно: в сроках не потрафил, Но прошу высокий суд Учесть, что мне особый график Составлен был на весь маршрут. И что касается охвата Всего, что в памяти любой, — Суди по правде, как солдата, Что честно долг исполнил свой. Он воевал не славы ради. Рубеж не взял? И сам живой? Не представляй его к награде, Но знай — ему и завтра в бой. А что в пути минули сроки — И в том вины особой нет. Мои герои все в дороге, Да ты и сам не домосед. Ты сам, читатель, эти дали В пути проверил и постиг. В своем бывалом чемодане Держа порой и мой дневник. Душа моя принять готова Другой взыскательный упрек, Что ткань бедна: редка основа, Неровен бедный мой уток; Что, может быть, не ярки краски И не заманчив общий тон; Что ни завязки, Ни развязки — Ни поначалу, ни потом… Ах, сам любитель, я не скрою, Чтоб с места ясен был вопрос — С приезда главного героя На новостройку иль в колхоз, Где непорядков тьма и бездна, Но прибыл с ним переворот, И героиня в час приезда Стоит случайно у ворот. Он холост, или же в разводе, Или с войны еще вдовец, Или от злой жены беглец, Иль академик — на подходе, Хоть не заглядывай в конец. Но сам лишен я этой хватки: И совесть есть, и лень, прости, В таком развернутом порядке Плетень художества плести. А потому и в книге этой — Признаться, правды не тая, — Того-другого — знанья нету, Всего героев — Ты да я, Да мы с тобой. Так песня спелась. Но, может, в ней отозвались Хоть как-нибудь наш труд и мысль, И наша молодость и зрелость, И эта даль, И эта близь? Что горько мне, что тяжко было И что внушало прибыль сил, С чем жизнь справляться торопила, — Я всю сюда и заносил. И неизменно в эту пору, При всех изгибах бытия, Я находил в тебе опору, Мой друг и высший судия. Я так обязан той подмоге Великой — что там ни толкуй, — Но и тебя не прочу в боги, Лепить не буду новый культ. Читатель, снизу или сверху Ты за моей следишь строкой, Ты тоже — всякий на поверку, Бываешь — мало ли какой. Да, ты и лучший друг надежный, Наставник строгий и отец. Но ты и льстец неосторожный, И вредный, к случаю, квасец. |