Тот свет по ней идёт всё шире, Как день сменяя ночи тьму, И что! Какие силы в мире Потщатся путь закрыть ему! Он и в столетьях не померкнет, Тот вещий отблеск наших дней. Он — жизнь. А жизнь сильнее смерти: Ей больше нужно от людей. И перемен бесповоротных Неукротим победный ход. В нём власть и воля душ несчастных. В нём страсть, что в даль меня завёт. Я до конца в походе с нею, И мне все тяготы легки. Я всех врагов её сильнее: Мои враги — Её враги. Да, я причастен гордой силе И в этом мире — богатырь С тобой, Москва, С тобой, Россия, С тобою, звёздная Сибирь! Со всем — без края, без предела, С чем людям жить и счастью быть. Люблю! И что со мной не делай, А мне уже не разлюбить. И той любви надёжной мерой Мне мерить жизнь и смерть до дна И нет на свете больше веры, Что сердцу может быть дана. С самим собой
Избыток лет бесповоротных Не лечит слабостей иных: Я все, как в юности, охотник Да разговоров молодых. Я все, как в дни мои былые, Хоть до утра часов с восьми Решать вопросы мировые Любитель, хлебом не корми. Мне дорог дружбы неподдельной Душевный лад и обиход, Где слово шутки безыдейной Тотчас тебе не ставят в счет; Где о грядущих днях Сибири, Пути гвардейского полка, Целинных землях и Шекспире, Вреде вина и табака И обо всем на белом свете Беспротокольный склад речей, — Ты лишь у смеха на примете На случай глупости твоей… Так вот, как высказано выше, С годами важен я не стал, Еще не весть, должно быть, вышел Живучей юности запал. Нет, я живу, спешу тревожно — Не тем ли доля хороша — Заполнить мой дневник дорожный Всем, чем полна еще душа; Что бьется, просится наружу, — И будь такой ли он, сякой, — Читатель — друг, я не нарушу Условий дружбы дорогой. Согласно принятому плану, Вернусь назад, рванусь вперёд. Но я, по совести, не стану За зря вводить тебя в расход. Я не позволю на мякину Тебя заманивать хитро И не скажу, что сердце выну: Ему на месте быть добро. С меня довольно было б чуда И велика была бы честь То слово вынуть из-под спуда, Что нужно всем, как пить и есть. У бога дней не так уж много, Но стану ль попусту скорбеть, Когда не вся ещё дорога И есть, что видеть, есть, что петь. Нет, жизнь меня не обделила, Добром своим не обошла. Всего с лихвой дано мне было В дорогу — света и тепла. И сказок в трепетную память, И песен матери родной, И старых праздников с попами, И новых с музыкой иной. И в захолустье, потрясённом Всемирным чудом наших дней, — Старинных зим с певучим стоном Даёких — за лесом — саней. И весен в южном развороте, Морей и речек во дворе, Икры лягушечьей в болоте, Смолы у сосен на коре. И летних гроз, грибов и ягод, Росистых троп в траве глухой, Пастушьих радостей и тягот, И слёз над книгой дорогой. И ранней горячи и боли, И детской мстительной мечты, И дней, не высиженных в школе, И босоты, и наготы. Всего — и скудости унылой В потёмках отчего угла… Нет, жизнь меня не обделила, Добром своим не обошла. Ни щедрой выдачей здоровья И сил, что были про запас. Ни первой дружбой и любовью Что во второй не встретишь раз. Ни лавы замыслом зелёным, Отравой сладкой слов и строк; Ни кружкой с дымным самогоном В кругу певцов и мудрецов — Тихонь и споршиков до страсти, Чей толк не прости речь остра Насчёт былой и новой власти, Насчёт добра И не добра… Чтоб жил и был всегда с народом, Чтоб ведал всё, что станет с ним, Не обошла тридцатым годом. И сорок первым. И иным… И только в сердце поместила, Что диву даться до поры, Какие жёсткие под силу Ему ознобы и жары. |
