В дверь постучали.

-- Можно войти?

-- Да, — ответила я, узнав голос Артема. Ну вот, скорее всего, он услышал, как я кричала во сне, и теперь устроит мне допрос с пристрастием.

Артем, переодевшийся в шорты и майку, закрыл за собой дверь и, пододвинув к кровати табурет, взгромоздился на него, уперев руки в бока.

-- Ну, ничего не хочешь мне сказать? — Спросил он. Понятно, похоже, я не ошиблась.

-- Я? Нет. А что, случилось что-то? — Я предприняла отчаянную попытку притвориться ничего не понимающей дурочкой. Судя по серьезному выражению лица друга, попытка с треском провалилась.

-- Ну, ладно, — сдалась я. — Не волнуйся, это был всего-навсего кошмар.

-- Что за кошмар?

-- Ничего особенного, просто…

-- Что ты видела? — Артем был серьезен, как никогда и, кажется, спорить с ним сейчас — бесполезно.

-- Сначала я шла по вымершему городу, — тяжело вздохнула я. — Затем на меня налетело что-то черное, и я оказалась на краю бездны. Получилось так, что я в нее упала, а когда приземлилась, меня схватил за руку изрезанный полусгнивший труп — и я проснулась.

-- Все?

-- Да. А тебе что, мало? Вот с меня вполне достаточно и этого.

-- Не пойми меня неправильно, — Артем опустил руки и сменил требовательный тон на более спокойный. — Но я заметил, что ты как-то странно себя ведешь после… ну, ты понимаешь. Тот стресс, который тебе пришлось пережить, легко свел бы с ума любого человека. А ты и без того…

-- Псих?

-- Нет, просто ты и так эмоционально неустойчива.

-- Иными словами, сумасшедшая. Спасибо, Зигмунд.

-- Да нет же! Ты должна осознать, что опасно держать волнения и страхи в себе. Можешь мне поверить, пока ты психически здорова, возможно, даже здоровее меня. Но если продолжишь себя накручивать, что-то недоговаривать, то тогда уж точно съедешь с катушек. А оно тебе надо? Вот поэтому я и спрашиваю, не хочешь ли ты мне что-нибудь рассказать?

Я молчала. Меня разрывали сомнения: поведать другу про галлюцинации или нет? Не сочтет ли он меня сумасшедшей? Ведь для этого есть все основания. Наконец, я решилась.

-- Да, Артем, есть одна вещь, про которую я тебе ничего не сказала.

-- Вот, другое дело! Я весь внимание, — парень принял свою самую заинтересованную позу.

-- Когда мы вернулись в гостиницу, — начала я. — Ну, после допроса. Помнишь, ты пошел за едой, а я осталась в номере? У меня были чем-то испачканы руки, поэтому я зашла в ванную, а когда собралась уходить, увидела в зеркале… Там была я, вся в крови, и скребла ногтями по стеклу… Да, у меня, кажется, начались галлюцинации. Можешь называть меня кем угодно, я даже не удивлюсь, если ты посоветуешь мне обратиться к психиатру…

-- Аня, подожди-ка, ты увидела кого-то в зеркале?

-- Ну, да, только там была не я. То есть я, но… ты понимаешь, на мне же на самом деле не было крови и…

-- Стоп. Погоди минутку, мне надо подумать.

Артем задумался, почесывая затылок и уставившись глазами в одну точку. Где-то пять минут спустя он все же заговорил.

-- Если то, что ты мне рассказала — это все…

-- Да, — подтвердила я. — Больше ничего не было.

--…Тогда, я думаю, ты всего-навсего переутомилась. Знаешь, плохой сон, недостаток еды, нервное напряжение — все это тебе явно не на пользу. Я уже молчу о твоей ненормальной эмпатической чувствительности. Но ничего, вот в этом городке ты отдохнешь, наберешься сил — и все встанет на круги своя. Не волнуйся по этому поводу, все хорошо. Причин для беспокойства нет.

-- Правда?

-- Ну конечно! А как же еще? Можешь мне верить.

-- Ты меня успокоил.

-- Вот и отлично! В таком случае, ложись спать. И не переворачивайся на спину: говорят, в таком положении чаще всего снятся кошмары. Договорились?

-- Договорились, — ответила я. — Спокойной ночи.

-- Спокойной ночи, — пожелал Артем и, поднявшись с табурета, вышел за дверь.

Зевнув во весь рот, я взбила свою подушку и, перевернувшись на бок, укрылась мягким одеялом. Моей последней мыслью, перед тем как я заснула, было воспоминание о праздновании дня рождения Артема, казавшееся теперь таким далеким.

***

Пункт 11 безмятежно спал, окутанный мирной, сонной тишиной. Только изредка где-то вдалеке заливисто лаял чей-то пес, да трещали кузнечики в траве за железной оградкой. Пару раз громко ухнул филин и тоже полетел по своим делам, с тихим шелестом разрывая воздушную массу огромными крыльями.

Аурелиус сидел на деревянной скамеечке во дворе одного из дремавших домов. Благоухающие кусты запоздало цветущей сирени своими ветками почти касались его головы. Теплый ночной воздух был насквозь пропитан свежестью и цветочным ароматом белых и розовых венчиков.

Парень сидел непринужденно, но величественная гордая осанка и властный взгляд не позволили бы случайному прохожему спутать его с местным бездельником. Тонкие длинные пальцы слегка постукивали по деревянной доске, поблескивая большим старинным серебряным кольцом с темно-синим сапфиром в тончайшей работы оправе.

Аурелиус ждал уже десять минут и вот, наконец, из воздуха появился старик в длинном сером балахоне и, отвесив глубокий поклон сидевшему, открыл рот.

-- Приветствую вас, владыка…

-- Не нужно титулов, Арлет, — прервал старика Аурелиус. — Мы не во дворце.

-- Как вам будет угодно, — Арлет вновь поклонился.

-- Сядь рядом со мной.

Неуверенно переступая с ноги на ногу, старик, тряся длинными седыми волосами, присел на край скамейки и устремил выцветшие, когда-то голубые глаза прямо перед собой.

-- Как тебе здесь, нравится? — Спросил юноша, небрежно взмахнув рукой.

-- Великолепная работа… — Арлет запнулся, не зная, как обратиться к сидящему в полуметре от него юноше.

-- Просто Аурелий, — подсказал молодой человек.

-- Великолепная работа, Аурелий. Признаться честно, никогда бы не подумал, что все это — дело рук одного лирена, даже очень сильного и могущественного. Ваши люди гордятся вами.

-- Спасибо, Арлет. Но мои маленькие фокусы лучше оставить в секрете. Понимаешь, почему. Давай поговорим о нашей проблеме.

-- Вы имеете в виду, о Воинах Судьбы?

-- Да, сколько их?

-- Я боюсь ошибиться, вла… Аурелий, но по приблизительным данным их восемь.

-- Восемь? Так много? Почему?

-- Прошу простить меня, — старик поднялся со скамейки и отвесил очередной поклон. — Ни в одной известной нам летописи никогда не упоминалось ни о чем подобном.

-- Знаю, за всю историю Воинов не появлялось больше трех. Эта традиция никогда не нарушалась, во всяком случае, насколько мы можем говорить об этом, практически ничего не зная о Судьбе. Как ты думаешь, что все это может значить?

-- Если бы я только мог знать…

-- Конечно, но мне хотелось бы услышать лично твое мнение.

-- Вы оказываете мне огромную честь, — старик вновь поклонился. — Мои мысли дерзки, но если вы все же желаете их услышать…

-- Желаю, Арлет.

-- Тогда с вашего позволения, — очередной глубокий поклон. — Та девушка, которую преследует Судьба, должна сыграть большую роль в истории, не только нашей истории.

-- Это мы и так знаем. Великая Восьмерка поведала нам, что скоро события выйдут за пределы берегов привычного. Мне интересно, что ТЫ думаешь обо всем этом!

-- Прошу меня простить, — Арлет в очередной раз согнулся почти пополам. — Я думаю… Я думаю, что девушку нужно во что бы то ни стало отправить в Кальтиринт. Если Воины доберутся до нее первыми, возможно, она станет для нас недосягаемой. Вы сами знаете, что адепты Судьбы делают с лиренами. Ее нужно либо перенести в наш стан, либо…

-- Говори, Арлет.

-- Либо уничтожить немедля.

Аурелиус слегка тряхнул головой, и старец, испугавшись, что впал в немилость, рухнул на колени.

-- Поднимись, — холодно бросил парень. — Я не сержусь на тебя. Мне было важно услышать твое мнение. Знаешь, я его практически полностью разделяю. Только в отличие от тебя, я считаю, что допустить ее смерть сейчас — безрассудно. Окажись она у нас, все могло бы повернуться в куда лучшую для всего Кальтиринта сторону. С соседями пока тихо?