Я поджала губы: сказать было, действительно, нечего.

-- Артем, я не знаю, что мне делать.

Парень сел обратно на диван.

-- В том-то и заключается проблема: делать нечего. Даже если я сейчас сумею доказать, что это — подстава, тебе однозначно придется ехать. Да, еще тот факт, что на одном из билетов моя фамилия — на случайность не очень похоже. И вообще, зачем Рептилия прислала тебе все билеты — забронировала бы места, и все. Насчет причины последнего, кстати, я до сих пор ломаю голову — зачем весь этот цирк? И какова в нем моя роль?

-- Я как-то не подумала, — прошептала я.

-- На это-то твоя начальница и рассчитывала, отвлекая внимание отпуском и деньгами.

-- Ну, — я наивно улыбнулась. — Ты же не бросишь меня одну?

Артем устало взглянул на меня.

-- А куда от тебя денешься?

-- Похоже, не мне одной сегодня придется собирать вещи!

Теплый вечер уже вступил в свои законные права, когда мы с Артемом добрались до Казанского вокзала. На шумном перроне среди бесконечного движения тяжело нагруженных людей наши фигуры резко выделялись из общей картины: в отличие от всей этой пестрой толпы нам не хотелось никуда торопиться. Артем и я стояли посреди вокзала с небольшими сумками через плечо, погруженные в собственные мысли. Поезд 'Москва — Екатеринбург' уже готов был отправиться, но мы не спешили.

Солнце почти село, и горизонт на западе окрасился в нежно-розовый цвет. Было немного странно наблюдать со стороны куда-то вечно бегущих, толкающихся пассажиров, в то время как сами мы неподвижно стояли, словно окаменев, не решаясь преодолеть несколько метров.

-- Все, — Артем взял меня за руку. — Мы приняли решение, точнее, за нас уже давно все решили — отступать поздно. Да и некуда — позади Москва!

Я только кивнула, отметив про себя, насколько удачной оказалась последняя фраза.

Приблизительно через пятнадцать минут мы уже сидели в купе. Поезд понемногу набирал скорость, оставляя позади все то, что было знакомо и привычно, и устремляясь вперед, в неизвестность. Непередаваемое ощущение присутствия где-то в другом мире, между светом и тьмой, между всем и ничем. В реальность происходящего верилось с трудом. Будь я одна, непременно погрузилась бы в глубокие размышления. Однако сосед быстро вывел меня из задумчивого состояния.

-- Ну-с, — бодро воскликнул Артем. — Теперь, пожалуй, можно поздравить друг друга с благополучным отъездом!

-- Представляешь, я еще никогда не выезжала из Московской области на поезде.

-- И я тоже! Думаю, это надо отметить!

-- В каком смысле? — Предчувствуя недоброе, я нахмурилась.

-- В каком, в каком? В прямом, конечно! — Артем, немного поковырявшись в своей сумке, извлек из нее два бокала и большую бутылку красного вина.

-- Артем! — Я шокировано уставилась на вино. — Откуда это?

-- Из магазина, вестимо.

-- Я же просила тебя купить только продукты и одноразовую посуду!

-- Э-э… А, может, это еще со дня рождения осталось?

Я сердито уставилась на Артема. Тот невинно улыбался.

-- Кто же так бокалы упаковывает? Разобьются! — Ничего более умного в этот момент я сказать не могла.

Артем улыбнулся еще шире, приняв мою капитуляцию. Поставив на столик бокалы, он достал из кармашка сумки штопор и ловким движением откупорил бутылку. Не дожидаясь моего одобрения, парень наполнил сосуды вином.

-- За благополучный отъезд! — Произнес Артем, подняв бокал и игнорируя мой прожигающий взгляд.

Мы выпили. Вино оказалось очень хорошим. Ну, Артем, ведь знает, что я люблю именно полусухое. Уж что-что, а вино он выбирать умеет.

-- Может, сначала разберем сумки? — Предложила я, с надеждой поставив бокал на столик.

-- А что там разбирать?

-- Ну, надо достать чашки для чая, конфеты…

-- А кто сказал, что мы будем пить чай?

-- Но вино же когда-нибудь закончится.

-- Не волнуйся, я взял с собой еще одну бутылку.

-- Артем!!!

-- Шутка, шутка, успокойся, — улыбнулся друг. — Что я, алкоголик?

-- А то нет!

-- Конечно, нет! — Воскликнул Артем, наливая в бокалы еще вина. — За что выпьем?

Наверное, в моем взгляде можно было прочитать нечто большее, чем просто тост.

-- Ладно-ладно… Я сам скажу. Давай выпьем за то, чтобы эти три недели не оказались последними для твоего кактуса!

-- Черт, кактус! — Я едва не поперхнулась вином. Второпях собирая вещи, я совсем забыла про свое несчастное растение. — А ты раньше не мог напомнить?

-- Ты что, взяла бы его с собой? И куда бы ты дела это полуживое существо?

-- М-м-м, не знаю.

-- Ну вот. Какой был бы смысл напоминать?

А действительно, какой смысл? Да, прощай, мой единственный цветок…

-- Надеюсь, в магазине ты не все деньги потратил на вино? — С укором спросила я.

-- Обижаешь! — Артем снова зарылся в сумке и стал по-очереди доставать из нее неразрезанный хлеб, колбасу, сыр, сушки, печенье.

--… И это все? — Недоуменно воскликнула я.

-- А тебе мало? — Передразнил меня Артем.

-- Но всего этого нам едва ли хватит до завтрашнего утра!

-- А мы понемножку…

-- Ага, с тобой получится понемножку.

В дверь постучали. Я бессильно вздохнула и устало опустила руки, а Артем поднялся, чтобы открыть.

На пороге стояла невысокая проводница с какими-то пакетами в руках. Синяя униформа настолько сильно обтягивала ее фигуру, что, казалось, пуговицы готовы были разлететься в разные стороны при неосторожном движении, и от этого очень худая, даже чересчур, талия визуально была не больше крошечной детской диадемы. Непонятно, как во всем этом можно было дышать, не то что передвигаться.

-- Белье брать будем? — Скучающим и совершенно равнодушным голосом спросила проводница, при этом ее серые глаза смотрели куда-то в сторону, явно не в нашу.

-- А у нас все включено, — улыбнулся Артем, как бы случайно махнув рукой в сторону нашего столика, где все еще продолжали стоять бутылка с вином и бокалы.

У девушки с чувством юмора было явно не в порядке. Покосившись на вино, она непонимающе уставилась на меня. Вздохнув, я подвинула Артема и протянула застывшей от неожиданности проводнице наши билеты.

Все еще продолжая недоверчиво и слегка испуганно посматривать на Артема, девушка взяла в руки билеты. Внимательно прочитав каждую строчку и убедившись, что за белье действительно уже заплачено, она, наконец, отдала нам два пакета и с самым презрительным выражением лица удалилась, так и не поняв, чему мы с Артемом улыбались.

-- Бывает, — хмыкнул друг и взялся открывать один из пакетов. — Странные нынче проводницы, невеселые какие-то.

-- Может, кушают мало?

-- Вот уж не знаю. А тебе разве это интересно?

-- Нет.

-- И мне нет.

-- А что там внутри? — Полюбопытствовала я, раскрывая целлофан другого пакета.

-- Сейчас узнаем.

Вскрыв пакеты, мы почти одновременно извлекли на свет по две пары полотенец и простыней.

-- Хм, для чего полотенца мне понятно, но зачем нам две простыни? — Спросила я.

-- Может, про запас? Если честно, меня больше интересует другое — где достать одеяла? Я что-то их здесь не вижу.

Действительно, кроме наволочки, в пакете больше ничего не было. Да и на верхних полках лежали только завернутые в рулон матрацы и подушки.

-- Пойдем, спросим у проводницы, — предложила я.

-- Только, если что, разговаривать с ней будешь ты. Мне почему-то кажется, что мы вряд ли сумеем найти общий язык.

Глупо улыбаясь, мы вышли из купе и едва не натолкнулись на немолодую женщину с жидкими сиреневыми волосами (а я-то думала, что эта дурацкая мода давно прошла), спешно шагавшую по коридору. Может, лучше обратиться к ней, чем искать проводницу по всему вагону?

-- Извините, — начала я. — Вы не могли бы нам помочь?

Женщина недовольно взглянула на нас. От скривившегося в недовольстве лица, все желание продолжать беседу исчезло на корню.