-- А вы, получается, вызвали милицию? — Следователь обратился уже к моему другу. То ли у меня поехала крыша, то ли этот вопрос я уже слышала четыре минуты назад.

-- Да. Сразу же после того, как увидел… — парень с шумом вобрал в легкие воздух и покосился на группу людей, живым оцеплением стоявших вокруг темно-багровой лужи, в центре которой, должно быть, все еще лежало тело.

-- Понятно, — следователь почесал ручкой за ухом. — Спасибо за помощь. Вы можете идти. Не думаю, чтобы нам еще понадобилось вас допрашивать, и так все… — мужчина глубоко вздохнул. — Но было бы лучше, если вы все-таки задержитесь в городе на пару дней: мало ли. Вот мой телефон, на случай, если вспомните что-нибудь еще.

Артем ничего не ответил, но листочек с телефоном сунул в задний карман джинсов. Вставая со своего места и помогая подняться мне, он продолжал что-то бормотать себе под нос. Невидящими глазами я уставилась прямо перед собой, одной рукой держась за друга, а второй непроизвольно стряхивая с джинсов что-то серое, похожее на древесный пепел.

-- Кошмар какой-то, честное слово, — прошептал Артем, хотя кроме меня его слова и так никто бы не услышал.

-- Это был он.

-- Кто?

-- Грабитель, — тихо ответила я.

-- Тот самый, кто…

-- Да.

Парень нервно потер переносицу, явно с трудом осознавая, а точнее принимая сказанное.

-- Черт возьми, Аня, почему ты ничего не сказала следователю?

-- А зачем?

Артем замолчал.

-- Как ты его узнала? Там же от тела-то толком ничего не осталось.

-- Не знаю, — пожала плечами я. — Это трудно объяснить… А как ты оказался рядом со мной? Когда я уходила, ты крепко спал.

-- Э-э-э, да? Ну, я проснулся, когда услышал, как хлопнула дверь. Сначала мне показалось, что уже наступило утро, но за окном было темно. Я испугался за тебя, ведь ты даже не оставила записки. Тем более, ночью в городе опасно гулять одной. В общем, я оделся и попытался тебя догнать, но ты шла так быстро, что очень скоро я запыхался, только так и не сократил дистанцию. Я окликнул тебя, но ты не обернулась и вскоре совсем скрылась в темноте. Еще минут пять я бежал наугад, а потом внезапно натолкнулся на тебя. Ты сидела на дороге и вся тряслась крупной дрожью.

-- Я упала. А что было дальше?

-- Ты что, не помнишь? — Удивился Артем.

Я нахмурилась. В голове царил полный беспорядок, как будто внутри пронесся ураган. Я помнила, как вышла из гостиницы и шла по пустынному тротуару. Стоп! Зачем я вышла из гостиницы в четыре часа утра? Что мне было нужно? Память не пожелала отвечать на вопросы, и единственное, чего я добилась, была тупая боль в висках.

-- Я помню отдельные моменты, но не все, — призналась я. — Так что было дальше?

-- Увидев тебя на асфальте, я попытался заговорить, но ты только смотрела на меня полным ужаса взглядом. Никогда не забуду эти глаза. Мне стало по-настоящему страшно, а ты показала куда-то вперед. Я спросил, что там, но ты только промычала нечто нечленораздельное и с места так и не двинулась. Я прошел несколько метров один, увидел… кровь и вызвал милицию. Это все.

Перед глазами снова возникла ужасная картина изувеченного тела, и на ресницах заблестели появившиеся слезы. Я смахнула соленые капельки рукой, но сразу же почувствовала, как по щекам ползут еще одни.

-- Ну, что ты, Аня перестань. Все уже закончилось, — услышала я голос друга. — Мы почти пришли. Осталось совсем чуть-чуть.

Парень не соврал. Пару минут спустя мы уже сидели в нашем номере. Как же я начинала ненавидеть эти стены!

-- Я сейчас вернусь, — пообещал Артем и вышел за дверь.

Наступила тишина. Я огляделась. Начинался рассвет — первые столбики солнечного света уже пробивались сквозь толщу воздуха и понемногу заполняли комнату. Я поднялась с кровати и зашторила окна, затем побрела прочь от подоконника. Боль перекинулась от висков к темени и волнами продвигалась дальше, охватив уже полголовы. Взгляд упал на телевизор. Нет, только не сейчас. Еще не хватало услышать об убийстве от какого-нибудь диктора. Неосознанно я дала себе обещание больше не смотреть новости — на кровь насмотрелась так, что до конца жизни хватит.

Мельком посмотрев на руки, я заметила, что они были испачканы чем-то темно-серым. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что это пепел. Но откуда ему было взяться? Хотя, если принять во внимание, что я какое-то время провела полулежа на асфальте…

На ощупь пробравшись в ванную, я включила свет и открыла кран с горячей водой. Зеркало моментально запотело от густого пара. Подставив ладони под обжигающую струю, я почувствовала приятное покалывание в пальцах, будто обледеневшие на сильном морозе руки, наконец, оказались у теплого огня камина. Однако серая гадость упорно не желала смываться одной только водой. Мыло тоже помогало довольно слабо. Может, это все-таки какая-то краска?

Только десять минут спустя мне удалось окончательно отмыть руки. Сняв с крючочка полотенце, я принялась протирать запотевшее зеркало. В образовавшемся 'окошечке' я увидела свое изможденное бессонницей лицо. Что-то в последнее время меня начинает пугать собственное отражение: того гляди оно возьмет и подмигнет сквозь толщу полированного стекла, да еще и начнет читать нотации о здоровом образе жизни.

Улыбнувшись глупости собственных мыслей, я уже собиралась выйти из ванной, как вдруг услышала позади тихий хрипловатый смешок. Я испуганно вздрогнула, остановившись на полпути, и обернулась, но комнатка была пуста. Может, звук шел из вентиляционной трубы?

Ну, вот, дожила уже до того, что шарахаюсь от малейшего шороха.

Подождав, на всякий случай, несколько секунд, я вновь повернулась к двери, но внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Боль в голове, лишь немного беспокоившая меня все это время, разразилась настоящим взрывом, грозя расколоть череп изнутри. Одновременно с этим в ушах раздался отвратительный скребущийся звук, словно кто-то водит острым ножом по стеклу.

Чувствуя, как бешено колотится сердце, я слегка повернула свинцовую от невыносимой боли голову в сторону странных звуков.

То, что я увидела, заставило меня резко отпрянуть в противоположном направлении. В только что протертом зеркале было… нечто. Нет, даже не нечто, а некто. В серой мути стекла плотной тенью раскинулось то, в чем я с трудом, но все же узнала… собственное отражение. Только двигалось оно независимо от моего тела, уставившись прямо на меня и зло скаля зубы в улыбке. Дрожащими руками я коснулась своего лица, но губы были плотно сжаты. Не может быть… Отражение раскрыло рот и разразилось беззвучным смехом, сотрясаясь от хохота. Вдруг оно выпрямилось и что есть силы бросилось навстречу мне, явно собираясь прорваться сквозь мутное зеркало. Я в страхе попятилась, но обнаружила позади себя лишь холодную стену. Дверь находилась всего в метре от меня, однако тело будто приросло к кафелю, а животный страх застилал сознание. Не знаю, что случится, если ОНО доберется до меня, только допустить это нельзя, иначе… Но чудовище в моем обличии, столкнувшись с зеркальной поверхностью, остановилось. И тут же начало меняться. Теперь вместо привычных зеленых глаз на меня таращились пустые чернеющие дыры, вызывающие из самых потаенных уголков моего сознания леденящий душу ужас, из образовавшихся глубоких рваных ран по рукам ручьями заструилась алая кровь, а длинные пальцы со скрежетом скреблись по зеркальной поверхности, недвусмысленно намереваясь выбраться из-за нее. Тут я не выдержала и, зажмурившись от страха, рухнула на колени и заткнула уши.

Прошло несколько минут, прежде чем я рискнула открыть глаза. Ванную освещал ровный электрический свет, наваждение в зеркале исчезло, стих также и скрежет. Поднявшись с колен, я осторожно приблизилась к раковине и слегка помахала рукой перед собой — отражение, на этот раз МОЕ собственное, в точности повторило движение.

Неужели это была галлюцинация? Не могло же все это быть взаправду! Или все-таки могло? Нет, наверное, я просто уснула на ходу. Кстати, не мешало бы прилечь ненадолго.