Джоанна торопливо кивнула. Зоров коснулся браслета — специальный сигнал сродни отчаянному «SOS», призыв о немедленной помощи человеку сорвался с браслета-антенны и узконаправленным пучком ушел в зенит. За три микросекунды он достиг гравиплана и, блокируя все остальные программы, включил главную, основанную на Первом законе. Заложив крутой вираж, гравиплан спустя несколько секунд почти отвесного пикирования завис в двух метрах над глиссером. Из корпуса выдвинулись многосуставчатые манипуляторы — видимо, бортовой компьютер решил захватить манипуляторами глиссер и по воздуху доставить попавших в беду людей в ближайший пункт Аварийно-спасательной службы. Зоров стремительным броском послал свое тело в кабину, одновременно вытолкнув глиссер из-под корпуса гравиплана. Манипуляторы дернулись и застыли — для бортового компьютера возникшая ситуация оказалась явно нештатной. Однако искать из нее выход автомату не пришлось — Зоров ударом по красному грибку кнопки аварийного выключения всех энергосистем гравиплана обесточил аппарат, и тот тяжело рухнул на воду. Теперь у него было немного времени — очень немного, буквально считанные минуты, — чтобы осуществить задуманное до того, как нагрянут гравипланы Аварийно-спасательной службы. Рывок, прыжок — и он снова за штурвалом глиссера. Глаза Джоанны горят большими черными кусками хрусталя, руки сцеплены в замок, пальцы побелели до синевы. Рев моторов на форсаже. Глиссер у кромки прибоя. Двадцать две секунды.
— Не глуши движок, малыш! — и прыжок в воду, и сразу на глубину мощными гребками…
Вход в подводный грот — вот он, здесь он единственный. Еще пятнадцать секунд. Мрачный, темный туннель — как глотка доисторического монстра. Извлеченный из-за пояса плавок миниатюрный фонарик едва рассеивает вечную ночь. Восемь секунд. Грот. Стены и потолок отодвигаются во мрак. На гладком скалистом полу — прямая святящаяся линия. Где-то здесь. Семь секунд. Вот! Руки касаются гладкого металла. Браслет, прижатый к определенной точке, выдает нужный набор команд, из них последняя — на самоуничтожение. Так надо, это свою функцию уже выполнило. Четыре секунды. Все, теперь назад. Обратный путь всегда короче — двадцать семь секунд. Он выныривает у глиссера, отфыркиваясь, и вот уже они летят в пенном облаке к оранжевой кляксе гравиплана. Наверняка им помогает ветер — двадцать секунд. Он в кабине. Подача энергии, сигнал для бортового компьютера «Все в порядке, опасности для жизни людей нет». Еще один сигнал — наверх, на орбиту, шифром. Шесть секунд. Гравиплан неуверенно вздрагивает и начинает подниматься, во все стороны вращая темные полусферы «глаз». Сейчас он напоминает шахматиста, у которого из-под носа увели шахматную доску. Зоров прямо из кабины прыгает в глиссер, и в туче брызг они уносятся прочь. Вовремя. Несмотря на скоротечность операции (чуть больше двух минут), небо уже чертят темные точки. Гравипланы АСС. «На хвост сели…» — шепчет Зоров. Все. Теперь все — до ночи.
Вечером Зоров обнаружил пренеприятнейшую вещь — все окна в его номере были забраны энергетическим экраном. Как, впрочем, и окна апартамента Джоанны.
«Сижу за решеткой в темнице сырой», — с чувством продекламировал Зоров. Опять предстояло напрягать мозги и шевелить извилинами — он обязан был покинуть дворец незаметно. Иначе все летело к дьяволу. Впрочем, время для размышлений еще имелось, и он решил пока сходить с Джоанной поужинать. Поев, они сели на скамейку в уютной беседке на самом краю крыши. Царил тихий синий вечер, россыпи незнакомых созвездий уже зажглись на небосводе. Зоров выглядел рассеянным и озабоченным. Джоанна, грустно улыбаясь, искоса поглядывала на него. Наконец он заметил и эти взгляды, и грусть, затаившуюся в уголках губ.
— Малыш, — произнес он виновато, — я обещаю тебе, что скоро уже ничто не сможет помешать нам отдыхать так, как нам того хочется. Я закончу свои дела, мы снимем коттедж на двоих на противоположном конце острова, и во всей Вселенной для меня будешь существовать только ты. — Он поцеловал ее.
— Ты знаешь, у меня какое-то нехорошее предчувствие… словно змея, холодная и скользкая, заползла в душу и вот-вот ужалит… И не будет ничего. Не только лучшего, но и такого, как сейчас.
— Ерунда, — прошептал Зоров, зарываясь лицом в пахнущие океаном волосы, — все будет хорошо, вот увидишь.
Странно, но в этот момент он и сам верил в это, словно забыл собственные дурные предчувствия. Может, это потому, что он придумал замечательный план, выполнение которого с гарантией убережет Джоанну от посягательства темных сил? Сейчас он ей все растолкует и убедит сделать все как надо… прикажет в конце концов.
— Послушай меня внимательно, малыш… Мне, как и вчера, надо покинуть дворец. На этот раз это сделать будет труднее, потому что за мной следят. Кроме того, предстоящая работа займет гораздо больше времени… всю ночь или того дольше. Да и по сложности она намного перекрывает все то, что мне уже удалось сделать. Я уверен в успехе, однако, будучи реалистом, вынужден считаться и с вероятностью неудачи… в той или иной форме.
Джоанне очень не понравились последние слова Зорова, она даже хотела спросить, что он имеет в виду, но что-то удержало ее, и она лишь крепче прижалась к его груди.
— Поэтому, — продолжал Зоров, — я хочу, чтобы ты в точности исполнила все то, что я тебе скажу, Это будет очень важная для меня помощь. Настоящая помощь. Ты еще не передумала помогать мне?
— Совсем глупый вопрос, — ответила Джоанна, стараясь скрыть нараставшее тревожное волнение. — Что я должна сделать?
— Зайдем на минутку ко мне в номер, — сказал Зоров, — там я все объясню.
…Покопавшись в одном из чемоданов, Зоров извлек плоскую шкатулку из серого металла — свой персональный микросейф — и достал похожий на старинную мыльницу аварийный передатчик с тремя кнопками.
— Если я завтра не появлюсь и не свяжусь с тобой до десяти утра, отправляйся в глубь острова, найди какое-то укромное безлюдное место и нажми черную кнопку. Через некоторое время рядом опустится бот типа М-31. Садись в него. Бот доставит тебя на орбиту к десантному модулю «Кентавр». Он оборудован для жизни человека в течение многих недель. Впрочем, вряд ли понадобятся даже сутки ожидания — очень скоро тебя подберет наш крейсер. Отдашь лично капитану этот передатчик. Помимо всего прочего, в нем магнитокристалл со сверхважной информацией, которую мне уже удалось добыть. Ценность этой информации превышает даже ценность человеческой жизни, поскольку речь идет о выживании человечества в целом. Усвой это очень хорошо, малыш, и сделай все точно, как я сказал. Мне будет гораздо проще работать, если я буду уверен, что ты это сделаешь.
Зоров вложил максимум убедительности в свои слова, хоть и не совсем соответствовавшие действительности (вся собранная им информация уже была передана через «Кентавр» по каналу гиперсвязи Чалмерсу), но преследовавшие благородную цель: спасти Джоанну, удалив ее с «театра военных действий»; Зоров вполне отдавал себе отчет, что заставить Джоанну добровольно покинуть планету может лишь нечто экстраординарное, и уверил себя, что таковым станет «сверхважное» сообщение, затрагивавшее ни много ни мало судьбу всего человечества. А уберечь Джоанну он решил любой ценой. Реакция Джоанны слегка разочаровала Зорова — казалось, его спич не произвел на нее должного впечатления. Она долго смотрела на него, медленно бледнея лицом, и вдруг помертвевшим голосом спросила:
— Ты допускаешь, что с тобой может случиться… что-нибудь плохое?
Это был вовсе не тот вопрос, который желал бы услышать Зоров, и он ответил, чуть нахмурившись:
— Малыш, ты не о том думаешь! Все твои мысли должны быть направлены на то, чтобы как можно точнее выполнить мои инструкции. Пойми, только это имеет настоящее значение! Что касается меня, то ты можешь быть абсолютно уверена: ничего страшного со мной произойти не может. Самое худшее, что может случиться, так это то, что меня на некоторое время выведут из игры. Скажем, задержат или даже арестуют. Кстати, в этом случае ты сможешь помочь и мне, если сделаешь, что я сказал, потому что чем быстрее ты окажешься на орбите и тем самым вызовешь крейсер, тем быстрее меня освободят.
