– Интересно будет взглянуть, как статуя Свободы расплавится до основания, – сказал Керри с дьявольской усмешкой.

– Через сорок минут мы достигнем моста, – доложил рулевой.

Канаи взглянул через ветровое стекло на открывающуюся перед ним панораму Нью-Йорка.

– Если они в ближайшее время не попытаются остановить нас, другого шанса им не представится, – заметил он.

Адмирал Доувер прилетел на реактивном самолете морской авиации с военной базы США Аламеда на западном побережье с пятнадцатиминутным опозданием. В связи с этим его пилот запросил экстренную посадку в аэропорту Кеннеди рядом с лайнерами гражданской авиации. Отсюда адмирал на вертолете вылетел на станцию береговой охраны Сэнди Хук, где два скоростных катера уже ожидали его прибытия.

Он вошел в зал заседаний станции, пытаясь трезво обдумать сложившуюся ситуацию. Если снова окажется, что это ложная тревога, придется продолжать поиски. Но сколько же времени им еще отпущено?

Доувер кивнул собравшимся в зале десяти мужчинам и двум женщинам, занял председательское место и сразу перешел к делу.

– Полицейские вертолеты уже совершили облет судна? – спросил он первым делом.

– Пилот докладывает, что танкер на полной скорости движется к гавани Нью-Йорка, – сообщил капитан полиции.

Доувер вздохнул с облегчением, но не позволил себе расслабиться. Если Зейл на самом деле намеревался разрушить Нижний Манхэттен, он должен быть остановлен любыми средствами.

– Джентльмены, вам в общих чертах уже известно положение. Если мы не сможем заставить судно изменить курс, оно должно быть потоплено.

– Сэр, – заметил капитан береговой охраны, – при обстреле танкера произойдет гигантский взрыв, в огне погибнут наши суда и полицейские вертолеты.

– Лучше пусть погибнет тысяча человек, чем миллион, – отрезал адмирал. – Но если предупредительные выстрелы не заставят команду изменить курс, нам придется вызвать истребители авиации США и уничтожить судно ракетами. В этом случае команды наших судов и вертолетов получат приказ отойти на безопасное расстояние от танкера.

– Есть ли шансы подняться на борт, обезвредить террористов и их взрывные устройства? – спросил другой полицейский.

– Никаких, если, вопреки приказу, судно будет на полной скорости двигаться к гавани. К сожалению, нашим самолетам в Сан-Франциско был отдан приказ вернуться на базы, когда мы поняли, что остановили не то судно. Сюда они уже не успеют. В нашем распоряжении подразделение спецназа Нью-Йорка, но я не хочу вводить их в дело, пока мы не убедимся, что команда танкера окажет сопротивление. – Он сделал паузу и обвел взглядом лица сидящих в комнате людей. – Если вам еще не известно, сообщаю, что температура горения пропана в воздухе составляет три тысячи шестьсот градусов по Фаренгейту.

Один из двух капитанов пожарных судов поднялся:

– Адмирал, могу добавить, если газ все-таки взорвется в воздухе, это приведет к образованию огненного шара диаметром около двух миль.

– Тем больше оснований остановить танкер, прежде чем он подойдет к берегу, – ответил Доувер. – Есть еще вопросы? Если нет, предлагаю приступить к операции. Больше ждать мы не можем.

Доувер вышел и направился в док, где поднялся на борт катера береговой охраны «Уильям Ши». Адмирал был глубоко озабочен. Если команда «Монгольского воина» откажется изменить курс и придется вызывать истребители, на эвакуацию Манхэттена времени не остается.

А в это время на улицах и в зданиях будет множество людей. Разрушения и жертвы обещают быть колоссальными.

Он вспомнил замечание Сэндекера, что Дирк Питт и Ал Джордино примут участие в операции перехвата, но на глаза ему они так и не попались. Адмирал не знал, что помешало им принять участие в совещании, хотя в конечном счете это не имело большого значения.

Лучи солнца пробились сквозь облака в тот момент, когда «Уильям Ши» и второй катер «Тимоти Ферм» вышли в море на перехват «Монгольского воина» и его смертоносного груза.

– Она не похожа ни на одну субмарину из тех, что я видел, – заметил Джордино, разглядывая элегантное судно. – Скорее, это роскошная прогулочная яхта, чем подводная лодка.

Питт стоял в доке залива Бараньей Головы к югу от Бруклина, восхищаясь восьмидесятифутовым судном, напоминающим мощный скоростной катер. Джордино был прав: выше ватерлинии оно мало чем отличалось от большинства дорогих яхт. Различия начинались в нижней части корпуса, скрытого под водой. Большие носовые иллюминаторы были похожи на те, что ему уже приходилось видеть на «Золотом марлине», разве что уступали им по размеру.

Предназначенный для одиннадцати пассажиров и членов экипажа, «Искатель кораллов», был построен для глубоководных исследований на глубинах до тысячи двухсот футов и мог оперировать в радиусе до двухсот морских миль.

Капитан Джимми Флетт спустился с палубы в док и подошел к Питту, приветливо протягивая руку. Он был невысок и жилист, с красным лицом – результат увлечения шотландским виски, – но глаза его оставались по-юношески ясными и блестящими. Он не так загорел, как моряки, много плававшие по теплым водам южных морей. Большую часть жизни капитан Флетт бороздил бурные воды Северного моря. У него был тяжелый взгляд бывалого морского волка, вернувшегося домой после трудного плавания. За многие годы, проведенные на море, он испытал больше ударов судьбы, чем обычно приходится на долю одного человека, и сумел пережить их все.

Он крепко сжал руку Питта:

– Дирк, сколько лет прошло с той поры, когда мы вместе пили шотландское виски на палубе моего корабля?

– Пожалуй, это было в конце восьмидесятых.

– Да, тогда мы занимались поисками «Ричарда», – подтвердил Флетт неожиданно мягким голосом, – и, насколько мне помнится, так и не нашли его.

– Зато нашли русский траулер, затонувший во время шторма.

– Помню. Британское адмиралтейство приказало нам тогда забыть об этой находке. Я всегда думал, что они оставили его для себя, выяснив у нас его точные координаты.

Питт повернулся к Джордино:

– Ал, позволь представить тебе Джимми Флетта, моего старого друга.

– Рад знакомству, – склонил голову Джордино. – Дирк часто рассказывал мне о вас.

– Представляю себе, что он вам наплел, – рассмеялся Флетт, стискивая руку нового знакомого в железном рукопожатии.

– Итак, ты состарился и стал капитаном роскошной яхты, – сказал Питт, кивая в сторону подводного судна.

– Я из тех моряков, кто предпочитает плавать по поверхности океана. Ничего под водой не интересует меня.

– Почему же в таком случае ты согласился на эту работу?

– Работенка не пыльная, а платят хорошо. Как ты сам сказал: я стар и мне уже не по зубам походы былых лет.

– Ты уже получил согласие своих хозяев поработать немного на нас?

– Они пока предпочитают оставаться в стороне. Дело в том, что у нас еще нет лицензии на подводные плавания. Как только мы ее получим, я отправлюсь в Монте-Карло катать на ней богатых европейцев.

– Ситуация, прямо скажем, критическая.

Флетт заглянул в зеленые глаза друга:

– На кой черт она тебе нужна? Все, о чем мы договорились по телефону, это фрахт по заказу твоего Агентства.

– Мы собираемся использовать ее как торпедный катер.

Флетт недоуменно воззрился на Питта.

– Понятно, – сказал он. – Торпедный катер. И кого же ты собираешься пустить ко дну?

– Танкер для перевозки сжиженного газа.

– А что будет, если я откажусь от этой затеи?

– Возьмешь на себя ответственность за жизнь минимум пятисот тысяч человек.

На этот раз Флетт на лету подхватил идею друга:

– Значит, террористы. И они планируют взорвать это корыто?

– Не совсем террористы, если быть точным. Но банда преступников, которые собираются выбросить его на берег вблизи Всемирного торгового центра и поднять на воздух половину Манхэттена.

Больше не было ни колебаний, ни вопросов, ни протестов.