И надо же было так случиться, чтобы именно в этот душещипательный момент кто-то позвонил в дверь ангара.

– Ну кого еще там принесло, черт бы его побрал?! – недовольно проворчал Питт, переведя взгляд на экран монитора видеокамеры, установленной над входом.

Перед дверью он увидел молодую пару: мужчину и женщину. Рядом на каменных ступенях стояло несколько чемоданов.

Брови у Питта поползли вверх.

– Похоже, они приехали надолго, – ядовито заметила Лорен.

– Понятия не имею, кто они такие.

Он уже собирался нажать кнопку интеркома, но Лорен удержала его руку:

– Я спущусь вниз и постараюсь избавиться от них.

– Интересно, что они подумают, увидев тебя в таком виде, – ухмыльнулся он.

– Я поговорю с ними, не открывая двери.

Питт пожал плечами и потянулся за своим бокалом, но не успел сделать и глотка, как Лорен позвала его снизу:

– Дирк, думаю, тебе лучше спуститься.

Странная интонация ее голоса заставила его насторожиться. Он отставил бокал в сторону и спустился по трапу. Лорен, приоткрыв входную дверь, разговаривала с посетителями.

Оба выглядели немногим старше двадцати. Молодой человек на добрый дюйм превосходил ростом хозяина дома и имел такие же, как у него, волнистые черные волосы и зеленые глаза. Питт внимательно вгляделся в его лицо, и у него перехватило дыхание. Ему показалось, что он видит свое зеркальное отражение, только помолодевшее лет на двадцать пять.

Он перевел взгляд на девушку, и сердце у него ёкнуло. Разве можно было забыть эти рыжие волосы и огромные серые глаза. Воспоминания нахлынули на него, и он вынужден был ухватиться за створку двери, чтобы не упасть.

– Мистер Питт, – сказал молодой человек, улыбаясь.

Это был не вопрос, а констатация факта. Лорен невольно вздрогнула, увидев эту улыбку, так похожую на ту, которую она много раз видела на лице любимого.

– Да, я Дирк Питт.

– Мы с сестрой давно мечтали встретиться с вами. Уже двадцать три года, если быть совершенно точным.

– Ну что ж, вот мы и встретились. Чем могу быть полезен? – спросил Питт, заранее зная, какой ответ услышит.

– Мать была права, мы очень похожи.

– Ваша мать?

– Ее звали Саммер Моран, а ее отца и нашего деда – Фредерик Моран.

– Она и ее отец умерли во время подводного землетрясения на Гавайях много лет назад.

– Мать выжила, хотя и осталась калекой. У нее был поврежден позвоночник, сломаны обе ноги и изуродовано лицо. Она больше не могла ходить и на всю жизнь осталась прикованной к постели и инвалидному креслу.

– Я не могу... Нет, я не верю этому! Я потерял ее в океане, куда она бросилась, чтобы спасти отца.

– Поверьте мне, сэр, – вступила в разговор девушка, – это чистая правда. Мать сильно покалечилась при столкновении с подводными скалами, но ее вытащили и спасли люди деда. Проплывавшая мимо рыбачья лодка подобрала их и доставила на ближайший остров. Оттуда мать переправили в Гонолулу, в госпиталь, где она месяц находилась между жизнью и смертью. Большую часть пребывания там она оставалась без сознания и не могла даже назвать своего имени. В конце концов примерно через год, когда она более или менее оправилась, ее перевезли в дом отца на остров Кауаи, где она и оставалась до своей смерти. К счастью, весьма значительное состояние, доставшееся ей в наследство, позволило ей иметь все необходимое, в том числе квалифицированный медицинский уход.

– Когда же и где родились вы и ваш брат? – спросила Лорен, безуспешно пытаясь скрыть свои прелести под пресловутым пиджаком.

– Мы родились в госпитале, где она лежала, спустя примерно девять месяцев после землетрясения.

– Вы близнецы? – удивилась Лорен. – Вот уж ни за что бы не подумала!

Девушка улыбнулась:

– Да, хотя между нами мало сходства. Мой брат похож на своего отца, а я на мать.

– Почему она не известила меня? – нервно спросил Питт.

– Мать была уверена, что, сделай она это, вы немедленно примчались бы на Гавайи. Она не желала, чтобы вы видели ее искалеченное тело и обезображенное лицо. Ей хотелось, чтобы вы помнили ее такой, какой она была раньше.

– Если бы я только знал! – простонал Питт.

– В этом нет твоей вины, – попыталась утешить его Лорен. – Согласись, у нее были веские основания хранить свой секрет.

– Если она еще жива, я хочу знать, где она сейчас.

– Мать умерла месяц назад, – сказал молодой человек. – Последнее время она очень плохо себя чувствовала. Она похоронена на родном острове, на холме с видом на океан. Она боролась за свою жизнь до тех пор, пока я и сестра не закончили колледж. Только тогда она рассказала нам о вас. Ее последним желанием было, чтобы мы встретились с вами.

– Как вас зовут? – жадно спросил Питт.

– Сестру так же, как и мать, Саммер, а меня, – улыбнулся молодой человек, – назвали в честь отца. Мое имя – Дирк Питт.

Сознание того, что Саммер, несмотря на свое увечье, подарила ему сына и дочь и в одиночку воспитывала их все эти годы, разрывало ему сердце. Взяв себя в руки, он сделал шаг вперед и обнял своих детей.

– Вы должны простить меня. Сказать, что я счастлив тем, что у меня есть двое взрослых детей, значит не сказать ничего.

– Мы тоже счастливы, что наконец-то нашли вас, отец, – произнесла Саммер, на глазах у которой навернулись слезы. Впрочем, через пару минут плакали уже все, ничуть не стесняясь.

Питт взял детей за руки и провел в ангар.

– Теперь это и ваш дом, – сказал он, улыбаясь, и добавил: – Кстати, можете называть меня просто «папа». – Он помог им занести в ангар багаж и указал на пульмановский вагон с надписью «Манхэттен лимитед», выполненную большими золотыми буквами. – В нем четыре шикарных купе. Выбирайте, какие вам понравятся. Когда устроитесь, поднимайтесь наверх. Нам есть о чем поговорить.

– Так ты не против, папа, чтобы мы пожили у тебя? – невинным голоском осведомилась Саммер.

– Посмейте только бросить отца! – зарычал Питт, скорчив страшную рожу. – На дне морском отыщу и лично высеку!

– Что вы заканчивали, ребята? – поинтересовалась Лорен.

– Саммер получила диплом в океанологическом институте Скриппса, а я в инженерно-морском колледже в Нью-Йорке.

– Подозреваю, что ваша мать приложила руку к выбору вашего образования, – заметил Питт.

– Точно, – подтвердила Саммер. – Она всегда хотела, чтобы мы занялись океанологией.

– Ваша матушка была очень умной женщиной, – только и сумел вымолвить Питт, без труда догадавшийся, что Саммер-старшая сознательно готовила детей к будущей совместной работе с отцом.

– Неужели все эти автомобили твои, папа? – спросила Саммер, восторженно взирая на внушительную коллекцию раритетов.

– Пока что мои, – рассмеялся Питт, – но когда-нибудь настанет день, и они будут принадлежать вам.

Дирк-младший с восхищением разглядывал большой оранжевый автомобиль.

– Это «дузенберг», да, папа? – спросил он.

– Ты разбираешься в старых моделях?

– Я полюбил их еще мальчишкой. Моим первым автомобилем был «форд» выпуска 1940 года.

– А ты когда-нибудь ездил на «дузенберге»?

– Нет, никогда.

Питт обнял сына за плечи, несказанно гордясь в эти минуты своим отпрыском:

– Будь спокоен, мой мальчик, ты еще покатаешься на нем, – произнес он, счастливо улыбаясь.