– Не думаю, что ваше открытие сильно обрадует нефтяные компании. За ближайшие двадцать лет они могут очень легко потерять миллиарды, даже триллионы долларов. Если, конечно, они не купят вашу формулу и не начнут производить смазку сами.

Томас медленно покачал головой.

– Этого не должно случиться, – решительно ответил он. – Иген вовсе не собирался наживаться. Он хотел безвозмездно передать формулу человечеству.

– Судя по вашим словам, половина денег от формулы ваша. Вы также согласны отдать ее на благо человечества?

Томас кивнул:

– Мне шестьдесят пять, мистер Питт. У меня диабет, острый артрит, вызывающий страшные боли, и еще рак обоих легких и печени. Мне повезет, если я протяну хотя бы пять лет. Что мне делать с миллиардом долларов?

– Бедный Джошуа, – с отчаянием в голосе проговорила Келли. – Ты никогда не говорил.

Он нагнулся и потрепал ее по голове.

– Даже твой отец не подозревал об этом. Да я бы и вам не сказал, если бы не пришлось к слову. – Он запнулся и поднял бутылку: – Еще вина, мистер Питт?

– Пока нет, благодарю вас.

– Келли?

– Да, немного. То, что ты мне рассказал, сделало меня более храброй.

– Я вижу, у вас серьезная охрана, – заметил Питт.

– Да, – признался Томас. – И мне, и Элмору много раз угрожали. Забравшийся в лабораторию вор даже ранил меня в ногу.

– Кто-то пытался украсть вашу формулу?

– Не просто кто-то, а огромный синдикат.

– И вы знаете, кто конкретно?

– Та же самая корпорация, которая выбросила меня и Элмора на улицу после двадцати пяти лет напряженной работы.

– Вас обоих уволили?

– В то время папа и Джошуа все еще работали над усовершенствованием формулы масла, – ответила вместо него Келли. – Директора компании уже строили планы, как они станут производить сверхкачественную смазку и получать огромные доходы.

– Мы с Элмором не хотели об этом и слышать, – продолжал Томас. – Мы считали, что ради блага человечества цена на нее должна быть доступной. Вначале руководители компании повели себя неразумно. Они решили, что их химики располагают достаточной информацией, чтобы самостоятельно вывести формулу. Поэтому они уволили нас, пригрозив отправить в тюрьму и даже убить, если мы попытаемся завершить эксперимент самостоятельно. Но мы продолжали работу.

– Вы считаете, что теперь эта же компания пытается убить вас и украсть формулу? – уточнил Питт.

– А кто еще знает о наших исследованиях? – спросил Томас так, будто Питту был известен ответ на этот вопрос. – Когда их ученые не смогли открыть формулу и работа зашла в тупик, они начали преследовать нас.

– И кто именно?

– Корпорация «Цербер».

Питта словно бы по голове молотком хватили.

– Корпорация «Цербер», – автоматически повторил он.

– Вы с ней сталкивались? – спросил Томас.

– Есть доказательства, что они связаны с пожаром на дельфине".

Странно, но слова Питта вовсе не удивили Томаса.

– Я так и думал, – невозмутимо ответил он, – Тот, кто владеет и управляет компанией, не остановится ни перед чем, чтобы защитить свои интересы. Даже если для этого потребуется сжечь лайнер вместе со всеми пассажирами.

– Непохоже, что вы хотели бы видеть его в числе своих друзей. А как насчет держателей акций? Разве они не знают о том, что происходит за их спинами?

– Почему они должны беспокоиться, если это приносит им свехприбыли? Кроме того, их слишком мало. Восемьдесят процентов акций принадлежат главе империи Кертису Мерлину Зейлу.

– Какие ужасные вещи происходят в демократической Америке! Существует корпорация, которая убивает ради выгоды...

– Даже больше, чем вы думаете, мистер Питт. Я могу назвать вам имена людей, связанных с корпорацией «Цербер», которые по разным причинам исчезли или были найдены мертвыми. Как говорят, погибли при невыясненных обстоятельствах. Некоторые якобы совершили самоубийство.

– Странно, что правительство не расследовало эту криминальную деятельность.

– У «Цербера» всюду свои люди: и в государственных учреждениях, и в федеральном правительстве. Они не задумываясь выплатят миллион долларов мелкому чиновнику, который станет тайно работать на них, доставая полезную информацию. Любой политик, лоббирующий интересы «Цербера», становится состоятельным человеком, а к выходу в отставку имеет солидный счет в каком-нибудь офшорном банке.

Томас сделал паузу и налил себе еще один бокал вина.

– Не думайте, что кто-нибудь откроет рот, стремясь снова стать честным. «Цербер» позаботится, чтобы его грязное белье не стирали публично. Семье информатора могут угрожать физической расправой и даже осуществить ее. Скажем, инсценировать несчастный случай, когда сын или дочь сломают руку или ногу. Если и тогда не удастся заставить его замолчать, то организуют самоубийство. Или он умрет от какого-либо приступа, вызванного веществом, незаметно введенным ему в толпе.

Вы удивитесь, когда узнаете, какое огромное количество независимых журналистских расследований деятельности корпорации было прекращено после закулисных встреч руководителей «Цербера» с главами газетных и телевизионных сетей. Тот, кто пытался им противостоять и вышвырнул их из своего кабинета, умер от инфаркта, когда его дочь жестоко избили в специально подстроенной драке. Поверьте мне на слово, мистер Питт, эти люди шутить не станут.

– Кто же у них занимается грязной работой?

– Специальный отдел под названием «Гадюки». Они подчиняются только личным распоряжениям Зейла. Я знаю об этом, потому что Элмору по секрету рассказал о ней старый друг из «Гадюк». Он предупредил, что нам с Игеном вынесли смертный приговор.

– Что произошло со старым другом?

– Он исчез, – подчеркнуто небрежно ответил Томас.

Вспоминая, Питт заметил:

– Хвост Цербера, стража Аида.

Томас с интересом взглянул на Питта:

– Вы знаете насчет трехголового пса?

– Логотип компании. На конце хвоста гадючья голова.

– Логотип стал основой корпоративного культа, – уточнил Томас.

– Это правила для всех работников? – спросил Питт.

– Поступив в компанию, все автоматически становятся как бы служителями культа. Корпорация обеспечивает четырехдневную рабочую неделю, большую ежегодную премию, наградные, которые выше, чем в любом другом месте. Постепенно люди становятся рабами, даже не подозревая об этом.

– У «Цербера» не возникает проблем с профсоюзами?

– Там их просто нет. Если кто-то и захочет их создать, желающие объединиться сразу же лишаются премий и прочих привилегий. Как я уже говорил, это большие деньги. А когда работник умирает или выходит в отставку, его должность обычно переходит к его детям, поэтому в компанию практически невозможно попасть со стороны. Все отношения сверху донизу похожи на отношения прихожан в церкви. Поклонение компании стало частью их жизни. С точки зрения работников, «Цербер» не может совершить ничего плохого.

– Как получилось, что вы и доктор Иген прожили так долго после того, как расстались с компанией?

– Потому что нас специально оставили в покое. Человек, который руководит этими операциями, хотел, чтобы мы продолжали работу, а затем рассчитывал украсть формулу смазки и разработки МГД-двигателя.

– Зачем нужно было ждать, пока двигатели доктора Игена построят и установят на «Дельфине»?

– Чтобы уничтожить корабль и обвинить во всем конструкторов, – ответил Томас. – Одни подозрения в том, что двигатели ненадежны, отпугнули бы конкурентов, а они получили бы патент по дешевке.

– Но ведь пожар начался не в машинном отделении.

– Я не знал об этом, – удивился Томас. – Если то, что вы говорите, верно, тогда можно предположить, что операция пошла не так, как было запланировано. Но это только предположение.

– Возможно, и верное, – соглашаясь, подхватил Питт. – В часовне, с которой, по словам команды, начался пожар, мы нашли зажигательные приспособления. Рискну предположить, что подобные устройства были установлены в разных местах, в том числе в машинном отделении. Оттуда огонь должен был перекинуться на верхние палубы и лишь затем разгореться в часовне, являвшейся последним звеном цепочки. Но что-то, видимо, не сработало и не позволило поджигателям полностью осуществить свой дьявольский замысел.