— Бьюсь об заклад, вы не будете так выглядеть. Почему бы вам не позволить себе выпить? Вы похожи на того, кто не прочь пропустить рюмочку. Ваш тайный сочинитель в библиотеке. Я пойду за ним. Вы поговорите с ним немного, а потом вместе пообедаете.

— А где Демминг?

— По-моему, в Лондоне. Возможно, он до завтра вернется. Ростофф ушел, а Дон направился к бару. Решив опустошить запасы Демминга, он заказал себе старинный коньяк «Наполеон». Пусть этот сукин сын пожалеет, что допустил его до своих сокровенных запасов. Он облегчит их со своими друзьями. Пригласит их сюда целую шайку, и они попируют так, что это останется в истории.

Рюмка наполнилась коньяком, и он, отпив половину, налил еще. Неожиданно ему в голову пришла мысль, что он, Донал Матерс, не имеет настоящих друзей. Его любит вся Солнечная система, но друзей у него нет, есть только знакомые. Кто они? Люди, наподобие Эрика Хансена или бармена Гарри? Ближе всех был Тор Бьорнсен, которого он встречал лишь дважды.

Прошло еще две недели репетиций и инструктажа, прежде чем они организовали пресс-конференции, голографические съемки и допустили к нему журналистов.

Люди начали уже удивляться, куда подевался их новый кумир, но Си Муленс, отвечавший за связи с общественностью, и его подручные подготовили достаточно материала, чтобы успокоить общественное мнение. По одной версии, космический герой отдыхал после своего исторического полета и сражения с краденами, которое чуть было не привело его к нервному срыву. По другой, полковник Матерс работал над проектом, который скоро должен быть представлен общественному мнению и по своей значимости является, возможно, более важным, чем победа над вражеским крейсером.

Между тем, Дон почти не покидал верхних этажей Центра Межпланетных Сообщений. Иногда он совершал прогулочные полеты на одном из ховер-лимузинов с неизменно сопровождавшими его двумя телохранителями. Хотя бы пара этих ребят всегда находилась поблизости, и только в отведенной ему квартире и, отчасти, в его номере-люкс, он их не видел. Предположительно выполняя функции секретарей, они, тем не менее, являлись профессионалами и были вооружены компактными лазерными пистолетами. Они неизменно присутствовали в офисах Корпорации, поскольку Демминг и Ростофф слишком хорошо знали, что случись что-нибудь с героем, и вся их затея провалится.

Тем временем офисы расширялись и уже занимали два этажа здания, где упорно трудились тысячи служащих, сохраняя до поры до времени в секрете работы над проектом.

Алиса приходила к нему каждую ночь, и их страсть стала уже не такой исступленной, сменившись более спокойными отношениями. Продолжая наслаждаться друг другом, они договорились держать в тайне свои отношения, скрывая их даже от телохранителей. Если бы хоть что-нибудь об их связи стало известно окружающим, то журналисты, комментаторы, фотографы и обозреватели светской хроники не оставили бы Алису в покое, докапываясь до каждого пустякового события ее жизни. Об этом она однажды сказала Матерсу с кислой улыбкой, упомянув, что некоторые вещи ей удавалось скрывать благодаря влиянию отца, но ничто, относящееся к Дону Матерсу, скрыть будет нельзя.

Как-то раз, ночью, после очередного сеанса любви, Алиса удивила его вопросом:

— Мой отец имеет какую-то зацепку против тебя, не так ли, Дон?

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил он.

Ему это не понравилось. Во всей Солнечной системе только три человека знают его тайну, но и это слишком много. Всю оставшуюся жизнь они будут держать его в руках. И даже если более старшие по возрасту Ростофф и Демминг умрут, то останется еще Дирк Босх, от которого он будет зависеть.

— Я не так глупа, Дон, — тихо проговорила Алиса. — Я заподозрила это с самого начала. Между вами чувствуется какое-то напряжение. Это видно в твоих отношениях с отцом и Ростоффом, когда нет поблизости посторонних.

— Тебе кажется, дорогая. У нас чисто деловые отношения.

— Да, но основная часть капитала Корпорации — твоей Корпорации — в руках у них.

— Откуда тебе это известно?

— Я же сказала тебе, что я не глупа. Единственный, кто еще ко всему этому причастен, это Великий Пресвитер, потому что им необходим авторитет Церкви, которую он возглавляет.

Дон вздохнул:

— Мне не нужны деньги, дорогая. И я не против бескорыстно руководить Корпорацией.

— Ты хочешь сказать, что тебе не нужны деньги? Деньги нужны всем, — возразила она.

— Мне кажется, что если я попрошу в самом крупном банке на Земле миллион псевдодолларов, то хватит одной моей подписи, чтобы его получить, — устало проговорил Дон.

— Это смешно.

— Посмотри! — Матерс сел на краю постели и включил экран связи. Как только на экране появилось лицо дежурного секретаря, Дон спросил:

— Петере, какая самая лучшая машина в мире?

— Ховер-Ролс-Ройс, господин полковник.

— Очень хорошо. Свяжи меня с управляющим их отдела сбыта. Я не знаю, сколько сейчас времени, но все равно.

Пока он ждал связи, Алиса сказала:

— Ну и что дальше? У нас здесь машин хватит для перевозки целого полка.

Он не обратил внимания на ее слова, а на экране появилось новое лицо, удивленное беспокойством в столь поздний час.

— Я — полковник Донал Матерс и хочу купить одну из ваших машин.

Человек на экране сонно зевнул и заговорил, заикаясь, с британским акцентом:

— Подождите… минуту, э-э, полковник. Я свяжу вас…, — его голос пропал, и на экране возникло другое удивленное лицо.

— Меня зовут Геральд Хастингс, сэр. Управляющий отделом общественных связей компании Ховер-Ролс-Ройс. Мы немедленно отправим к вам полный набор всех наших моделей.

— Я не думаю, что могу позволить себе…

— О, сэр, все это бесплатно, — немедленно заверили с экрана.

— Я подумаю. Спасибо. — Дон отключил связь прежде, чем управляющий распорядился о высылке партии моделей.

Матерс знал, о чем подумал тот. Герой космоса, возможно, решил приобрести машину у кого-нибудь из конкурентов, например, Ховер-Мерседес, поэтому неудивительно, если машины Ролс-Ройс прибудут в Центр-Сити еще до утра.

— Поняла, что я имел в виду? — обратился Дон к Алисе.

— Зачем мне деньги?

— Боже мой, — произнесла она, — я не знала, что это зашло так далеко.

— Именно так. Я не могу потратить ни одного псевдоцента и не могу, черт возьми, ни от чего отказаться.

До этого момента они никогда не говорили о влиянии на него ее отца и Ростоффа. То ли у нее появились какие-то новые мысли, то ли она ждала инициативы от Дона, но они больше никогда не говорили о женитьбе, и Дон даже не знал, почему так получилось. Она была красоткой, но тот ли это тип женщины, с которой можно связать свою жизнь, даже после того, как шум вокруг него поутихнет, и он сможет появляться в обществе, не боясь, что его опять окружит толпа? Во всяком случае, ее развращенность и эгоизм были очевидны. Но, с другой стороны, когда-нибудь она станет наследницей состояния, которое к тому времени многократно возрастет. И хотя ему сейчас не нужны деньги, но, может, придет и такое время, когда они понадобятся. Деньги — это власть, а ему стало нравиться чувство власти.

На следующий день после этого разговора с Алисой пришел человек, ставший четвертым по счету держателем привилегированных акций Корпорации.

Матерс сидел за столом и готовил речь, с которой ему предстояло выступать. Это был лишь второй случай после церемонии в Женеве, когда производились голографическая съемка его выступления. Не обладая достаточным опытом в подобных делах, Матерс отнюдь не радовался предстоящему событию, несмотря на все усилия двух актеров, занимавшихся с ним, и тщательные старания писателей, пытавшихся сделать речь по-настоящему искренней, простой, с соответствующим подбором слов и выражений. Каждое слово, например, или выражение должно быть понятно любому человеку в Солнечной системе старше десяти лет.

От идентифицирующего экрана послышался сигнал. Матерс нажал на кнопку, и на экране появилось лицо Ростоффа, который с притворной елейностью спросил: