Когда Дон утолил свой плотский голод, он расслабленно вытянулся на спине и перевел дух. Грета первая нарушила молчание, заговорив с ним своим обычным тихим голосом:

— Я доставила тебе удовольствие?

— Да, — пробурчал он. Да и что он мог еще сказать?

— Я правда у тебя первая женщина после твоего сражения с краденами? — еле слышно спросила она.

— Да.

Графиня вздохнула, погружаясь в сон:

— Ну что ж, мне будет, что рассказать своим внукам.

Полковник Донал Матерс возвращался в Северную Америку на сверхзвуковом лайнере Космической Службы. Конечно, он мог сделать это быстрее на рейсовой ракете, но спешить было некуда. Ему составили компанию четыре или пять адмиралов и командоров, с которыми он продолжал кутить весь путь от Парижа до Бост-Ваша.

В последние восемь или десять дней Матерс утратил чувство времени; все слилось в один затянувшийся уикенд. Конечно, началось все еще в Женеве, но затем, однажды утром, он проснулся в Париже, в «Новом Ритце». Отель «Новый Ритц» располагался там же, где и старый, на Вандомской площади, где в центре по прежнему возвышается Наполеон I. Впрочем, подробные детали Дону не были известны — он никогда не был в Париже.

Итак, когда он однажды проснулся, — а было уже далеко не утро — он трясущейся рукой дотянулся до флакона с антиалкогольными таблетками на столике около кровати и вытряхнул две из них на ладонь, решив принять двойную дозу. Но стоящий на столике графин для воды оказался пустым, и Матерс, бормоча проклятия, нетвердой походкой направился в ванную. Естественно, там была питьевая вода. Наполнив стакан, он, стараясь не расплескать содержимое, поднес его ко рту и запил таблетки.

Чувствуя себя живым лишь наполовину, он принял душ и подошел к одному из окон. Оно выходило на площадь, которую он, понятное дело, не узнал, хотя и видел ее на репродукциях и фотографиях. Ему пришло в голову, что он где-то в Италии.

Как и должно было быть, таблетки оказались быстродействующими. Они особенно хороши, когда жертва возлияний уже на грани умопомрачения с похмелья.

Апартаменты, в которых оказался Дон Матерс, были обставлены в традициях эпохи Людовика XIV. Впрочем, его это мало заботило, а витиеватость стиля только угнетала его психику. Что-то подобное он видел в доме Демминга, на крыше Центра Межпланетных Сообщений. Короче говоря, почти такой же идиотский музей.

Он подошел к столу, где с удовлетворением увидел экран современного видеотелефона. Дон включил его и, увидев очень вежливое лицо молодого человека, не очень вежливо поинтересовался:

— Где я, черт возьми?

После секундного замешательства молодой человек дал исчерпывающий ответ:

— Вы в правительственном номере отеля «Новый Ритц», в Париже. Это в Европе, а эта местность раньше называлась Францией, мой полковник.

Дон Матерс закрыл глаза, голова была еще тяжелой после вчерашнего.

— В Париже?

— Да, мой полковник, — последовал ответ по-французски.

— Говорите по-английски, черт побери, — проворчал Матерс, хотя сказанное молодым человеком до него дошло.

— Да, господин полковник. Чем могу служить?

— Пришлите завтрак, и поплотнее. Да, и еще… В этом вашем идиотском отеле есть автоматический бар?

— Конечно, господин полковник. Он в буфете, справа от вас.

Матерс выключил связь и пошел к буфету. Так и есть, в верхней части буфета был искусно запрятан бар.

Дон Матерс решил попробовать «Кровавую Мэри» с двойной порцией водки и, слегка покачиваясь, подождал, пока бокал не наполнился розовым напитком. Взяв бокал, он вернулся к окну.

Итак, он в Париже. Всю свою жизнь он мечтал увидеть этот город. Но каким образом, собственно говоря, он здесь оказался? Этого он вспомнить не мог. Последнее, что его память сохранила в более или менее ясных очертаниях, — это прекрасное застолье. Но он даже не помнил, кто его устроил. Там присутствовало много журналистов, но, скорее, как просто собутыльников, а не по работе. Еще ему вспомнились офицеры Космической Службы в больших чинах и — он чуть не забыл — несколько богемных знаменитостей. Одна из них — знаменитый секс-символ музкомедии нынешнего сезона.

Матерс закрыл глаза и помотал головой, надеясь так заставить память работать получше. Теперь он вспомнил, что при употреблении ее в натуральном виде она оказалась не такой привлекательной, как в голографических фильмах. Однако, он не мог упустить такую возможность и, естественно, переспал с ней. Вот только когда — до вечера или после? К черту все, никак не вспомнить!

Но как же его занесло в Париж и зачем? Вторая часть вопроса, в конце концов, нашла свой ответ, но первая осталась без ответа.

Завтрак оказался именно плотным, как он и требовал. Не было никакой принятой здесь, в Европе, ерунды: булочек с маслом, мармелада и кофе. Зато ему представили все известные на Западе и Востоке виды завтраков. Здесь была ветчина, бекон, колбаса. Яйца подали в нескольких видах. Еще была каша, разнообразные тосты и сдоба. Почки, копченая селедка, пикша, — это все в британском стиле. Икра, копченый лосось, осетрина и другие закуски представляли русский стол. Сыры и холодное мясо наводили на мысль о датской кухне. Наконец, скандинавская кухня была представлена селедкой с чесноком, сметанным соусом, копченым угрем и копченым оленьим языком. Все это привезли на раздаточной тележке три официанта под руководством метрдотеля.

Или они думают, что в этом номере вместе с ним проживает целый взвод? Официанты принялись было хлопотать, но Дон отпустил их, подарив метрдотелю автограф. Столкнувшись с печальным фактом того, что его бокал уже опустел, он вернулся к бару и налил водки со льдом. Теперь он предусмотрительно наполнил сразу два бокала и вернулся к привезенным ему яствам.

За долгие годы карьеры постоянного клиента автоматического бара Матерс усвоил одну важную вещь: если предстоит пьянка — набей желудок поплотнее. Он и теперь не собирался пренебрегать кропотливо накопленным опытом.

День уже пошел на убыль, когда посвежевший кавалер Галактического ордена Почета закончил свой завтрак.

Он прошел в спальню, в которой спал, — а их было целых три в этом номере — и посмотрел по сторонам. Его одежда валялась на полу — накануне на нем была полковничья форма.

Черт с ней! Он вернулся в гостиную и, связавшись по передатчику с администрацией отеля, потребовал одежду.

Подобострастный голос заверил его, что представители магазина прибудут немедленно. Выключив экран, Матерс представил, что было бы, если кто-нибудь здесь предъявил бы ему счет? Вряд ли его средств могло хватить на оплату хотя бы десятой доли того, чем он здесь пользуется.

Черт возьми, ведь за такое отдают под суд. Вот было бы смешно! Как можно судить кавалера Галактического ордена Почета? Постепенно Матерс начинал понимать, что это такое.

Он принял ванну, побрился, оделся, налил еще рюмку и опять подошел к окну. Было уже темно. Но как же он попал в Париж?

Кое-что стало до него доходить.

Вспомнилась встреча с Гарри Аманродером, владельцем бара «Нуэво Мексико», разговор с ним о Колине Кейси.

После того, как доставленную одежду выгладили, Дон переоделся и, выйдя из номера, направился к лифту. К его удивлению, лифт обслуживался живым лифтером. Такое можно расценивать, как вызов в век полной автоматизации, охватившей Америку и не получившей такого распространения в Европе. Вероятно, лифтер по возрасту уже не годился для военной службы, но при желании он мог бы работать в областях, связанных с обороной. Впрочем, Матерса это мало беспокоило. Он сам работать больше не собирался. В конце концов, он свое дело сделал — на его боевом счету теперь есть уничтоженный крейсер краденов.

Матерс так и не вспомнил, как он оказался в Париже, но, проходя через вестибюль, отметил про себя, что журналисты и просто охотники за знаменитостями ничего не знают о его пребывании в городе. Похоже, персонал отеля «Новый Ритц» не отличался болтливостью. Они-то, конечно, знают, кто он, но не распространяются об этом.