— Ясно, — сказал доктор, соединив кончики пальцев. — Но «Сыновья Свободы» — не революционная организация.

Джо, нахмурившись, посмотрел на доктора:

— Тогда кто вы? Вероятно, нас неправильно информировали.

— Как я думаю, раньше нас назвали бы либералами или реформистами. Мы намерены реформировать Народный Капитализм, считая необходимым развивать производство, чтобы доходы Низших и Средних возросли. Мы выступаем за реформу системы образования с тем, чтобы высшее образование стало доступно всем. Кроме того, нужно облегчить переход из одной касты в другую. Сегодня практически невозможно из Низшей Касты попасть в Среднюю. Это даже труднее, чем из Средней — а я Высший из Средней — попасть в Высшую. В результате в нашем обществе застой. Мы хотим, чтобы фракасы и гладиаторские бои были поставлены вне закона. Кроме этого следует запретить наркотики и транквилизаторы. Наконец, в обществе должна быть свобода слова, а власть Службы Безопасности нужно ограничить. Вот наша программа, которую полиция заклеймила как подрывную.

Надин встала и сказала:

— Вы не упомянули о праве членов Низшей Касты переходить в Высшую.

— Они редко обладают способностями, — последовал ответ.

— Итак, все, за что вы боретесь, это всего лишь — улучшение своего положения.

— Возможно.

— Не нужно никаких коренных изменений в обществе, только лучшие перспективы для вас. Просто над вами и вашими соратниками, не пуская вас к власти, стоят Высшие, и вы хотели бы это изменить. Другими словами, Государство Сверхблагосостояния — это прекрасно.

Доктор Митфелд внимательно посмотрел на Надин, но ничего не ответил.

Джо тоже поднялся и проговорил:

— Думаю, здесь уместнее вспомнить сказанное кем-то: пока тигр жив, он бережет свои усы.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — раздраженно сказал Митфелд.

— Высшая Каста будет противостоять вашим умеренным реформам с таким же упорством, как и нашим попыткам полностью уничтожить систему Народного Капитализма. Вам не добиться успехов на этом пути, если вы останетесь на позициях консерватизма.

— Возможно. Но другого пути мы не видим.

Говорить больше было не о чем. Джо и Надин молча вышли из кабинета и спустились вниз, где стоял ее ховерлимузин.

Когда они сели в машину, и бортовому компьютеру было задано направление движения, Джо подвел итог:

— Итак, сегодня мы получили две оплеухи. Низшие, в лице их представителя Макса, то ли слишком глупы, то ли слишком удовлетворены своей жизнью, чтобы желать перемен. Средние, в лице «Сыновей Свободы», озабочены только тем, как бы им пробраться в Высшую Касту.

— Да, — согласилась Надин. — Давай смотреть на вещи реально. Большинство из тех, кто принадлежит к нашей организации, входят в Высшую Касту. Правда, есть несколько Высших из Средней. Это наиболее революционная организация из тех, о которых что-либо известно. Представители правящего класса пытаются уничтожить свою собственную власть.

— Никто не жаждет революции, кроме тех, кто от нее выиграет меньше всего, — печально заметил Джо.

— Постой! — воскликнула вдруг Надин. — Вон та машина, которая только что промчалась мимо нас, — это такси!

— Ну и что?

— Я узнала того, кто в ней. Это Пол Уоррен.

— Подполковник Военной Ведомства Пол Уоррен? Я несколько раз бывал с ним в боях. Он всегда состоял при штабе у Когсвелла Стоунвола.

— А еще он — правая рука моего брата в Обществе Натана Хейла.

— Хорошенькое дело! — проговорил Джо. — Он не только видел нас вместе, но, что вполне возможно, заметил, как мы вышли из офиса Митфелда.

Митинг Общества Натана Хейла, где предстояло побывать Максу, проводился в Друид Хилл Парке, в предместье Большого Вашингтона, в районе, называвшемся когда-то Балтимор. В этом живописном местечке уже поставили трибуну для ораторов, а активисты Общества развесили флаги и транспаранты со словами: «Я сожалею лишь о том, что у меня только одна жизнь, которую я могу отдать за свою страну» и «Моя страна всегда права, независимо от того, права она или нет!»

Макс оказался одним из первых, прибыв пораньше, еще до начала мероприятия, которое должно было начаться после полудня. С одной стороны от сцены располагались киоски с обещанным бесплатным пивом и кипами агитационных брошюр Общества. Активисты в синих рубашках и с красными эмблемами в виде змеи на левой стороне груди разносили брошюры среди зрителей. Под эмблемами белыми нитками у них было вышито: «Не тронь меня!»

Макс взял кружку пива, подошел к киоску с брошюрами и набрал каждой по одной. Их было много. Вероятно, организаторы мероприятия не испытывали проблем с финансированием.

Усевшись на пустую железную бочку из-под пива, он безразлично их перелистал. Содержание не отличалось разнообразием — прославление Народного Капитализма и Государства Сверхблагосостояния. Каждому — кров и пища, образование и медицина, а также развлечения. Такого еще не было никогда в истории, тем более, в таком количестве. Всего — много, все — прекрасно! Впрочем, была и критика, а точнее, яростные атаки на все то, что противоречит идеям Народного Капитализма. Всякий, кто против — анархист, подрывной элемент, социалист, коммунист, изменник, недоразвитый, гомосек и вообще безмозглый злодей! Макс очень смутно представлял себе, как столько качеств могут объединиться в одном лице. Там был даже темный намек на то, что противники самой совершенной социально-экономической системы вовсе не принадлежат к белой расе и являются членами различных нелегальных религиозных сект.

Макс Мейнц был не очень искушенным читателем, и поэтому некоторые идеи из этих брошюр до него доходили с трудом. Но кому нужно читать в век телевидения? Впрочем, подобные шедевры рассчитывались именно на таких, как он, малообразованных членов Низшей Касты. Не надо много ума, чтобы уяснить смысл лозунгов и карикатур. Вероятно, для состоящих в Средней и Высшей Кастах печаталось что-то посерьезнее.

Какая-то мысль отвлекла его от чтения, и он посмотрел вокруг. Среди синих рубашек наблюдалось разделение труда. Большинство раздавали пиво и брошюры, некоторые суетились около трибуны, заканчивая последние приготовления. Человек пятьдесят с дубинками стояли в проходах, через которые уже потянулась публика. На другой стороне территория, отведенная для митинга, была отгорожена натянутыми канатами.

«Кого они собираются колотить дубинками?» — пробормотал Макс. Синие рубашки, как он решил, были в основном из Низшей Касты, точнее, Низшие из Низших. Это было видно по их одежде. Макс попытался найти Средних. Как ему показалось, он увидел нескольких. Они руководили остальными, отдавая распоряжения.

Макс посмотрел в сторону трибуны и увидел справа от нее накрытые белоснежными скатертями столы, а рядом несколько складных стульев. Столы украшали изысканные яства, заказанные в ресторане. Рядом находились несколько Низших в синих рубашках. Прислуживая за столом, они разливали шампанское, но в основном здесь были Высшие, о чем можно догадаться по тому, как они были одеты. Ни на ком из них не было формы Общества. Правда, некоторые выделялись военной формой, причем в званиях не ниже подполковника. Обратив на это внимание, Макс не мог вспомнить, чтобы ему приходилось видеть кого-нибудь из Высших в более низком звании.

Поблизости от столов Макс заметил женщин — их было почти столько же, сколько и мужчин. Как предположил Макс, это была своего рода женская поддержка. Они тоже не сочли нужным прийти сюда в форме. Одетые по последней моде, дамы держали бокалы шампанского своими ухоженными пальчиками и весело болтали с мужчинами.

Праздник предназначался для всех, но у Макса хватило соображения понять, что подойди он к этим столам за выпивкой, сандвичем или еще чем-нибудь, то ему там вряд ли обрадуются.

«Себе дороже», — подумал он. Макс хорошо усвоил правила этикета кастовой системы Народного Капитализма.

Не только бесплатное пиво и транквилизаторы привлекали толпу за эти натянутые канаты. Многие из низших пиву предпочитают наркотики, которые правительство с помощью своих субсидий сделало почти бесплатными, и тогда все. что показывают по телевизору, становится еще более захватывающим, чем на самом деле. Конечно, фракасы уже не те, но зато сколько старой доброй классики, где смерть и кровь крупным планом! Некоторые фанатики фракасов покупают кассеты с этими шедеврами и смотрят их бесчисленное множество раз. А еще есть спортивные фракасы, больше напоминающие художественные фильмы. Это не очень реалистично, но зато в них много крови.