До слуха Изабель донеслись слова сэра Джастина:

– Не предложите ли вы вина и вашей кузине? Ведь она трудится как пчелка. – Паника охватила Изабель, она замерла, а сэр Джастин продолжал более мягким тоном: – В самом деле, всякий раз, когда я вижу леди Изабель, она занята проверкой финансовых дел вашего отца. Воистину похвальное трудолюбие.

Чуть дыша, Изабель подняла голову, уже зная, что взгляд Джастина устремлен на нее. Его бесхитростное добродушие было для девушки истинной пыткой. Изабель знала: когда дядя и кузина закончат играть с ним в кошки-мышки и Эвелина милостиво согласится стать его женой, Изабель не придется больше страдать от этой жестокой пытки, не придется видеть его каждый день, принимать его мягкое обращение и доброту, понимая, что он испытывает к ней не более чем жалость. Теперь же сэр Джастин стоял, в упор, разглядывая ее. Лицо его ничего не выражало – ни одобрения, ни недовольства. Он просто стоял и смотрел ей прямо в глаза.

– Небеса благословили вашего батюшку, – медленно проговорил он, по-прежнему глядя в глаза Изабель, – подарив ему такую племянницу. Она поистине сокровище.

– Что, правда, то правда, – сладко пропела Эвелина. Еще одна ложь – впрочем, ложь давно уже стала привычной, как только в доме появлялись гости. – Не представляю, что бы он стал делать без моей сестрицы Изабель. Она просто ангел. Ей отлично известно, что мой отец ничего не требует от нее в обмен на его заботу о ней и Сенете, но она добровольно продолжает исполнять самые скучные и утомительные обязанности. – Эвелина направилась к кузине, держа в руках наполненный вином кубок, однако натянутая улыбочка яснее ясного давала понять Изабель, что ее ожидает, лишь только сэр Джастин откланяется. – Право же, милая Изабель, ты просто избалуешь нас, – молвила Эвелина, медленно опуская кубок на стол возле кипы книг. – Ты трудишься, не покладая рук. Не хочешь ли немного передохнуть, милая? Может быть, погуляешь в саду?

О нет, подумала Изабель. Разумеется, ей не под силу спасти сэра Джастина от дяди и кузины, однако кое-что она все же может сделать. Она не оставит его наедине с леди Эвелиной, не допустит, чтобы он стал жертвой ее хитроумного плана. Если он проведет хоть несколько минут наедине с Эвелиной, то может не устоять перед ее соблазнительными уверениями, и тогда брак, можно не сомневаться, станет делом решенным.

– Благодарю за доброту, кузина, – ответила она, опуская перо в чернильницу и вновь склоняясь над тетрадью, – однако прежде я должна закончить эти подсчеты.

Изабель могла не видеть лица Эвелины. Даже не поднимая глаз от книг, она ощущала исходившую от той ядовитую ярость.

– Оставьте вашу сестру в покое, – проговорил сэр Джастин, и девушке показалось, что в голосе его прозвучала удивительная нежность. Изабель отметила, что сэр Джастин впервые говорит с Эвелиной тоном истинно влюбленного. – Идите лучше сюда и присядьте рядом со мной, миледи. Нам с вами о стольком надобно переговорить.

Краешком глаза Изабель заметила, как рука сэра Джастина прикоснулась к локотку Эвелины, и красавица, улыбаясь, повернулась к гостю.

– Вы совершенно правы, милорд, – радостно согласилась она. – Ничего иного я не могу желать.

Вежливо взяв ее под руку, сэр Джастин подвел леди Эвелину к низенькой кушетке на другом конце комнаты, и теперь Изабель почти не слышала их разговора. Притворяясь, что внимание ее сосредоточено лишь на бесконечных колонках цифр, Изабель исподтишка посматривала на них – вернее, на него. Она не смела делать это в открытую, а потому бросала на них лишь косые взгляды из-под густых ресниц. Еще ни разу сэр Джастин не вел себя подобным образом, не держался с леди Эвелиной так почтительно, не старался столь явно понравиться ей, и потому Изабель чувствовала, как сердце прыгает у нее в груди. Ясно, сэр Джастин так же очарован притворным кокетством Эвелины, как и все остальные поклонники, которым та кружила голову. Эвелина играла свою роль безупречно – сейчас она была застенчива, на губах ее играла робкая улыбка, а на щеках то и дело вспыхивал яркий румянец.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сэр Джастин встал и помог Эвелине подняться.

– Благодарю вас за откровенность и искренность, миледи. Можете мне поверить, я отлично понимаю, как нелегко вам было затрагивать столь деликатные вопросы. Однако молю вас ни о чем не тревожиться. Теперь, когда мне известно, чего вы требуете в подтверждение серьезности и искренности моих намерений в связи с предстоящим нам браком, я постараюсь незамедлительно исполнить вашу просьбу.

– Вы даже не представляете, милорд, какую радость доставляют мне ваши слова, – чуть слышно шепнула Эвелина. Глаза ее сияли. – Если я, в самом деле, смогу поверить, что мужчина, которому суждено стать моим мужем, небезразличен ко мне, я охотно и с радостью дам свое согласие на брак.

Она подняла лицо, приглашая его к поцелую – подобное приглашение должно было навеки скрепить их помолвку, – и Изабель, чувствуя, что сердце ее болезненно замирает, подняла голову и стала наблюдать.

Сэр Джастин вежливо улыбнулся, глядя в запрокинутое, с зажмуренными глазами лицо Эвелины, но, сделав шаг назад, склонился и поцеловал ей руку. Выпрямившись, он спокойно встретил ее удивленный взгляд и сказал:

– Мне давно уже пора покинуть вас, миледи, ибо я никак не могу допустить, чтобы вашего отца коснулась хоть тень беспокойства, и доставить вам этим хоть малейшую неприятность. Благодаря вам, миледи, я чувствую себя счастливейшим из смертных. Клянусь честью, мне наградой станет бесценный дар, за который я навеки безмерно благодарен вам. Обещаю: завтра в это же время вы будете иметь все доказательства глубины и искренности моих чувств. Клянусь всем, что дорого мне на этом свете.

Изабель осмелилась, наконец, перевести дыхание, и тут сэр Джастин неожиданно повернулся на каблуках и так быстро подошел к письменному столу, что Изабель даже не заметила, как шумно она вздохнула. Ужас охватил ее с такой силой, что она почти не расслышала его слов, когда он, встав прямо перед ней, заговорил:

– Могу ли я просить вас о величайшем одолжении, леди Изабель?

Словно оглушенная, Изабель просто кивнула головой, не в силах произнести даже простенькое «да».

Он улыбнулся.

– Обещайте постараться и закончить всю вашу работу как можно быстрее. Уверен, вскоре нас ожидает праздник, а потому мне бы не хотелось, чтобы вы упустили возможность принять в нем участие. – Поклонившись, он добавил: – С нетерпением буду ожидать нашей с вами следующей встречи. Осмелюсь пожелать вам доброго дня, миледи.

Он точно таким же образом простился с Эвелиной и откланялся. Как только за сэром Джастином закрылась дверь, Эвелина повернулась к кузине с торжествующим смехом.

– Отлично! – воскликнула она и, подхватив богато украшенные дорогим шитьем широкие юбки, закружилась, приближаясь к Изабель. – Все вышло так, как и предсказывал отец. Просто замечательно. Разве ты не согласна, Изабель? – Эвелина оперлась белыми, безупречной формы ручками о крышку письменного стола и наклонилась над ним. – Ну? Ты не поздравишь меня, кузина? Ладно, хватит дуться. Пожелай же мне счастья. Я хочу услышать, как ты произнесешь эти слова. Ну, говори же, Изабель! Я хочу слышать, как ты будешь желать мне счастья.

Как жаль, подумала Изабель, что так трудно научиться скрывать свои чувства. С тех пор как четыре года назад умерли ее родители, она многому научилась – молить о помощи, унижаться и выпрашивать, – однако, к несчастью, характер ее оставался твердым и не менялся от лишений и унижений, которым подвергали ее то дядя, то красавица кузина. Ты настоящая француженка, когда-то с одобрением отзывался о ее характере отец. Но ведь тебя можно будет только завоевать, с отчаянием добавляла мама.

Как обычно, упорное молчание Изабель взбесило Эвелину, а потому звонкая пощечина, которую она закатила сидевшей перед ней девушке, должна была стать вполне заслуженным, на ее взгляд, наказанием за упрямство.