– Он понимает, – сказала она, – как следует распоряжаться деньгами, и знает им счет. Мы договорились наладить переписку через курьеров между замками всех Болдвинов, включая и Сир, а я стану советчицей твоим братьям во всех финансовых предприятиях, требующих вложения значительных капиталов. – Джастин расхохотался, а Изабель упрямо добавила: – Клянусь, мы с лордом Гайрским отлично поладили, и совсем скоро ты станешь одним из богатейших людей во всем английском королевстве. Вот увидишь!

Джастин тихонько посмеивался, припоминая эту сцену, и с нежностью поцеловал жену в лоб. Его мало интересовала возможность обогащения, однако если Изабель нравится играть с деньгами и капиталовложениями, если это сделает ее счастливой – пускай забавляется. Ему хотелось лишь одного: чтобы в Тальваре ей жилось по-настоящему счастливо, чтобы все радовались жизни и были довольны участью, которую даровал им Господь. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пустые сетования и сожаления, а Джастин был твердо настроен наслаждаться каждым отпущенным ему днем.

– Вот твоя постель, – проговорил Кейн, указывая на соломенный тюфяк рядом со своим.

Сдержанно кивнув, Сенет опустил подушку, которую сжимал в руках, на тюфяк и развернул одеяло, что дала ему Гайза. Он смертельно устал после долгой, изматывающей скачки, продолжавшейся целый день, желудок его отяжелел от непривычно вкусной и обильной пищи за праздничной трапезой, а кожа горела огнем после того, как Гайза и Мег в четыре руки надраили его щелоком, стремясь вытравить вшей и блох. Сенет едва держался на ногах, но упрямо не позволял себе улечься. Вот уже несколько лет он не спал в настоящей постели, а как часто он мечтал о мягком матрасе и теплом одеяле! И сейчас Сенет просто не в силах был поверить такому чуду. Вернее, целой веренице чудес, что обрушились, на него за последние несколько дней. Сенет решил не спешить, а наслаждаться всем по очереди. Тогда, если все вдруг исчезнет, оказавшись сном, он, по крайней мере, сможет припомнить все до мельчайших подробностей, чтобы оценить удобства человеческой жизни, чего ему не нужно было делать в далеком прошлом.

Остальные ребята занимались своими делами: кто-то аккуратно раскладывал одежду, другие, блаженно вздыхая, растянулись на своих тюфяках.

– До чего же славно вернуться домой, – услышал Сенет голос Ральфа.

– И поесть, как следует тоже совсем неплохо, – откликнулся Эрик. – Ну и угостились мы сегодня!

– Да уж, – подтвердил Кейн.

– А почему сэр Джастин и леди Изабель так быстро ушли? – зевая, поинтересовался Недди. – Они, почитай, и не ели ничего. Даже сладких пирожков не стали дожидаться.

Эрик лукаво хмыкнул.

– Клянусь, им хотелось вовсе не сладких пирожков, а кое-чего другого.

– Угадал, – со смехом откликнулся Джон и писклявым голосом принялся подражать звонкому голосу Изабель: – Не желаете ли еще эля, милорд? – Затем он заговорил басом, за Джастина: – Нет, благодарю вас, миледи, мне не хочется эля. Собственно говоря, мне хочется лишь встать из-за стола и удалиться. – Джон снова расхохотался. – Тут он подхватил ее под ручку, и только мы их и видели, верно? Ни словечка нам больше не сказали! И разве наша добрая леди Изабель не покраснела как маков цвет? А сэр Джастин ухмылялся до ушей, ну ни дать, ни взять – кот, что объелся сметаны.

– Эх, и болтун же ты! – пробормотал Ральф, но остальные ребята дружно засмеялись.

Сенет стоял, не двигаясь и не отрывая взгляда от своего тюфяка. Он напряженно вспоминал. Когда-то и он был таким же, шумливым и веселым. И он смеялся шуткам своих товарищей и беззаботно болтал с ними. Прикрыв глаза, он с трудом припоминал то время, когда жил на равных с другими воспитанниками в замке сэра Хоутона. Да, так оно и есть. Когда-то он был одним из них, и его уважали не только потому, что он был сыном благородного и могущественного дворянина, но и потому, что он считался одним из лучших учеников сэра Хоутона. Теперь он все вспомнил. Почти все. Это было так, пока он не попал в немилость. Перед глазами его кружились тени, разноцветные пятна сменяли друг друга, ему казалось, он слышит гулкие голоса, однако никак не мог ни распознать свои видения, ни разобрать невнятные слова. Сенет помнил лишь, что, пока он не превратился в раба сэра Хоутона, у него была совсем иная жизнь, впрочем, чаще всего ему казалось, что все это происходило во сне.

Точно так же ему казалось, что Изабель он тоже видел когда-то лишь во сне.

Она ведь его сестра – это он помнит точно, – но, тем не менее, он ее совсем не знает. Лицо ее ему знакомо, голос тоже, пожалуй, знакомый, однако она ему совсем чужой, непонятный человек. Он не знает, как ему надлежит держаться с ней, что говорить. Даже сэр Джастин казался Сенету более реальным и понятным, чем Изабель.

– Держи-ка, – неожиданно раздался позади него голос Кейна. – Тебе это пригодится, пока сэр Джастин не пошлет в Брайарстоун за подходящей для тебя одежкой, – он бросил на матрас плотную тунику с длинными рукавами. Сенет медленно нагнулся и взял ее в руки, одобрительно кивнув, когда попробовал на ощупь плотный теплый материал. Свою собственную, кишащую паразитами одежду он бросил на берегу речушки, где они сделали первый привал, оставив далеко позади замок сэра Хоутона. Другие юноши поделились с ним своей одеждой, которую прихватили в поход на всякий случай. В таком виде Сенет и прибыл в Тальвар, а сейчас, после купания, на нем была лишь чересчур широкая и длинная рубаха сэра Джастина. Нахмурившись, Сенет припомнил девушку, ту, что принесла эту рубаху и полотенца в комнату для мытья, где он терпеливо страдал под проворными руками Гайзы и Мег. Когда девушка вбежала в комнату, на лице ее, обрамленном непослушными кудряшками, сияла улыбка, но тут же, бросив лишь беглый взгляд на покрытую рубцами грудь Сенета, она опрометью выскочила за дверь, в ужасе прижав ладони к щекам.

– Спасибо…

Сенет еще сильнее нахмурился, услышав собственные слова, – до того непривычно было ему произносить их. Рука Кейна осторожно легла ему на плечо, но Сенет сдержался и не отшатнулся.

– Не считай себя обязанным никому из нас. Если ты будешь трудиться вместе со всеми нами, тебе никто не станет ни досаждать, ни навязываться. Мы здесь хорошо понимаем друг дружку.

– Нам всем раньше приходилось несладко, – добавил Эрик, успевший растянуться на своем тюфяке. – Тебе понадобится время, а его у тебя будет сколько душе угодно. Просто постарайся не лентяйничать, вот и все дела. Мы подчиняемся сэру Джастину, и ни у кого из нас нет причин жаловаться. Но только попробуй лодырничать – и получишь по заслугам! Мы сами с тобой разберемся.

Сенет выслушал суровое предупреждение и, что намного важнее, отметил про себя звучавшую в голосе Эрика гордость. Эта мысль успокоила его более всего иного после побега из замка сэра Хоутона. Если ему надлежит лишь работать, значит, нечего бояться. Что бы ни велел ему сэр Джастин, какое бы задание ему ни дал, Сенет с охотой выполнит все, что от него потребуется. Если эти парни полагают, что он станет им достойным товарищем, значит, он просто не вправе обмануть их ожидания.

Удовлетворенно вздохнув, он опустился на тюфяк и вытянул ноги, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Руки его все еще сжимали теплую тунику, а пальцы продолжали непроизвольно теребить ее рукав. Спустя минуту усталость одолела Сенета, и он крепко заснул, едва успев смежить веки, так и не почувствовав, что Джон укрыл его еще одним теплым одеялом.