– Ты собираешься выполнить его требование? Прекратишь общаться с Дебби?

– Ты что! – ответил я. – Плевал я на него.

По правде говоря, такая бравада не соответствовала моему состоянию. Зоула нахмурилась:

– Тебе не приходило в голову, что дяде Роберту очень хочется прибрать к рукам этот дневник? И помешать тебе в нем разобраться?

Я отпил кофе.

– Еще бы не приходило! Но какой ему толк от этого дневника? Если ему сунуть под нос лист – он что, узнает скоропись времен королевы Елизаветы?

– Не будь дураком, Гарри. Он просто наймет другого специалиста. И он знает историю своей семьи. Если тут что-нибудь есть, дядя Роберт доберется до этого раньше тебя.

– Возможно, он хочет лишить Дебби чего-то принадлежащего ей по праву, – размышлял я вслух. – Кстати, где твои родители держат бренди?

В тот же день я позвонил Дженис и попросил («если, конечно, нетрудно») на ближайшие две недели взять магазин на себя.

– Тут для вас сообщение. Факс. – Тон озорной. – «Домой мне не звони: дядя Роберт рыскает повсюду. Как мне с тобой связаться? Дебби». Кто такая Дебби?

– Мы с ней хорошие друзья, – объяснил я, после чего оставил Дженис номер Зоулы и попросил передать его Дебби, когда она в следующий раз позвонит.

Телефон зазвонил в семь часов. Я как раз собирался порадовать Зоулу обедом в ресторане. Дав ей время добежать до второго телефона на кухне, я поднял трубку.

– Гарри?

– Привет, Дебби.

– Я в кабинете, – тихонько сказала она. – Не могу найти свой мобильник. Дядя Роберт наверняка куда-нибудь его запрятал. Весь день тут ошивается. Чувствую себя героиней какого-то приключенческого романа!

– Тебя могут подслушивать, Дебби? Там есть параллельные телефоны?

– Да, в одной из спален наверху. Но дядя Роберт сейчас играет в снукер[12] с одним из своих друганов.

– То есть ты в доме одна?

– Нет, Гарри, он в комнате для игры в снукер. Прямо надо мной.

– Нехорошо как-то… – засомневался я, непроизвольно переходя на шепот.

– Не обращай внимания. Итак, вот оно. В одной из книг у папы в кабинете все описано, но большую часть из этого я уже и так знаю. Думаю, все или почти все документы по имению и семейная переписка находятся в Халловском университете. Как они туда попали, я понятия не имею. Ты готов?

– Приступай.

– Ладно. Наши предки были крупными землевладельцами. Это Теббиты в Линкольншире и Максвеллы в Шотландии. На самом деле мы – Теббиты-Максвеллы, но в двадцатые годы с этой групповухой было покончено, так как моему прапрадедушке захотелось баллотироваться от социалистической партии или что-то в этом роде. Еще там упоминаются мелкие землевладельцы в Йоркшире – Гринакры.

– Очень хорошо, – подбодрил я ее.

– Начну с Максвеллов. Я себя мисс Максвелл не чувствую – возможно, виноват прапрадедушка, отбросивший вторую половинку. С этой линией очень сложно и большей частью скучно: все вступают в брак со всеми, лишь бы деньги остались в семье. К началу прошлого века линия почти заглохла. Осталась единственная дочь, Гвендолин. Она владела двадцатью тысячами акров в Линкольншире и Дамфрисшире и Карлаврокским замком в придачу. В тысяча девятьсот четвертом году она вышла замуж за герцога Норфолкского, так что линия была продолжена и деньги остались в семье.

– Можешь копнуть поглубже, Дебби?

Послышалось шуршание страниц.

– Так. У Максвеллов случились неприятности триста лет тому назад, когда они заняли не ту сторону в восстании якобитов. Четырнадцатый лорд Максвелл сбежал из тюрьмы, переодевшись женщиной. Одежду ему доставила жена. Остаток жизни бедняжки провели в Италии, вместе с принцем Чарли-красавчиком.

Они жили на холме Фраскати, неподалеку от Рима.

– Да, не позавидуешь, – согласился я.

Никакой связи с дневником.

– В семье по-прежнему была куча баронов, которые владели поместьями по всей Шотландии.

– А еще раньше можешь забраться? Что было до якобитов?

– Разумеется. Максвеллы происходят от Ундвина и его сына Максуса, живших в одиннадцатом веке. Максус превратился в Максусвеллла, а тот в свою очередь – в Максвелла Карлаврокского. И так далее.

По-прежнему, насколько я мог судить, связи с дневником Огилви не прослеживалось.

– Хорошо, Дебби, а как насчет Теббитов? Ты уверена, что мы можем спокойно говорить?

– Да что он мне сделает?! – взбрыкнула она и шепотом продолжила: – Родство между Теббитами и Максвеллами восходит к тысяча шестисотому году, когда один из Теббитов женился на леди Джойс Максвелл.

Так, подожди… Да, вот! Он и два его сына вместе с герцогом Норфолкским участвовали в битве при Флоддене в тысяча пятьсот тринадцатом году, где и погибли.

В наследство вступил младший сын, но за участие в линкольнширских волнениях ему отрубили голову. Поместья и особняки были у него конфискованы, но кое-что из этого королева Елизавета вернула его внуку. Не клади трубку.

На несколько мгновений стало тихо.

– Все нормально, он пошел в туалет. Был еще Стивен Теббит, который выступил не на той стороне во время Английской революции. Парламент Кромвеля отобрал у него все поместья.

– Похоже на семейную традицию – брать сторону неудачников.

– Спасибо, Гарри. Скажи мне только, как я тогда оказалась в Пикарди-Хаус, а ты в какой-то линкольн-ской лачуге? Следующую сотню лет Теббиты оставались на плаву только благодаря великодушию родственных им Гринакров. Потом было предпринято несколько внутриклановых браков, состояния начали вновь расти, пока в нашей собственности не оказалось пять тысяч акров в разных графствах, пара дюжин дворцов и одно аббатство. Для хронических неудачников, по-моему, совсем неплохо!

– Очень даже неплохо, Дебби. А еще раньше можешь заглянуть?

– Совсем в начало? К динозаврам? Сейчас…

Опять шорох страниц.

– Так. Линию Теббитов можно отследить вплоть до барона Филиппа, сына Карра. Вильгельм Завоеватель даровал ему половину Чешира. Один из потомков Филиппа женился на француженке, урожденной Сент-Клер, родом из Пикардии[13]. Первоначально ее фамилия писалась де Клери. Эти сколотили себе состояние на Крестовых походах. Впоследствии они присовокупили к своим владениям Линкольншир и Йорк. Всего у них было шестьдесят особняков. Во сколько им обходилось отопление, я даже представить боюсь, но, думаю, их это мало заботило.

Крестовые походы. Крестоносец де Клери, превратившийся в Сент-Клера из Пикардии. Синклер. Уинстон Синклер, загадочный родственник, отправивший дневник в Пикарди-Хаус, семейное гнездо Теббитов.

Кусочек головоломки с восхитительным щелчком встал на свое место.

Дебби же все говорила:

– Ну и так далее. Видишь, какие мы все из себя – особенно в сравнении с тобой. Гарри, ты меня слышишь? Есть тебе от этого какая-нибудь польза?

Я быстренько сварганил холостяцкий ужин, и тут наверху лестницы появилась Зоула. Она была в красном платье – почти в цвет вину, которое я разливал.

Ее серьги и ожерелье из искусственных брильянтов играли в свете свечей – свечей, которые держат на случай отключения электричества, а не «специальных романтических». Соус «путтанеска», хоть и из магазина, был на удивление хорош. Мне не терпелось попробовать крем-мусс, сделанный на итальянский манер (правда, вместо «марсала-ал-уово» в него пришлось добавить хересу).

Зоула пригубила вино и бросила на меня испытующий взгляд.

– Похоже, наша юная Дебби по уши в тебя влюблена.

– Чушь. Я для нее всего лишь большой мягкий плюшевый мишка. Скорее я играю роль суррогатного дяди.

Сев, я стал накручивать на вилку спагетти.

– Вот что, Зоула. Как только поедим, мне придется отсюда съехать. Я могу остановиться в деревенской гостинице. А то миссис Мергатройт разрушит твою репутацию.

Сначала она недоверчиво на меня уставилась, а потом хихикнула.

– А ведь все эти годы я была уверена, что динозавры вымерли. Я Козерог, Гарри. Я порывистая, влюбчивая и страстная. А ты кто?