– Только я подружкам перезвоню, что немного задерживаюсь, – чтобы это платье надеть, минимум полчаса нужно.

Немного рисуясь, она походкой манекенщицы пошла к телефону, призывно покачивая бедрами. И... Мерзавка!.. Не садясь, а лишь нагнувшись над столиком и опираясь на него локтями, стала колдовать над телефоном. Да еще и ножку поставила на креслице... Ну нет! Это была уже и не провокация и даже не намек – это был настоятельный, требовательный призыв!.. И Андрей, уподобившись лосю в сезон гона, идущему на зов самки, не стал противиться Природе. Да он и не хотел противиться! Он так и настиг ее у телефона и вломился в свою Синичку со всего хода... У нее оказалось много подруг, не меньше десятка, которых она должна была предупредить... А еще через полчаса Танюша вспомнила о непредупрежденных, и все повторилось...

В «Грот» они вошли около полуночи, когда гуляние было в самом разгаре... Хороший, веселый получился тот день рождения. «Синичкин день». Так навсегда и остался он в памяти Андрея...

Когда на следующий день он собрался на работу, сонная Танюша обняла его и сказала в самое ухо:

– Хорошо, что ты пришел, Андрюша! Я ждала, что ты придешь. Теперь ты мой! С женой ты все равно разведешься, рано или поздно, а ко мне приходи. Слышишь? Когда захочешь, тогда и приходи! Я теперь постоянно в Одессе – перевелась в ваш «нархоз» и подрабатываю. Так что я теперь всегда под боком. Под твоим, Андрюшка, боком!

– Увидимся, Синичка. – Он поцеловал ее в губки-бантики и ушел.

А Таня оказалась права. Андрей приходил к ней потом долгие годы. Всегда, когда на душе было гадко. Рядом с Синичкой он снова оживал и снова чувствовал свою нужность кому-то...

Был четверг. Андрей только вернулся с работы, принял душ и сел ужинать, когда раздался звонок его мобильника.

– Если это не тот, кто должен позвонить, то иди на фуй, – бросил Андрей в поднятую трубку старую проверенную фразу.

– Узнаю характер Филина! – засмеялся в телефоне голос.

«Филина?» – ударило по нервам.

– Ты кто?

– Здравствуй, командир!

– Ты кто? Назовись!

– Давай встретимся через полчаса в ресторане «Одесса». Знаешь?

Это был самый первый ресторан, который он посетил в Нетании. Да и не ресторан вовсе, а так – уличная кафешка на центральной площади. «Рыгаловка» – одним словом.

– Добро! Я тебя узнаю?

– Возможно... Главное, что я тебя узнаю.

Андрей шел к «Одессе» и терялся в догадках: «Голос без акцента, вернее, с ярким московским акцентом, значит, не „носорог“ и не „индеец“. Кровник? Хрен его знает... Посмотрим. Хотя среди русаков у меня нет кровников. Ладно, поживем – увидим...»

– Здравствуй, Леня, – поздоровался Андрей с пожилым хозяином.

– Здравствуй, здравствуй, фуй мордастый! Каким ветром?

– Пивка хлебнуть...

– Ну давай...

До назначенной встречи оставалось еще десять минут, и Андрей закурил в ожидании.

– Здесь свободно? – спросил кто-то из-за спины.

– Нет! – отрезал Андрей. – Я жду человека!

– Может, меня? – Незнакомец уже отодвигал стул напротив, присаживаясь.

Незнакомец? Нет. Что-то неуловимо далекое и знакомое сквозило в чертах этого молодого и крепкого мужика.

– А ты постарел немного, Филин. Хотя видно, что форму держишь.

– Я не могу тебя вспомнить, хотя уверен, что знаю. Кто ты?

Собеседник улыбнулся на удивление теплой улыбкой, никак не гармонирующей со всем его обликом:

– Не трудись, командир. Немудрено! Ладно, не буду больше томить. Николай Макшинов, Мак. Я под твоей командой в «Сове» служил...

Оглушающий, нокаутирующий удар памяти долбанул по натянутым нервам.

– Мак... – Андрей смотрел и узнавал того восемнадцатилетнего салажонка-новобранца, успевшего тем не менее получить берет. – Ты у Тюленя в группе был...

– Не забыл! Тебе ведь тогда не до этого было, а не забыл!

– А разве можно забыть «Сову»?

– Так то я. Мы, салаги, тебе тогда в рот заглядывали, завидовали...

– Как ты меня нашел, Коля?

– По своим каналам. Использовал служебное положение.

– Все еще служишь?

– Полгода уже нет. Но работаю. Начальником службы безопасности у одного «богатенького Буратины». Я уже давно поддерживаю связь с Медведем, а тут мой босс собрался в Израиле отдохнуть, вот Игорь мне и дал твой телефон.

– Так! – Андрей хлопнул ладонью по столу. – Совсем запутал! Служу – не служу! Давай-ка по пивку и докладывай как положено!

– Есть, командир! – улыбнулся Мак.

Они потягивали из высоких запотевших бокалов пиво, и Коля рассказывал свою историю:

– Я, командир, после того рейда долго лечился...

– Я помню, Коля, у тебя было ранение в плечо. Довольно тяжелое...

– В плечо... Первая боевая работа... Мне за тот рейд «За отвагу» повесили, да и не только мне – Батя тогда все твое пополнение представил: шесть МЗО живым и двадцать шесть «За боевые заслуги», посмертных...

– Батя...

– Мы все жалели, что не удалось Муссу добить потом, с тобой.

– В мой последний рейд пошли только «старики» – это было дело чести...

– Да знаю я! Ну вот. Оставили в отряде. Служил в разведроте Джо. В девяносто втором, на дембель, дали старшину... К тому времени твоей группы уже не было – поувольнялись твои «старики». Самым последним ушел Индеец, когда Союз развалился.

– Да. Я знаю.

– А в отряде только и было слухов и рассказов про «группу Филина». Легенды пошли. Песни ваши пели. Салаги слушали байки, языки вывалив...

– Ладно. Не балабонь, Мак.

Николай улыбнулся чему-то своему и продолжил:

– Короче, я подумал, что смогу тоже. Ну, как ты, командир...

– Да какой я, на хрен, уже командир...

– Не тебе это решать... Ну, перед самым дембелем обратился к Бате, чтобы написал мне рекомендацию в РВВДКУ[23] на разведфакультет...

– Написал?

– Написал. Да и чего не написать-то? Я уже был готовым разведчиком – к тому времени имел вторую МЗО, за Таджикистан. Только попал я не в ГРУ, а в бывшее Первое управление – Служба внешней разведки, СВР...

– Ого! Ну и...

– Ну и послужил с девяносто четвертого уже со звездами – у меня был ускоренный, двухгодичный выпуск.

– Удачно служил?

– Нормально. Семь с половиной лет... Помотало немного по «шарику». Полгода назад списали по состоянию здоровья...

– Зацепило?

– Не смертельно...

– Кем уходил?

– Подполковник.

– За семь лет? Неплохо!

– Ты сам-то, командир, за полтора капитаном уже был! Чему удивляешься?

– Так я же в спецуре армейской был...

– А я из спецназа и не уходил. Только служил не в армейском, а в...

– Ясно. А дальше?

– Дальше предложили организовать охрану одному из теперешних нуворишей. Взялся. Теперь работаю на частный, так сказать, капитал.

– Нравится работа?

– Говно полное, но за нее хорошо платят, а жизнь сейчас знаешь какая.

– Да уж!

– Слушай, Филин! Давай дернем беленькой? Завтра же праздник – День войск дяди Васи[24] . Мы же тоже прыгали, значит, имеем право! Да и «берет» носили покруче голубого!

– Давай, Мак, давай. А почему не завтра?

– Улетает мой Буратино завтра, ну и я соответственно...

– Жаль.

– Хорошо, что встретились, командир. Знаешь, я давно хотел тебя найти! А знаешь для чего?

– Для чего, Коля?

– Похвастаться... Дурной был, молодой. Мол, вот он я, Филин, тот салага, а не хуже, чем ты, и «висячек» на кителе не меньше. Только когда майора получил, понял, что это глупость. Детство в жопе играло и азарт обогнать учителя. У меня ведь тоже группа легла... Из-за таких же, как твой Зерков... Только моих никогда домой не вывезти – не было нас там официально никогда и не будет... Прости, командир.

– За что?

– За то, что не понимал тебя столько лет. И еще... Мы тебе все обязаны. Если бы не Филин – все бы там остались. Там или по дороге домой...