– Ты куда-то собрался, Андрюша? – спросила его мать, увидев как-то вечером, как Андрей утюжит свою форму.

– Схожу завтра в военкомат, ма, – ответил он. – Хочу с райвоенкомом поговорить о квартире. Мне же положено?

– Не тратил бы сил, – забеспокоилась женщина. – Успеешь еще. Вас же отсюда никто не гонит!

– Надеюсь, что до этого не доживу, – улыбнулся Андрей. – Нет, просто я уже большой мальчик, ма, у меня семья, дочь. А семья должна вариться в своем, отдельном котле. И не плачь, пожалуйста, не на край же света я собрался, да и с армией уже покончено. Ма! Слышишь меня?

Он обнял такую родную, как-то очень быстро постаревшую за последние три года женщину...

– Все будет хорошо!

– Дай-то бог, Андрюша...

В районном военкомате, как всегда, царила какая-то суета. Сновали какие-то люди, офицеры и прапорщики, с невозможно сосредоточенными лицами и папочками под мышкой. Суетились, перебегая из кабинета в кабинет, девчонки-машинстки, перебирая наманикюренными пальчиками какие-то бумажки. Царила «деловая» обстановка. Хотя ее фальшь была видна невооруженным глазом, даже для такого неискушенного в штабной суете человека, как Андрей. Да и то сказать, авралы, связанные с весенним призывом молодняка на службу, постепенно сходили на нет. Служащие готовились к отпускам, и связанные с этим хлопоты были приятны. Несколько портили картину общего «расслабона» и действовали на нервы дембеля, пришедшие становиться на воинский учет после службы, но к ним относились как к назойливым мухам – либо тратили на них свое драгоценное время, либо отмахивались. А те только матюгали «штабных крыс» и отправлялись восвояси, чтобы прийти завтра. Нормальная, «рабочая» обстановка... Однако Андрей заметил на себе удивленные и вместе с тем и неприязненные взгляды – приперся, мол.

«Черт! Нужно было на китель планки прицепить, а не ордена. Вот они теперь и думают, что пришел значками погреметь перед носом. Блин комками!..»

В приемной военкома, подполковника Загайдачного, было на удивление пусто. Только за столом что-то бойко отстукивала на машинке секретарша – молоденькая девчонка в форме, с погонами сержанта-сверхсрочника. Она и подняла на вошедшего в приемную Андрея свои красивые, но какие-то уж очень злые глаза.

– Слушаю вас! – бросила она Андрею, выгнув дугой бровь.

– Я к военкому.

– По какому вопросу?

– По личному.

– Его нет! – И продолжила выдавать пулеметные очереди на машинке.

«Твою мать! Анка-пулеметчица! А за стенкой что, дух святой кроет матюгами в три этажа?..»

Из-за двери кабинета доносился отборный мат:

– ... Лейтенант! Да я тебя на фуй!..

Андрей навис над столом секретарши, опираясь на палочку:

– Девушка, милая, но ведь там же не магнитофон маты загибает и не радио.

– Подполковник сегодня не принимает!

– Но ведь сегодня среда? Да и время... – Он показал на свои часы, показывавшие 10.30, и на табличку на двери.

Девушка зыркнула на «Командирские» и на расписание, в котором четко было написано: «Прием по личным вопросам: понедельник, среда – 10.00—12.00».

– Доложите уж, будьте добры, а я подожду, – произнес настойчиво Андрей, усаживаясь на стул.

«Сержант» так хряпнула карандашом о стол, что, как подумал Андрей, он только чудом не расплющился. И, давая понять всем своим видом, что делает неземное одолжение, проплыла к двери кабинета.

«Интересная форма у сержантов-„сверчков“...» – подумал Андрей, глядя на юбочку защитного цвета, обтягивающую до невозможности округлый зад «сержанта», едва-едва его прикрывая.

– Какого хрена?! – проговорил кабинет, выпуская из приоткрывшейся на миг двери, словно из пасти, слова.

«Сержант» вернулась через минуту.

– Ждите! – бросила она не глядя и вернулась к своему «пулемету».

«Стерва!» – вынес свое решение Андрей и приготовился ждать. А ждать пришлось около получаса. Он уже подумывал бросить это занятие и уйти, когда секретарша произнесла сокровенное:

– Проходите.

Как, откуда поступил сигнал к ней, Андрей так и не понял.

– Разрешите, товарищ подполковник? – произнес он, входя в кабинет.

Военком был лет пятидесяти, тучен или, точнее рыхл, а еще в кабинете стоял тяжелый дух пота, словно в ротной казарме. Как говорится: «Мужик должен быть волосатым, свирепым и вонючим...» Подполковник перетасовывал какие-то бумажки, изображая чрезмерную занятость.

– Слушаю, – произнес он, даже не поднимая глаз на посетителя.

С первого взгляда на этого начальника Андрей понял, каков будет результат его похода, но остался уже из врожденного упрямства.

– Я присяду, если не возражаете, – мне немного сложно еще стоять, – сказал он, усаживаясь на стул.

Подполковник посмотрел с таким удивлением, как будто у него попросили взаймы минимум на «Волгу». Как же, ведь он привык к родителям-просителям, готовым ради своих великовозрастных чад на все, а тут такая наглость! Он был ею буквально ошарашен. И только через две-три минуты разглядел на Андрее форму.

– Что это за пижама на вас, молодой человек, как будто вы в грязи извалялись? – Загайдачный решил взять «на горло», а горло, надо отдать должное, было у него луженое, издававшее звуки иерихонской трубы. – Что за маскарад, военный?

– Мое воинское звание капитан, товарищ подполковник. – Андрей положил перед военкомом свою «офицерскую книжку». – А пижама эта – камуфляж модели «Выдра». Извините, в отряде другой формы не носили и не видели. Что есть...

Подполковник зло листал страницы его пока единственного документа, останавливаясь иногда и читая написанное:

– ОСН «Витязь». Спецназ? Та-ак! – Он ярился, казалось, на ровном месте. – Участник... ДРА, Фергана! Так, что еще? Абхазия, Карабах! Оч-чень хорошо!..

Андрей смотрел на этого армейского чиновника и не понимал, почему тот злится.

... – Досрочно. Опять досрочно. Аг-га! Разжалован!!! – Он победоносно посмотрел на капитанские погоны. – Та-ак! Восстановлен в звании после комиссования из армии... Ранения... Два ордена, две медали...

Он захлопнул книжицу и уставился на Андрея:

– Ну и чего тебе надо?

– Товарищ подполковник, – теперь уже и Андрей начинал потихоньку злиться, правда, сдерживаясь изо всех сил. – У меня, как у боевого офицера, комиссованного по состоянию здоровья, я знаю, есть льготы на получение жилья. Я хотел бы узнать, что для этого необходимо? Документы какие-то, может, еще что? Как вообще стать на очередь, если такая есть?

– Знает он! – взорвался военком. – А что еще ты знаешь? Может, мне свою квартиру тебе отдать? Знает он!

– Не понял.

– Что ты не понял, щелкопер? – вдруг заорал Загайдачный. – Много вас тут ошивается. Ге-еро-и!!! И всем чего-то надо. Собиратели наград! Видел я на фую таких героев!

– На «вы», пожалуйста, подполковник, – тихо проговорил Андрей, всеми силами пытаясь загасить рвавшуюся наружу ярость. – Или в «вашей» армии обращение на «вы» к офицеру уже не принято?

– Что-о?! Пошел на фуй отсюда, щенок! Ты еще меня будешь учить, как с ТАКИМИ разговаривать? Наград нацепил, сосунок! Боевой он офицер! Я тебя туда не посылал! Засранец!

Какая-то невидимая катапульта, скрытая до сей поры в стуле, бросила Андрея к столу Загайдачного.

– А что ж я, сам туда поехал?! – Он ухватил подполковника за уши и от души хрястнул его носом о стол. – Сам?! Ваши же приказы выполнял, подонок!!!

И еще раз, уже порядочно сплющенный, нос военкома вошел в контакт со столешницей...

Развернувшись и тяжело припадая на больную ногу, Андрей пошел к двери кабинета. В наступившей тишине повисли слова:

– Только попробуй позвать кого-то, падла, всю твою богадельню переломаю! Мразь! Крыса тыловая! – Он в упор смотрел на военкома, растиравшего по жирным щекам кровавые сопли...

... – Ну что там в военкомате, сынок, договорился?

– Договорился, ма.

– И что сказали?

– Послали.

– Куда послали, Андрюша, на комиссию?

– До дерева у входа, а от него направо, к бениной матери...