– Инга, моя красавица, родом из Вильнюса. Настоящая литовская девочка, ненавидящая русских оккупантов... Так, свет очей моих? – Белокурая бестия в упор смотрела на Филина, гипнотизируя своим немигающим взглядом. – Она потому и спортом занялась, и со своим братом вступила в литовскую национальную гвардию. Она у меня молодец! А знаешь, как она стреляет?! Это же песня! Была в союзной сборной команде по пулевой стрельбе. Ездила на европейские соревнования. Мастер спорта международного класса!..
«А вот и снайпер! – понял Филин. – И класс, и свирепость объяснимы...»
... – Но вы убили ее брата в Вильнюсе. Какой-то из ваших спецназов. А за что убили? За то, что этот молодой человек хотел освободить свою Родину от московского ига! С того момента Ингуша не любит этого слова – СПЕЦНАЗ. – Бекмурза посмотрел на девушку. Ее ноздри раздувались, а нездоровый румянец возбуждения растекался по щекам. – И она ненавидит вас, русских, так же как и я. Это верная помощница, а главное – беспощадная!
Бандит поднялся из кресла и, сделав несколько шагов по направлению к выходу, обернулся:
– Я оставляю тебя, пес, в надежных руках. Эта девочка оч-чень много умеет... Единственно, чего она не умеет, – сдерживать себя. Это из-за ее маленькой болезни – она ненасытная нимфоманка. Даже у меня на нее уже не осталось сил!.. Но я думаю, что ее несдержанность нам в помощь... Прощай, уважаемый. Когда ты умрешь, я вырежу твое сердце и печень и отдам их собакам. Но у тебя есть еще шанс. Подумай хорошо! Пока жив...
Бекмурза вышел, оставляя Филина наедине с этой фурией. Андрей перевел взгляд на девушку и внутренне содрогнулся – такого взгляда у человека с нормальной психикой быть просто не могло. Инга была явным клиентом Института имени Сербского...
– Так ты спецназ? – Ее глубокое, с легкой хрипотцой, что называется «с трещинкой», контральто, в общем-то, было даже красиво...
«Она, наверное, хорошо поет...» – возникла в голове Андрея идиотская мысль.
Инга вытащила из мягких кожаных ножен великолепный бельгийский боевой «нож Боуи»[12] , какие состояли на вооружении коммандос, и мягко, с кошачьей грацией, подошла к Филину.
– Я никогда еще не видела спецназ так близко, – проговорила она, прикладывая острый, как бритва, нож к своей щеке. – Это оч-чень интересно! Я очень хочу посмотреть, что же это такое – СПЕЦНАЗ. Я же имею на это право?
Девушка стала срезать с Филина форму. Медленно, явно получая неземное удовольствие от его беззащитности.
– А давай познакомимся, спецназ.
– Пошла в жопу!
– Зря... Так было бы интимнее... Хозяин говорил, что твои называют тебя Филин?
– Хозя-аин! – передразнил Андрей.
Но девушка будто не слышала издевки:
– Ну, какой же ты филин?! Ты – воробей! Филин – хищник, а ты – дичь, и я буду тебя кушать, по чуть-чуть...
Она распорола по швам куртку и брюки камуфляжа и выдернула их из-под Андрея. И, посмотрев на его полуобнаженную фигуру, отошла.
– Ты не бойся, Филин, я не дам тебе замерзнуть!
Она рубила ножом не очень толстые ветки хвороста и бросала их в находившийся тут же очаг. Когда огонь набрал силу, наполняя пещеру обволакивающим теплом, Инга взяла горящую веточку и стала бродить, словно лунатик, зажигая стоявшие в самых неожиданных местах свечи... Их было много – десятки, толстых и потоньше, совершенно целых и совсем оплывших... Мириады свечей и бродившая в их неверном мерцании ведьма... Филину вдруг показалось, что он попал на какой-то средневековый обряд викингов. Обряд жертвоприношения...
– Ты сильный? – Инга подошла к Филину и осмотрела его тело. – Спецназ должен быть большой и сильный – ты не очень большой, значит, сильный?
– Отвали, сука!
– Фу, какой ты хам! – Она посмотрела на правое плечо Андрея и радостно воскликнула: – О! Да ты снайпер!!!
Отрицать очевидное было бессмысленно – четкий, овальной формы синяк от приклада выдавал его с головой.
– А что это у тебя? – она ткнула Филина в бинты так, что он, чуть было не застонав, поморщился от боли. – Ну-ка, давай посмотрим! – девушка поддела острием ножа бинты и стала их срезать... Задевая время от времени кожу... Бросив на пол остатки повязки, она уставилась на грудь Филина.
– Оказывается, и в спецназ можно пулей попасть! Ин-те-ре-есно!.. Это ведь от пулек отметинки? Больно, наверное? – она надавила пальцем на синяк.
– Сука! – прошипел Андрей.
– Я слышала, что когда под кожей набирается кровь, то ее нужно удалять, иначе будет заражение. – С этими словами Инга провела лезвием по одному из синяков.
Теплая змея устремляется вниз, по груди и животу...
– А она у тебя вкусная – такая соленая и чуть-чуть терпкая... – Этот демон слизывал с живота Андрея его же кровь!..
– Я тебя убью!
– За что? – искренне удивилась Инга. – Я же тебя лечу!!! Да ты просто неблагодарная свинья!
Со всего маху она влепила Филину звонкую пощечину, да такую, что голова его мотнулась в сторону.
– Я буду тебя медленно лечить: каждый день, по одной гематоме, – пообещала Инга. – Слушай, спецназ, но в чем-то же ты должен быть спецназ, а? Может, здесь?..
Девушка протянула руку к паху Филина...
– Покажи мне, пожалуйста! А можно я сама?!. Мне оч-чень интересно!..
В два приема она распорола все тем же ножом ткань трусов и впилась глазами в мужскую плоть...
– Странно... Ничего особенного... Может, ты замерз?!. Не волнуйся – сейчас я тебя согрею...
– Даже не думай, падла!
Отойдя к очагу, Инга подбросила в огонь целый ворох хвороста. А затем...
Остановившись около роскошного кресла, в котором еще совсем недавно сидел Бекмурза, она стала расстегивать свой комбинезон...
Медленно сбросила с плеч грубую ткань, качнув при этом обнаженными тугими красивыми полушариями... Помяв их руками, спросила:
– Правда красивые?.. Как у Сабрины...
– Как у коровы... Мясо!..
– Хам! Они красивые...
Она нагнулась, развязывая шнурочки, стягивавшие штанины понизу, и стянула с себя комбез...
«Сука еще та! – подумал Андрей. – Хотя... Формы очень даже ОЧЕНЬ...»
На Инге были черные чулки и высокие десантные «берцы»[13] , на шнуровке, явно не «родного» производства... И все!..
– А твой дружок умнее, чем ты!..
«Вот же скотиняка! Что ж ты подводишь-то нас, друг любезный?!! Лежал бы себе, спал спокойно, и не было бы проблем! Дурак!.. Дурак и есть!..»
– Ну-у!!! Это же совсем другое дело!!! – обрадованно воскликнула белокурая бестия. – Вот теперь вижу – спецназ...
– Ты... Тварь... Лучше бы гематомы лечила!..
– Больной врачу не может указывать. – Она уселась на колени Филину и принялась, медленно раскачиваясь, тереться о них наголо выбритым лобком...
– Отвали, сука!!!
– Я только-только начала! – произнесла она, наклонившись к паху Андрея...
В принципе Андрей никогда не был противником «французской любви», особенно если его женщинам это тоже нравилось... Он принимал такие формы секса за естественные и не корчил из себя пуританина, но!.. Тогда, когда его близость с женщиной была желанной и долгожданной, когда они занимались ЛЮБОВЬЮ! Сейчас же ему казалось, что драгоценнейшая часть его мужского организма находилась в пасти у крокодилицы... Самое же противное было то, что он ничего не мог с этим поделать, полностью находясь во власти этого монстра...
В какой-то момент этого действа он почувствовал, что его колени, находящиеся под девушкой, стали мокрые и липкие, ее дыхание стало хриплым...
– Да уйди же ты, падла!!!
– И не подумаю...
Она приподнялась немного и... Вогнала в себя Филина, насаживаясь как на кол...
– Хо-ро-шо-о-о!
– Я тебя убью... – прохрипел Андрей.
У него уже не было сил сопротивляться напору женской ненасытности... Еще немного, и он...
Страшный, жестокий удар кулаком в пах провалил его в ад нечеловеческой боли. Желудок скакнул к горлу и вывернулся, фонтаном разбрызгивая содержимое на грудь, живот, ноги...
