— Что вы с ним делаете… — это был всего лишь слабый вздох, но Аллар и по легкому шевелению губ смог разобрать слова.
— Маги давно ищут способ отделиться от правительства, полностью выйти из-под его подчинения, добиться власти, которой у них еще не было. Эдванс пошел путем пресмыкания, обмана, чтобы в итоге его не смогли убрать с поста, а резиденцию не разрушить. Он, как трусливая мышь, пытающаяся осторожно, пока ее не засекли вынести сыр по кусочку. Я же собирался идти другим путем. Я выжидал, изобретая самое надежное заклинание, способное подчинить моей воле всех, кого я захочу видеть в подчинении. У меня должно было получиться самое мощное психическое оружие, пробивающее любую защиту сознания. А что касается вашего друга, то он не единственный, кто помогает мне в его создании. Понимаете, ни одно живое существо не обладает таким разумом, как человек и ему подобные, такие, как эльфы, релты или те же веистали. Не проводить же мне опыты на мышах?
— И вы решили испытывать его на людях? — я все-таки почувствовала, как теряю сознание. Смотреть на клетку, в которой сидел Тертен, было невозможно, но и оторваться от нее было нереально.
— Несколько человек ничто ради изобретения идеального оружия, которое не способно убить, но может предотвратить все конфликты в мире! Ведь с созданием этого аппарата разрешаться войны, не будет больше никаких кровопролитий, а маги перестанут унижаться перед обыкновенными, лишенными талантов и дарований людьми, как наш король. Магия разовьет громадные способности, она получит средства на разработку новых заклинаний, зелий способных вылечивать самые ужасные болезни человечества. Разве это плата? Нет, ради такого я готов сотни человек подвергнуть экспериментам. Но, если вы согласитесь мне помогать, то я сохраню жизнь всем вашим друзьям. Правда, я не могу гарантировать, что в этом случае я не попробую на вас новое изобретение. Так что думайте.
Мне стало еще более дурно. Разве может всеобъемлющий психоз, тупое подчинение предотвратить войны? Да и вряд ли такие мерзавцы, как Аллар, которые, разрабатывая панацею от всех бед человечества, идут по трупам, будут использовать новое оружие во благо. Скорее в свое личное благо, чем во благо общества. Да и, если даже все, что говорит чародей правда, можно ли принять такие жертвы, исчисляемые сотнями человек? Неужели нельзя придумать более гуманный, безопасный способ исследований? Земля подо мной начала медленно плыть в разные стороны. От гула машин, неприятного, стойкого запаха смеси всевозможных цветов мутило. Я почти чувствовала, как медленно на глаза накатывают слезы от увиденного. Пытаясь собрать всю волю в кулак, я старалась смотреть на Аллара или на пол. Но взгляд невольно снова возвращался к приятелю.
— Что с ним? Что с остальными, над которыми производили опыты? — почти неслышно произнесла я. Ответ мне и так был ясен, но я желала сама услышать его именно из уст самого мага. Он вовремя усадил меня на стул, иначе бы я обрушилась прямо на пол. Я с ужасом смотрела на Аллара. В его сероватых глазах не мелькнуло ни тени сомнения или жалости. Арнон был всего лишь верхушкой пирамиды убийств. В этом я еще раз утвердилась уже после первой же фразы мага:
— Какая разница, что с ними стало. Кто-то умер оттого, что его нервная система просто не выдержала перегрузок. Кто-то сошел с ума. Одному повезло больше всех, это было на ранних стадиях разработок. При первом же эксперименте его мозг мгновенно сварился. Так что умер он быстро, и не мучаясь. А ваш приятель. Думаю, он будет первым, первым на ком будет проведен самый последний опыт. И если вы…
Я кинула взгляд на Тертена. Парень с большим усилием прошипел мне единственную фразу:
— Не смей переводить часы, жизнь и воля людей ценнее моей жизни, — лицо приятеля исказила гримаса боли, от чего внутри у меня словно все перевернулось, а сердце защемило.
— …будете со мной сотрудничать, то этот опыт принесет положительные результаты, — продолжил Аллар. Я только мысленно выругалась, из последних сил пытаясь мыслить здраво. Маг не просто заставлял меня с ним сотрудничать силой, он даже пальцем меня не тронул. Он воздействовал самым жутким оружием — совестью, моралью и любовью. Я в последний раз взглянула на Тертена. Теперь он еще сильнее напоминал орла, сильного, гордого орла, которого удалось посадить в клетку, но не удалось сломить в нем волю. Сколько они его здесь держат? Час, два? А может, уже несколько суток. Ведь часы показывают время, но не могут показать, какое сегодня число и даже утро сейчас или вечер. В окно же мне посмотреть не дали. Ни в темнице, ни в коридорах окон не было. Когда я судорожно поняла это, мне стало страшно. За это время они могли сделать все, что угодно. Даже успеть убить Арнона или что-то сотворить с моими приятелями. Надо было думать, отчаянно цепляться за любой выход. Никто не мог мне помочь, теперь я оказалась, действительно, совсем одна.
— В чем же будет состоять мое сотрудничество? — дрожащим голосом спросила я после минутных раздумий. Аллар довольно кивнул, выводя меня из жуткой комнаты. Он почти не скрывал своего триумфа, видя, как я сдаюсь.
— Вам надо только стать в одну из наших машин. Это абсолютно безопасно. А дальше вам надо будет перевести стрелки на максимальный срок, который возможен. Машина все сделает за вас.
Я согласно кивнула. Теперь в перевозбужденном мозгу отчетливой линией строился план. Он казался самым здравым выходом из этого ужаса. Аллар, сам не зная того, натолкнул меня на одну очень отчаянную, рискованную, но достаточно осуществимую идею. Маг подвел меня к громадному железному ящику, опутанному проводами и трубками. Больше всего на свете эта машина напоминала мне гроб, поставленный на одну из стенок. Залезать туда мне очень не хотелось. Я осмотрела машину со всех сторон, не находя ни одной щелки.
— А если у меня случиться приступ клаустрофобии? — скептически посмотрела я на колдуна.
— Успокойтесь, не случиться. Внутрь привязано пятое измерение, так что вам будет очень комфортно.
— Хорошо, — ответила я, давая знак, что готова. Аллар быстро подозвал двух помощников, которые с легкостью распахнули коробку. Мне только оставалось войти во внутрь. Машина была достаточно просторной, так что, когда за мной захлопнулась дверца, я оказалась в узком, но все же дающим возможность повернуться пространстве. Что-то загудело снаружи. Теперь я очутилась на широком лугу с множеством цветов, который сменил темноту железного гробоподобного монстра. Я судорожно вздохнула, ожидая сигнала к началу. Он не заставил себя долго ждать. Откуда-то сбоку раздался сначала хриплый шорох, какой бывает при запуске старых граммофонных пластинок. За ним последовал почти ласковый голос Аллара:
— Можете начинать, Мелитриса!
Так, что он там говорил? Часы — это всего лишь миска. Но ведь можно есть кашу прямо из громадного котла. Я рывком сдернула с руки часы. Уже подпорченный кем-то ремешок развалился пополам, а сам металлический кругляш упал в траву. Никаких ограничений. Я должна сломать эту дверь, разнести ее в клочья. Несколько томительных минут я собиралась с силами, никак не находя возможности повернуть время без часов. Что ж, и гвоздиком можно выдолбить в деревяшке дыру. Я снова схватила своего тикающего помощника, ногтем поддевая крышку, защищающую механизм. Если раньше я бы даже мысли не допустила о том, чтобы так варварски обращаться с драгоценным подарком бабушки, то теперь без всяких колебаний выломала небольшое колесико. Часы начали стучать еще громче, чем раньше. Секундная стрелка, вместо того, чтобы идти в одном направлении конвульсивно начала дергаться туда-сюда. Теперь оставалось кое-как нацепить часы на руку, и в последний момент повернуть стрелки на десять оборотов назад. Пусть подавиться своей энергией!
Луг мгновенно пропал. Я оказалась снова в маленькой коробке, в которой ничего не было видно. Кто-то снаружи закричал, словно на него вылили кислоту. В голове что-то как будто лопнуло, от чего ноги сами собой подкосились. Желудок начало немилосердно выворачивать. Я, почти не соображая, что делаю, схватилась за одну из трубок, торчавших внутри машины, и дернула ее. Перед глазами стали проноситься сотни образов: горы, реки, пустыни. Похоже, это и была труба "подающая" заклинание отвечающее за внутренние пейзажи. Одновременно с этим по моему телу прошла волна прохлады, я уже не сидела, а почти упала на пол. Теперь я была полностью уверена, что по мне течет магическая энергия, преобразуясь в мою силу, способную прорезать время на десять часов назад. Стенка машины с треском вылетела из петель. Трубка с заклинанием в последний раз дернулась и чудовищный агрегат отключился. Но и этого было достаточно, чтобы произвести должный эффект. Когда я, наконец, смогла более-менее оглядеться, то застала жуткую по своим масштабам картину — лаборатория искрилась, по всему помещению плыл удушливый черный дым от загоревшегося стола с книгами. Огонь уже начал перекидываться на другие столы, на машины. Маги в ужасе старались потушить его, бегали и суетились. В этом столпотворении единственным столбом стоял сам Аллар. Я, не долго думая, рванула к нему, связывая помощника Эдванса первым попавшимся проводом, вырванным из какой-то кучи железяк. Маг даже не оказал сопротивления, только хрипло повторяя, как сломанный магнитофон:
