Когда я вошла в зал жилого корпуса, меня уже ждали приятели. Куча сумок посредине свидетельствовала о том, что народ даром времени не терял. Вместо условленных двенадцати часов дня приятели собрались уже к десяти. Я только внутренне сжалась. Опять на меня навесят всех собак, что они меня искали, волновались, что уже пора ехать, а я такая-растакая тут себе гуляю. Но, завидев меня, ребята только приветственно замахали руками.

— Мы думали, ты спишь! — честно признался Ирсиан, — Не хотели тебя будить. Подумали, что пока ты выспишься, мы хоть чемоданы соберем.

— Ничего страшного, — ответила я, взбегая наверх, — я скоро соберу вещи и поедем.

— Не поедем, — голос Тертена не выражал ничего хорошего. Я остановилась на средине мраморной лестницы, недоуменно глядя на него, — Эдванс еще сны во всю просматривает. Я уже успел пройтись к его кабинету, который оказался заперт. Помощник же его ответил, что глава конфедерации раньше одиннадцати дня не встают. Он бы и сам рад разбудить Эдванса, чтобы доложить ему о некоторых новостях…

Тертен замолк, явно не зная, как подойти к вопросу. Тоже, небось, боится меня огорчить! Я приняла самый равнодушный вид, который только могла принять, чтобы несчастному начальнику охраны не пришлось объяснять мне подробности. Парень проследил за моим выражением, и мне даже показалось, что он вздохнул с облегчением.

— …но не может, так как его начальник страшен в гневе. Сейчас начало одиннадцатого, так что вряд ли мы поедем раньше двух часов дня. Не думаю, что Эдванс прямо с постели побежит готовить чемоданы.

— В любом случае, я пошла собирать вещи, — снова начала я свое восхождение. Ребята хмуро переглянулись, явно решаясь на что-то.

— Мелитриса, тут такое дело, — начал Ирсиан. Клен за его спиной громко всхлипнула. Пришлось остановиться снова, поворачиваясь к приятелям лицом, — Тот парень, Арнон…

— Я была у него, — спокойно прервала я мага, вытаскивая из кармана черный лист клена, — он будет жить, не волнуйтесь.

— Ты была у него в комнате? Тебя туда пустили? — изумилась Клен.

— Ага. Они так были заняты, что пропустили меня без лишних разговоров. Мне немного пришлось поколдовать, раз они там сами не могут разобраться! — хмыкнула я. Последняя фраза вызвала в лице Ирсиана заметные перемены — он покраснел и стыдливо опустил глаза.

— Магия не все может… — словно пытаясь оправдаться, произнес он. Я только пожала плечами. Насколько я поняла, мальчишку им было жалко. Но особенно рьяно бороться за его жизнь не было необходимости. Он ведь даже еще не маг, а так, студент. Какой смысл вытаскивать его с того света? Одним мальчишкой больше, одним меньше. Именно это я выдала приятелям:

— К тебе, Ирсиан у меня никаких претензий. Я даже больше того, уверенна, что ты бы все сделал, чтобы вылечить несчастного мальчика. Ты, но не конфедерация. Я не думаю, что магические школы и другие заведения подобного рода полностью находятся в ее подчинении. Ведь так?

— Ну, — замялся парень, но видно было, что я попала в самую точку.

— А если, действительно, магические турниры проводятся крайне редко, то конфедерации очень невыгоден скандал. Они и меня, скорее всего, пригласили лишь для того, чтобы я могла всегда сказать, что бой был честным, что все было по правилам. А все ли было по правилам?

— Да, по крайней мере, Мелитриса я никаких нарушений не увидел. Правда, все же ставить против семнадцатилетнего мальчишки, который только перешел на девятую ступень, опытного чародея — это нечестно. На самом деле правилами предусмотрен один пункт… вроде было такое, что нельзя проводить турнир, если противники отстают друг от друга более чем на две ступени мастерства.

— Значит, я права, — еще больше уверилась я в своей правоте, — юношу обидели, он вскипятился и вызвал на турнир этого Фирса. Магам бы удержать его, да ведь если он останется жив, то просто нажалуется на конфедерацию. Кому охота мочить свою честь? Вот они и решили разыграть весь этот спектакль при молчаливом согласии Эдванса, а то и с полным его разрешением.

— Похоже, что ты права, — серьезно призадумался Тертен.

— Знаете, мне почему-то кажется, что Мелитриса сделала большую ошибку, — мрачно произнесла Клен.

— Какую? — удивилась я. Девушка выглядела напряженной, словно готовилась к чему-то не слишком хорошему, как львица готовиться к одному единственному прыжку, способному прокормить ее несколько дней.

— Если Арнон выживет, то тогда вряд ли выживем мы, — серьезно ответила Клен. Сначала я непонимающе уставилась на нее, пытаясь переварить смысл сказанного. Неужели она серьезно? Но с таким выражением лица так не шутят. Не успела я полностью осознать все сказанное подружкой, как в зал буквально ворвался Эдванс со своим помощником (нашим проводником) и еще несколькими магами. Все они с ненавистью уставились на меня, словно я совершила что-то жуткое. Эдванс буквально прожигал меня взглядом, как если бы я оплевала портрет его любимой матушки. При всем этом все пришедшие так и старались расплыться в самых добрых и милых искривлениях мимики, на какие были способны. От этой борьбы лица их начинали нервно дергаться, а рты кривились, как от кислого лимона.

— Мелитриса, нам нужно с вами поговорить, — не замечая приятелей, начал главный колдун. Я для вежливости спустилась вниз, подходя к главе конфедерации и как можно спокойнее кланяясь. От одного взгляда на всех этих людей, становилось понятно, что уйти просто так нам не дадут. Но делать было нечего, если прямо сейчас пойти в атаку, то ни чему хорошему это не приведет. Может хоть переговорным путем нам что-то удастся добиться.

— Я думаю, уважаемый Эдванс, что разговаривать вот так, стоя посреди гостиной, не слишком удобно. Вы согласны со мной? — проворковала я, замечая, как приятели сзади меня стараются изо всех сил мне подыграть, навешивая на лица слащавые улыбки. Клен даже присела в легком реверансе, от чего Эдванс на мгновение смягчил свой взор.

— Простите, мадам Клен, и вы, почтенные Тертен и Ирсиан. Просто сейчас у нас такая ситуация, что мы все в растерянности, — глава конфедерации галантно чмокнул Клен в руку, — Я думаю, что мы можем поговорить у меня в кабинете.

Тертен как можно незаметнее отрицательно покачал головой, делая страшные глаза. Я и сама понимала, что идти в кабинет к Эдвансу все равно, что самим по доброй воли заходить в клетку с тигром. Глава конфедерации явно с нетерпением ждал моего ответа. Он уже был готов произнести долгожданное для него: "Тогда пройдемте!", но вместо этого только выдал:

— Если мадам не возражает.

— Я предпочитаю обсуждение серьезных дел в более комфортной обстановке, — с удовольствием замечая досаду чародея, ответила я, — Лучше мы поднимемся ко мне. Там и камин и кресла, так что если разговор будет длинным, то нам хотя бы будет, где удобно расположиться.

— Что ж, если вы так хотите, — Эдванс первый зашагал к лестнице, почти в последний момент пропуская нас с Клен вперед. Если бы под нашими ногами обрушились мраморные ступеньки, я бы и этому не удивилась.

— Думаю, теперь вы сможете оказать мне достойную услугу, — присаживаясь в кресло перед камином, произнес глава конфедерации. — Знаете, услуга так сказать за услугу. Я оказываю вам сразу две, и вы также должны мне ответить тем же. Одна из них состоит в том, что вы меня возьмете с собой…

— Но ведь вы не оказали нам еще не одной, — возмутилась я.

— Вы тоже, — парировал маг, — Поэтому я сейчас поясню вам сложившуюся ситуацию. Понимаете, когда этот вздорный мальчишка Арнон вызвал нашего коллегу на турнир, первое время мы пытались его остановить от этого шага. Но, знаете юношеский максимализм, задетая гордость не дали юнцу не крупицы здравого смысла. Он настаивал на своем. Это так печально, когда чародей начинает руководствоваться своими личными чувствами вместо того, чтобы начать соображать!

Я хмыкнула. Если бы все маги, да и, вообще, люди в целом начали бы думать, как эта горстка напыщенных павлинов, то мир давно бы скатился в тартарары. Я лично всегда была сторонником здравого смысла, но никогда бы не позволила себе представлять так, будто от личных чувств один вред. Поймала полный издевки взгляд Ирсиана, и резко оборвала Эдванса: