Женя ничего этого не заметил. Он обнял и поцеловал меня так нежно, как принцессу из воздушного замка. В тот же миг я забыла о своем твердом решении с ним расстаться. Мы стояли в прихожей квартиры моего бывшего мужа, счастливые, влюбленные, и то, что до сих пор волновало меня: мой подлый родственник Анатолий, моя работа и даже Андрюша – все-все отступило далеко-далеко.

– Я тебя люблю, – шептал он, – я без тебя не могу, мы должны быть вместе. Правда?

– Правда, – отвечал кто-то за меня, будто бы совсем не я. – Я без тебя не могу тоже.

– Тогда я все сделал правильно, – продолжал шептать Джек.

– Что ты сделал? – млея, я растворялась в нем.

– Я договорился о контракте на полгода в Москве, в вашем американском центре. – Его губы целовали мои глаза, мою шею, забираясь в волосы, вдыхая мой запах. – Как ты хорошо пахнешь! – От этого я перестала соображать вообще. – Если ты согласна, я остаюсь здесь с тобой, в Москве... пока. Потом будем решать.

– Женечка, как же твоя работа там? – растерянно бормотала я. – Ты можешь ее потерять?

– Главное, чтобы я не потерял тебя. Я все решил. Так ты согласна? Ты рада?

– Господи, ну как ты можешь спрашивать? Конечно же, я рада, я согласна, сто раз согласна! Хочешь кофе?

– Хочу. Я прямо из аэропорта.

Мы стояли посреди прихожей, не в состоянии оторваться друг от друга, все целовались и целовались, как дети, не желая разлепить объятия.

– Как хорошо, что ты приехал!

– Правда, хорошо?

– Правда. Почему ты все время повторяешь это?

– Знаешь, ты перестала звонить и так холодно произнесла: «Подготовлюсь и...», я понял, что это приближение конца.

– Что ты такое говоришь? Какой конец? – Теперь я не шептала, а кричала: – Конца у нас никогда, слышишь, никогда не будет!

– Будет, – произнес кто-то громко над моим ухом. – Во всяком случае, в моей квартире.

Мы оторвались друг от друга и оторопело уставились на говорящего.

На пороге стоял мой бывший муж Сергей.

– Кто этот человек? И как он сюда попал? – спросил настороженно Джек.

Я пыталась ответить, но из горла вырывались отдельные звуки. Я хватала ртом воздух и, если бы не поддержка Джека, рухнула бы на пол прямо здесь, в прихожей.

– Это ты? Ты жив? Ты спасся? А где Даша? – Выдохнув это, я все-таки отключилась. Очнулась на кровати в спальне. Джек сделал мне укол. Он сидел рядом, зажав мою вену спиртовым тампоном. Неподалеку стоял Сергей, в руках он держал стакан воды.

– Хочешь пить?

– Хочу, – сказала я и, опрокинув залпом целый стакан жидкости, вновь уставилась на бывшего мужа.

– Я не улетел тем рейсом, что потерпел катастрофу, – быстро, словно я вновь потеряю сознание, проговорил Сергей, – случайно, из-за Даши. Она примеряла меховой жакет в магазине дьюти фри, в общем, закопалась, и мы опоздали на рейс. Мы с ней поссорились, она расстроилась, стала плакать, я пошел и договорился, чтобы нас отправили рейсом другой компании. Доплатили и полетели через Франкфурт, с пересадкой. Когда добрались до Испании, за полночь, нас никто не встретил. Взяли такси, долго плутали, отель не могли найти. В общем, еле добрались до пункта назначения, устали, из номера не выходили, отсыпались. А утром отправились в путешествие на яхте. Я, конечно, волновался, как там больная Машенька, позвонил няньке и спросил, как дела. Нянька как-то странно со мной разговаривала, однако сообщила, что Маша поправилась и у ребят все хорошо, а потом, не закончив разговор, бросила трубку. В открытом море сотовый не работал, то есть связи с Москвой не было. По возвращении в отель мы узнали о катастрофе, поняли, почему так странно нянька себя вела и почему Андрей сам мне не звонит. Я был уверен, что ты примешь в них участие, не сомневался в тебе, поэтому за ребят был спокоен, однако боялся вас напугать сообщением, что мы живы. Все-таки много времени прошло. Даша сразу же полетела к родителям на Украину, чтобы их успокоить, а я сюда. Вот и все! Только вас тут застать не ожидал.

– Все так просто? – пролепетала я.

– Да. Мы с Джеком, пока ты тут... познакомились, и он успел сказать, что ребята все у тебя.

– Нужно подготовить Андрея. Он сойдет с ума. – Я поднялась с постели и пошла к телефону.

– Я сам, – опередил меня Сережа.

– Хотите, я вам помогу, – предложил Джек. – От постороннего это прозвучит убедительнее и не так болезненно.

– Пожалуй, – подумав, согласился Сережа. – Тем более вы врач.

Я слушала, как Джек разговаривает с моим сыном, и думала, как хорошо, что он у меня есть. И еще поняла, что теперь я могла легко общаться с Сережей. Мое сердце не жгло. Оно было спокойно. После всего, что произошло, бывший муж больше не бередил мою душу.

Ночь с Джеком мы провели в гостинице, найти которую в центре Москвы оказалось теперь непросто. Снос любимой москвичами «Москвы», не всеми любимой «России» и уж вовсе не любимого за примитивизм «Минска» утруднил гостям столицы встречу рассвета у Кремля.

«Метрополь» отпугнул своими ценами. Предложенный нам номер за ночь тянул на мою месячную зарплату. Даже Джеку показалось дороговато. Мы поехали в «Марриотт», что располагался напротив Петровского пассажа. Солидная гостиница бизнес-класса встретила нас приветливо, и мы решили переночевать в ней. В огромном холле с высотой потолка в два этажа тихо играла музыка. Стандартный для этой сети отелей, но декорированный с отменным вкусом холл располагал к отдыху. Выпив в баре по рюмке водки (Джек настоял, как врач, прописав «успокоительное» на ночь), мы отправились в уютный номер.

«Опять я без жилья», – прижавшись к заботливому, теплому Женечке, засыпая, думала я.

В моем пентхаусе две семьи не разместятся. К чему огромное пространство? Умные коммуналки имели длиннющие коридоры. Они вели во множество комнат-клеток, которые разделяли такое же множество семей. А я замахнулась на новую жизнь, рассчитывая только на себя и на сына! К тому же возводить стены в новой квартире – дополнительный расход. А теперь, что делать теперь? Я вспоминала лицо Сергея: кажется, несмотря на то что он соблюдал подобающие приличия, ему было неприятно, а точнее, задевало то, что я целовалась с Джеком. Все-таки все мужики – собственники! Иначе почему существуют женские гаремы, а мужских нет? Женщина может смириться с тем, что кого-то могут любить, кроме нее, мужчина – никогда. Знаю, что мужская ревность распространяется даже на собственных детей! Серега даже предположить не мог, что я так быстро найду ему замену. Да не просто какого-нибудь завалящего, неприкаянного холостяка, брошенного за вредные привычки, а вполне достойного человека. Я неприятно поразила самолюбие «самого умного, самого талантливого», как считали его родственники, человека. Пусть посмотрит, что я тоже чего-то стою и значу для кого-то! Женя – умный, образованный и очень обстоятельный человек. Этого не заметить невозможно!

Я обняла лежащего рядом со мной мужчину и поцеловала в шею. Какое счастье, что он у меня есть!

Всю ночь тревожные сны.

Просыпаюсь словно от толчка. Джека уже нет рядом.

– Женечка, – зову я.

Появляется. На лице тревога.

– Что случилось?

– По Евроньюс передали: сегодня ночью в Париже смертельно ранен партнер Алегрова известный предприниматель Николай Островский.

– Что это значит?

– Значит, что он убит.

– Зачем говорят – ранен смертельно? – раздраженно спрашиваю я.

– Наверно, чтобы не выглядело так трагично и безысходно. – Джек пожимает плечами.

– Что еще сказали?

– В аэропорту Шарля де Голля. Больше ничего. Ведется следствие.

Одеваюсь, лезу в почтовый ящик. В газетах – ни строчки.

По телевидению спозаранку – концерт для дураков. Повтор с вечера.

Скрипит и завывает приемник, выхватывая безумные выкрики реклам. Наконец-то радиостанция, которой отдают предпочтение все.

Обрывок диалога:

– Вы думаете, Алегров, Островский и программист Костецкий – звенья одной цепи? – спрашивает корреспондент.