Джек слабо себе представлял наши правоохранительные органы. Куда мне с этим идти? В службу безопасности полетов? Скажут, сошла с ума, где доказательства? В милицию и того хуже. Зачем им такая головная боль? Денег никаких ниоткуда не светит, а сиди ломай голову. Наша милиция за так ничего делать не будет, скажут: «Сумасшедшая дамочка, хочет посадить родственников мужа за то, что тот ее бросил». Посоветуют пойти к гадалке: дешево и сердито. Тридцать долларов заплатишь – вмиг порчу наведет, хоть на сестру бывшего мужа, хоть на самого черта-дьявола. Хлопот меньше, да и деньги небольшие. И на допросы не таскаться. Так мне разведенные пациентки рассказывают.

После разговора с Джеком работа в голову не шла. За дверьми кабинета, где я находилась, томились в ожидании на прием пациенты. После вчерашнего – весь день кувырком!

– Входите, – устало пригласила я в ожидании очередных чужих проблем.

В кабинет ворвался Анатолий.

– Ты не думай, что я испугался и сбежал, – с места в карьер начал он. – Просто неловко как-то перед сотрудницей Константина душу изливать.

– Ты с Аленой разве знаком?

– Видел в офисе пару раз.

– А она тебя не помнит вовсе, – соврала я. – Но дело не в этом. – Я решила начать издалека. – Твоя жена, Серафима, после катастрофы меня во всем обвинила, дескать, если бы не я, Сережа никогда бы с Дашей не познакомился, а не познакомился бы, не отправился в путешествие, жив бы остался! Как ты думаешь, каково мне это слушать? И что ты на это ей теперь скажешь?

– Серафиме ничего не скажу.

– А я?

– Надеюсь на твою порядочность.

– А на твою порядочность я могу надеяться?

– Ты на что намекаешь?

– На твое сводничество!

– Мой тебе совет: держи язык за зубами!

– Ты мне что, угрожаешь?

– Просто предупреждаю.

Это было последней каплей моего терпения.

– Тогда я отправляюсь в милицию.

– У тебя доказательств никаких.

Я влезла в сейф и, к удивлению Анатолия, вынула оттуда диктофон.

– Послушаем? – предложила я и вставила кассету.

Анатолий напрягся. Я нажала кнопку. Голос Оли, Дашиной подруги, был ему, по-видимому, незнаком.

Сразу после моего визита к ней она прискакала на прием – одолели личные проблемы. О Даше ничего существенного узнать не удалось, а вот о красавце спонсоре...

Если бы я тогда догадалась, что речь шла об Анатолии! Но мне это и в голову прийти не могло!

«Мы вместе стояли в очереди на кастинг, я и Дашка, – зазвучал голос Оли. – Я, как и она, приезжая. Когда Дашка не поступила в институт, то стала с ребятами, которые тоже провалились, по кафе мотаться, ей родители деньги на первое время дали. Говорит, что там ей и посоветовали пройти кастинг, сказали: „Ты такая красивая, на шпильках ходить умеешь, попробуй“. Когда я ее спросила, кто посоветовал, она мне ответила: „Бизнесмен один, в костюме“. Тогда я ей вопрос на засыпку: „И в галстуке?“ Она обрадовалась: „И в галстуке. А ты откуда знаешь?“

А у меня уже был опыт общения с одним таким в костюме и в галстуке. Я как раз к нему в Москву прикатила. Точнее, он в двадцати километрах от Москвы живет. До этого к нам в город на переговоры приезжал. Ну, мы с ним потусовались, переспали, он стал меня в Москву приглашать, говорит: «Приезжай, погудим с тобой». Приехала! Еле поселок, где он живет, таксист нашел! Погудели! Его жена, дура сумасшедшая, меня с крыльца веником погнала. А я вся из себя разодетая, в шляпе, в сапогах на шпильках, к нему прикатила, да так и летела почти кувырком.

И когда Дашка спонсору своему дифирамбы стала петь: «Он не такой, он мне в институт на будущий год поможет поступить, у него все схвачено», – я ей тогда сказала: «Все мужики одинаковые. Ты им все, они тебе – шиш!»

Дашка добрая и доверчивая. Когда у меня каблук отлетел, девчонки, что в очереди с нами на кастинг стояли, радовались – одной претенденткой меньше. А Даша, представляете, мне свои туфли одолжила, размер совпал. Только мне это не помогло. Даша первый тур прошла сразу. Потом рассказала, что спонсор помог. А меня завернули. Объявили, что не умею двигаться на каблуках. Я в студию записалась. Там всему-всему учили.

– Чему? – Это был мой голос.

– Как вилку держать, как одеваться прилично, как ходить.

– А как прилично?

– Как я сейчас. В шляпе, на каблуках, чтобы юбка чуть ниже колен, помада не яркая... днем. Вечером можно. И духи подбирать нежные-нежные. И спина чтобы прямая, не согнутая крючком. Сидеть за столом прямо, не клевать носом.

Ну так вот, спонсор, конечно, как только Дашка прошла тур, сразу стал к ней приставать, принуждать, чтобы она с ним переспала.

– Согласилась?

– А куда деваться-то? Он ведь ее за границу обещал отправить. У него жена, правда, злющая, Дашка сказала, каждую минуту ему звонила, отчета требовала. Я имя ее запомнила из-за песенки: «Ах, Сима, невыносимо...»

Ну, спонсор, правда, не наврал Дашке, помог за границу поехать. Но там ей только приз зрительских симпатий достался. Дашка плакала, расстраивалась, жалела, что с этим спонсором связалась, и тогда он, чтобы ее утешить, со своим коллегой по работе познакомил. Сказал, настоящий бизнесмен, шеф фирмы, какие-то секретные программы для банков пишет! В общем, крутой!

– Ну а Даше-то зачем?

– Дашке вроде бы ни к чему, а вот спонсору какая-то выгода была. Мы с Дашкой потом дотумкали. Но уже поздно было. Она замуж за бизнесмена согласилась пойти. То есть за вашего мужа.

– Она согласилась? – Мой голос звучал удивленно.

– Да. Когда она с ним спать стала...

– И с ним тоже?

– Не сразу, через несколько дней. Он ее знаете как жалел! Она, конечно, предохранялась, ну, чтобы не залететь. Ей спонсор классные противозачаточные таблетки доставал, но однажды они не помогли. Она к спонсору, а он ей посоветовал Сереге скандал устроить, рассказать, что беременна. «Ты не волнуйся, он парень порядочный, все устроит».

Она так и сделала. Пришла и говорит: «Я беременна от тебя, давай деньги на аборт». А Сергей решил, что ей никаких абортов делать не надо, короче, предложил жениться. Спонсор, когда узнал, обрадовался.

– Почему?

– Наверное, ему Сергей нужен был для чего-то. А Дашка-то теперь при нем. Помочь может. Кажется, он ее что-то вынюхивать заставлял, в компьютере копаться, грозил, что мужу расскажет, как она со всеми трахалась.

– С кем со всеми?

– С Гариком, с самим спонсором, больше он вроде бы ни про кого не знал. Грозился зря, потому что Дашка вообще в компьютерах ни бум-бум!

– И чем дело кончилось?

– Не знаю. Мы с ней стали реже видеться, когда она дочку родила. Дашке некогда стало.

– А спонсор от нее отстал?

– По-моему, нет».

Я нажала кнопку и выключила диктофон, потому что дальше Оля стала рассказывать мне о своих личных проблемах.

– Достаточно доказательств? – обращаясь к ерзающему на кресле Анатолию, поинтересовалась я.

– Что ты хочешь за эту запись? – Анатолий сделался ручным и улыбчивым.

– Правду, – жестко ответила я.

– Если я тебе ее скажу, то, боюсь, ты сможешь использовать ее...

– А кого ты боишься больше: милицию, Серафиму или еще кого-то?

– Ты на что намекаешь?

– Я не намекаю, а прямо спрашиваю: ты использовал Дашу в каких целях и для кого?

– Только не думай, что я в чьих-то руках. – Голос Анатолия задрожал. – Я тебе клянусь.

К нам и так из каких-то неясных спецслужб в офис приходили. Жесткие диски из компьютеров вынули с базами данных.

– Зачем?

– Хотели узнать, на кого мы работаем. Возможно, еще что-то.

– На кого вы работаете, я знаю, а ты, на кого ты работал, когда свою красавицу с конкурса Сереже подставил?

– Наташа, я хочу сказать тебе то, что не говорил никому.

– С удовольствием послушаю.

– Я поступил подло по отношению к тебе и к Сереге. Но Серафима меня заела. Целыми днями орала: «Мой брат может деньги лопатой грести, а ты нет?» А я не мог! Не мог программы составлять, не мог их выгодно продавать таким, как Костя, ничего этого я не мог, я только мог...