– Нет, я вижу его впервые.

Вдруг кудлатый – это четко просматривалось на пленке – свой чемоданчик поставил на ленту транспортера. Сделал он это незаметно, одним движением, как бы между прочим, и тут же повернулся лицом к Сергею.

Закончив беседу с девушкой, Сергей следом за ним водрузил свой чемодан.

– Это чемодан вашего мужа? – Человек в летной форме указывал мне на тот, что поставил скрипач.

– Я не знаю. Раньше такого чемодана я у него не видела. При мне его не было.

Пленка опять вернулась к моменту, когда молодожены прощаются с Андрюшей. В руках у Сережи его старый чемодан на колесах, с которым он ездил обычно в командировки.

– Этот помните?

– Да, – твердо кивнула я.

У Даши в руках дамский несессер.

– Давайте еще раз.

Мы вернулись к тому месту, когда Сережа оформляет багаж. Вновь чужой чемоданчик встает на ленту. Даша, мило улыбаясь, разговаривает со скрипачом.

– У вашего мужа в билете зарегистрировано два места. Это показал компьютер.

– Что с того?

– Как обычно ваш муж ездил в поездки?

– Бывший муж. Меня он с собой не брал, – заупрямилась я.

– Вы не хотите нам помочь? Погибло столько людей! – увещевал меня человек, вызвавший на беседу.

– Мой сын вам все рассказал. И почему вы пристали к Сергею? Вы его в чем-то подозреваете? Еще сотни пассажиров...

– Нет, его мы не подозреваем. Точно так же мы беседуем со всеми.

Пошли дальше: у парня в руках остались скрипка и кейс. Да, он был у него изначально. Больше никакого багажа. Сережа с Дашей ушли к пограничным будкам. Судя по выражению их лиц, они со скрипачом распрощались не навсегда. Я высказала это предположение.

– Вы правильно решили, он еще встретится с ними. Позже, в баре. Вы хороший психолог. Знаете своего мужа, – похвалил меня собеседник. Наверное, он не знал, что я действительно по профессии психолог.

Парень явно делал вид, что кого-то ждет, затем, якобы не дождавшись, регистрируется на рейс. Без багажа, с кейсом и скрипкой в руках. Позже, в баре, он вновь подойдет к Даше. Да-да, именно к Даше, потому что Сережа стоит у стойки и покупает бутерброды.

– Потом он вернется, не полетит. Откажется от билетов, – подтвердил человек в летной форме. Опять пленка: звонок на сотовый. Скрипач с кем-то коротко перебрасывается парой фраз.

– Не приехал тот, кого он ждал, поэтому парень возвращается в Москву. Вот он говорит об этом сотруднице аэропорта, – еще раз прокрутив, теперь уже вперед, пленку, показывает мне следователь. Я удивленно молчу. – Сотрудница припомнила его. Она проводила молодого человека к специальному выходу. Итак, вам нечего нам сказать?

– А вы не знаете его фамилии? – хитрю я, строя в голове план, как найти скрипача, возможно, я бы припомнила.

– К сожалению, он снят с регистрации, компьютер его выкинул из памяти. Если бы он зарегистрировал багаж! При отказе от полета снимают вещи пассажира с борта – и все.

– Понимаю, у него не было вещей, – задумчиво произнесла я и, невольно втянутая в разговор, продолжила размышлять вслух: – Обычно Сережа ездил в командировку с одним чемоданом на колесах. Возможно, это чемодан его новой жены.

– Тот, большой, был ему мал?

– Нет. Наоборот, очень велик. Я все просила, чтобы он где-нибудь за границей присмотрел себе поменьше. Однако Сережа, когда возвращался, привозил подарки. Чемодан заполнялся.

– Весь?

– Когда как.

– Значит, им бы хватило одного.

– Смотря какие у девицы аппетиты. – Сказав это, я застыдилась. Человека нет в живых. А я о ней: «девица». Поэтому, чтобы исправиться, решительно и четко произнесла: – Да. Мне кажется, хватило бы, они ведь летели на отдых, Сережа вообще не любил одеваться, так что места там предостаточно... на двоих. А этот маленький чемоданчик, мне так показалось, принес и поставил мужчина со скрипкой. Может быть, кому-нибудь передавал с ними... – Я не договорила, допрашивающий меня перебил:

– Вам показалось, что он обратился с просьбой к вашему мужу взять чемодан? – Человек, провоцируя меня, смотрел прямо в глаза.

– Нет, мне так не показалось. – Мой ответ звучал твердо.

– А что вам показалось? Вы же знаете своего мужа?

– Мне показалось, что человек обманул, схитрил, тайком от Сергея поставил чемодан на транспортер. – Я действительно так думала, я не покрывала Сергея.

– А от жены вашего бывшего мужа?

– Что?

– Тоже тайком?

– Этого я определить не смогла. – Я сказала честно. Следователь покачал головой. Тогда я выдавила: – Но мне показалось, что он знакомый Даши.

Эта мысль по возвращении из аэропорта не давала мне покоя. Кто такой этот скрипач? Почему он не полетел? Почему Даша скрыла от Сергея, что везет чужой багаж? Скрыла ли? Я припоминала пленку. Она вполне могла не заметить сама. А если знала, он должен быть близким другом, давним знакомым... Моя профессия сказывалась. Как обычно, судьбы людей после разговоров вертелись в голове, не давали покоя.

Мне захотелось узнать побольше о Даше. Андрюша вряд ли мог мне помочь. Я поехала к Кате – поговорить о Даше, о ее связях и вообще о ее жизни.

В отличие от родственников моего бывшего мужа я бы не хотела, чтобы у меня с Катей сложились плохие отношения. Не знаю, поженятся ли они, и даже не знаю, желала бы я этого. Женщина старше мужчины, удачны ли такие браки? Но сейчас им хорошо вместе, для матери это самое главное – мне спокойно.

– Подружки? – переспросила меня Катя, когда я поинтересовалась Дашиным окружением. – Была у нее одна подружка, тоже на «Мисс Европа» рвалась. Только ее на конкурс не отправляли. Здесь срезали. Они с Дашей это обсуждали, я слышала. Где-то ее телефон в книжке был записан. Ее звали Оля. Вы что, сами хотите расследование начать?

– Нет, просто для себя кое-что выяснить.

Я поехала к Оле.

– Вы врач-психолог? – всплеснула руками подружка Даши. – Как хорошо!

– Вам что, нужна помощь? – увидев на ее простоватом личике неподдельное восхищение моей профессией и интерес ко мне, полюбопытствовала я.

– Да. У меня с парнем проблемы! – пожаловалась она. И тут же стала рассказывать, откуда она узнала о профессии психолога. – Знаете, перед конкурсом с нами работали все: и психологи, и косметологи, визажисты, даже балетмейстеры приходили.

– А психологи зачем?

– Ну, много там всякого нам объясняли, но главное, чтобы мы со своими проблемами на публику не выходили. Улыбались и все из головы выбрасывали, что лишнее. Счастьем светились. Вот так, к примеру. – Оля прошлась по комнате, словно по подиуму, чуть странновато переставляя ноги, строго придерживаясь одной линии – руки в боки, поворот, полуоткрыт пухлый рот, – стараясь излучать огромное счастье.

Голова у претендентки на королеву красоты была светлая и прозрачная, поэтому светиться ей удавалось. Не могу утверждать, что счастьем, потому что даже несложную роль нужно играть с умом.

На Оле была черная, прозрачная, до бедер, сорочка с бретельками, из-под которой выглядывали бордовые стринги – узкая полосочка, впивающаяся между ягодицами. Сексуально! Но тонюсенькая девочка, состоящая из одних косточек, напоминающая цыпленка табака, вряд ли вызывала эротические желания даже в созданном ее фантазией съемном будуаре: зашторенные красными тяжелыми шторами окна, пушистый ковер, а на нем бокал на высокой ножке с остатками желтого ликера.

– Но мне это не помогло, – продолжив, с обидой в голосе пожаловалась она, – а вот Дашке повезло, она такого мужа словила! Ой, чего это я несу? Если вы бывшая Сережина жена, вам, наверное, и так неприятно. – И чтобы сгладить неловкость, решила сделать мне комплимент: – А вы тоже красивая! Не хуже Дашки. Хотите выпить? У меня есть виски и тоник.

Желавшая блеснуть гостеприимством девочка понятия не имела, что виски пьют только с содовой, а тоником разбавляют джин.

– Нет, спасибо.

– А я люблю по утрам ликер с кофе. – Она вытащила бутылку ликера и долила в стоящий на ковре бокал.