— Ну собирайся, — кивнула Агни. — А я пока пойду чай, что ли, приготовлю.

И она удалилась на кухню, а я остался сидеть, утонув в кресле, и ждать неизвестно чего.

К тому времени, как Агни вернулась с подносом в руках, я все-таки набрался храбрости и позвонил Мэвис. Разговор у нас вышел какой-то напряженный. Услышав меня, она вроде бы обрадовалась, но держалась, как мне показалось, несколько отчужденно, как будто не было между нами трех лет дружбы. В первую очередь она спросила, хорошо ли я себя чувствую. Когда я ответил, что жив и здоров, и что очень хочу с ней встретиться для серьезного разговора, Мэвис как будто заколебалась.

— Ты не хочешь меня видеть? — спросил я напрямую, почувствовав ее неуверенность.

— Нет, Илэр, не то, — ответила она. — Но ты… ты не принимаешь сейчас наркотики? С тобой можно нормально разговаривать?

Я вспыхнул от негодования.

— Когда это со мной нельзя было нормально разговаривать? И причем тут наркотики?

— Не волнуйся так, — примирительно сказала Мэвис. — Конечно, давай встретимся. Где и когда?

— Можешь приехать ко мне? Или лучше у тебя?

— Я к тебе приеду. Сейчас?

— Если возможно.

— Тогда скоро увидимся.

Агни смотрела на меня, сложив руки на груди. Поднос с чашками и чайником стоял на журнальном столике. Чудесные брови Агни сошлись на переносице, что придавало ей одновременно сердитый и забавный вид.

— Действительно, Илэр, причем тут наркотики? Можно поподробнее?

— Мэвис думает, что я что-то принимаю, — ответил я.

— А ты что-то принимаешь?

— Да. То есть, принимал раньше. Только к делу это отношения не имеет, у меня нет зависимости.

— Так-таки и нет?

— Это правда, Агни. Спроси у Криса, он скажет тебе то же самое.

— Ты просто сундучок с сюрпризами, Илэр. Что еще мне стоит о тебе знать, чтобы потом не удивляться? Расскажешь?

Я попросил Агни успокоиться и не донимать меня пока вопросами. В ожидании Мэвис я разволновался так, что не мог усидеть на месте и принялся расхаживать по комнате. Чай Агни пришлось пить в одиночестве — я не мог сделать ни глотка. Я думал: как, какими словами рассказать Мэвис о себе, чтобы она поверила и вместе с тем не отпрянула от меня в отвращении? Или, быть может, не пускаясь в откровенности, сразу предложить ей уехать со мной? Зная ее характер, я даже готов был предложить ей стать моей женой. О! я с радостью пошел бы на это! Но если она согласится — господи, если она согласится! — я должен буду предупредить ее, с кем она связывает свою жизнь… кажется, я попал в замкнутый круг. И не было никаких шансов из него вырваться.

Мы условились, что Агни будет присутствовать при нашем с Мэвис разговоре: никаких тайн от нее у меня не было. К тому же, она сможет вмешаться, если что-то пойдет не так. Что именно может пойти не так, я не знал, но допускал все, что угодно. Как знать, вдруг Агни права, и Мэвис, охваченная праведным гневом, начнет тыкать в меня распятьем и вообще поведет себя неадекватно? У меня не было случая выяснить, как она относится к вампирам.

Мэвис приехала очень быстро. Я встретил ее в дверях, принял у нее пальто и помог снять сапожки. От аромата ее кожи и пробивающегося из-под него более пряного запаха крови у меня закружилась голова и пересохло во рту. Только бы сдержаться!.. Две молодые девушки так близко от меня… это трудно вытерпеть после долгого поста.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — Мэвис замешкалась в коридоре, вглядываясь мне в лицо. — Ты такой бледный.

— Я всегда такой, — ответил я и взял ее за руку. — Пойдем в комнату, я познакомлю тебя с дочкой Кристиана.

Знакомство состоялось. Девушки, рассевшись по креслам, разглядывали друг друга без особого дружелюбия, но с любопытством. Судя по выражению глаз Мэвис, она была поражена тем, что у Кристиана такая взрослая дочь. В самом деле, сейчас ему сложно было дать больше сорока. И вообще Мэвис как-то поскучнела. Не то чтобы она с самого начала была очень веселая, нет — ее, как и меня, грызла спрятанная глубоко внутри тревога. Но Агни произвела на нее как будто вовсе неприятное впечатление. И по сторонам она оглядывалась настороженно, словно ожидая снова увидеть на стенах постеры вроде тех, что я сорвал в прошлый раз. Но стены были скучные и голые.

— Ваше недоразумение с господином Сандерсом улажено? — вдруг повернулась ко мне Мэвис.

— Что? — не понял я. — Какое недоразумение?

Агни тихонько фыркнула.

— Тогда, у клуба, вы поспорили…

Ах вот как. Это теперь называется «недоразумение» и "поспорили"?.. Как дипломатично. Да еще и "господин Сандерс". Слышал бы это Алан — умер бы со смеха!

— Мы пришли к соглашению, — ответил я в том же дипломатичном тоне.

— Я… не совсем поняла суть вашего спора, — Мэвис неожиданно растерялась и продолжила, запинаясь и то и дело поглядывая на Агни. — Кристиан… то есть, я хотела сказать — господин Лэнгли, утверждает, будто господин Сандерс… это странно, но он настаивает… будто господин Сандерс — вампир.

Последнее слово она выговорила так, словно не была уверенна в правильности его произношения, тут же покраснела и уставилась себе под ноги. Агни тоже опустила глаза, но с другой целью — она силилась задавить рвущийся из нее нервный смех. А вот мне было не до смеха.

— Это правда, — сказал я деревянным голосом, изо всех сил вцепившись в подлокотники кресла.

Рука Мэвис метнулась к распятью.

— Но ведь вы говорите «вампир» в переносном смысле?

— Нет, — сказал я, и тут меня прорвало. Я горячо заговорил, подавшись вперед: — Мэвис, пожалуйста, давай уедем! Теперь можно, теперь я свободен. Уедем подальше и навсегда забудем об этом городе! Я люблю тебя и хочу всегда быть с тобой. Давай поженимся, Мэвис. Будь моей женой, я прошу тебя.

Агни застыла в кресле соляным столбом, а Мэвис покраснела еще сильнее, став почти ослепительно алой, и вскинула на меня умоляющие глаза.

— Это невозможно, Илэр, — проговорила она тихо.

— Почему? — я встал, обошел журнальный столик и остановился перед ее креслом, глядя сверху вниз.

— Давай поговорил об этом в другой раз, — пробормотала она, снова покосившись на Агни.

— Нет, сейчас, — упрямо возразил я. — Почему мы не можем пожениться?

— Ты не крещен, — почти прошептала она.

Кровь бросилась мне в лицо, я наклонился к Мэвис, руками опершись в подлокотники ее кресла. Она разволновалась и раскраснелась, сердечко ее часто стучало, исходящий от нее горячий пряный запах крови был почти нестерпимым, а я почти потерял над собой контроль.

— Это единственная причина?!

— Илэр, что с тобой? — испуганно спросила Мэвис, и ее ладони легли мне на грудь, отталкивая — пока еще не сильно.

— Ты не пойдешь за меня замуж только потому, что я не крещен? — повторил я уже громче.

— Илэр! — предостерегающе шепнула Агни, но я не обратил на нее внимания.

— Ответь же!

Мэвис встретилась со мной взглядом. В ее глазах стояли слезы.

— Нет, не только поэтому, — выговорила она тихо, но твердо. — Прости меня, Илэр. Я не могу.

— Сейчас не можешь или вообще не можешь?

— Я не господь бог и не могу провидеть будущее, — ответила она. — Но сейчас мой ответ — "нет".

— Ты не любишь меня, — прошептал я.

— Нет, Илэр, я тебя люблю, — сказала Мэвис, улыбнувшись сквозь слезы так, что я понял: то же самое она сказала бы любому человеку на этой планете, спроси он ее об этом. Мы просто вкладывали в это слово разный смысл. — Я тебя люблю и господь тебя любит. Он пошлет тебе утешение…

Лучше бы она этого не говорила. Лучше бы она ничего не говорила!

— Проклятье на твоего бога! — зарычал я, резко выпрямляясь.

— Не говори так!

— Илэр, успокойся, пожалуйста! — Агни подскочила и обняла меня за плечи. Ее поддержка пришлась очень кстати: от резкого движения, от нервного напряжения, усталости и жажды меня шатнуло так, что я едва не упал. Продолжая обнимать меня, она сердито посмотрела на Мэвис: — Знаешь что? Тебе лучше уйти.