МУЗЫКА Осел на лире вздумал прозвенеть. Разок сыграл — и зарыдал от муки: — Какие уши надобно иметь, Чтоб вынести такие звуки! ПОЧЕМУ СОЛОВЕЙ ПОЕТ, А ВОЛЧИЦА ВОЕТ Мы простим нашим предкам отсталость, Ненаучный к природе подход. Из того, что от греков осталось, Мы припомним такой анекдот: Соловью обещала волчица, Что она, мол, его пощадит, Если станет он певчею птицей, Если песнями ей угодит. С той поры соловью и не спится, Надрывает он душу свою. А волчица Грустит и томится, Подвывая в ночи соловью. И она напрягает усилья, Чтоб, как он, воспарить в вышине, И она уже чувствует крылья Где-то там, у себя на спине, — Чтоб от суетных дел и привычек Прямо к звездам рвануться во мгле… Но мелькнет за кустами добыча — И волчица опять на земле. До чего же печальна развязка! Словно язва на светлом лице: Поначалу высокая сказка И житейская проза — в конце. И сегодня случается встретить Этот старый-престарый сюжет. Мы такие же древние греки, Только младше на тысячу лет. ЛЕПИЛ ПИГМАЛИОН… Лепил Пигмалион Красотку Галатею. Извлек из глины он Прекрасную идею: Идею рук и ног, Кудрей, густых и длинных… А может, не извлек — Вложил идею в глину? Ведь глина — прах, балласт, Бездушная порода. Но ты хотя бы раз Вложить в нее попробуй Все то, о чем тужил, Одним резцом владея… Но, может быть, вложил Он вовсе не идею? Над глиною корпя, Не думая о чуде, Вложил всего себя В несбыточные груди. Лепил Пигмалион… От дел земных отринув, Извлек из глины он (А может, не из глины?) Творение свое — Красотку Галатею… А может, не ее? Ну, что ж, тогда бог с нею! Но что-то он лепил — Творец, художник, мастер — И так себя влюбил В несбыточное счастье Что было все — как сон, Томлением и бредом… «Наверно, спятил он», — Сосед шепнул соседу. Лепил Пигмалион. Я пусть иной ваятель — Ну не пигмей ли он? — Осклабится некстати, Пусть горе-знатоки Хулят его творенье. Творенье — пустяки, А главное — горенье. СИЛА СЛОВА
Поэтом был Наполеон, поэтом, И так умел он мысли выражать, Что каждый, кто присутствовал при этом, Уже не мог себе принадлежать. И не страшны потери и утраты, И стерта грань между добром и злом, Поскольку было сказано: — Солдаты Владеют — каждый — маршальским жезлом. И быть не может армии на свете, Которая дорогу преградит, Поскольку было сказано: — Столетья Глядят на нас с вершины пирамид. Поэтом был Наполеон, поэтом, Он так искусно подбирал слова, Что армия его прошла полсвета, Поправ чужие земли и права. И думалось, что слава не затмится, И слышался уже победы гром, Когда сказал он: — Солнце Аустерлица Взойдет и ныне — под Бородином! Сказал весьма удачно. Но при этом Не избежал печального конца. Поэтом был Наполеон, поэтом… Поэты, бойтесь красного словца! СТИХИ О КРАТКОСТИ, ОБРАЩЕННЫЕ К НЕЙ ЖЕ О краткость мудрая, прости Соображенье дилетанта! Я знаю, ты у нас в чести: Ведь ты у нас — сестра таланта. И мне известно, что стократ Выигрывает тот, кто краток… Но все же, краткость: где твой брат? Куда ты подевала брата? ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ТРАВМА Да, и за письменным столом Случаются порою травмы, Когда стремглав обходишь правду И сам с собой столкнешься лбом. ПРАВДЫ ПОДОБИЕ И в красоте своей, и в простоте, В своей любви (и ненависти тоже) От правды ложь порой отлична тем, Что слишком явно на нее похожа. СЕКРЕТ СТИЛЯ Его романы длинноваты, А в телеграммах без труда Он выражается всегда И содержательно, и сжато. Какой загадочный писатель! Но здесь, однако, есть резон: Ведь там ему за слово платят, А здесь за слово платит он. |
