За Белым морем принадлежал Новгороду Терский берег, называемый в договорных грамотах, где перечисляются новгородские волости: Тре или Тер — иногда Тир — иногда Тигр. Он был населен лопарями, называемыми тогда Лопь. Новгородцы брали там дани уже в начале XIII века, — как показывает название терского данника, встречаемое под 1216 г.
Дальнейший северо-восток был населен разными племенами финскими, у новгородцев под названием Печоры, Перми и Юг-ры. Главные обитатели нынешней Вологодской и Пермской губерний были пермяки и зыряне, принадлежащие к одной фамилии. По исследованиям финнологов, эти два народа первоначально жили по Каме, что доказывается их туземным названием Кама-Морт или Кама-Яс, — так называют себя равно и пермяки, и зыряне. В глубокой древности они подвинулись на север, вероятно, вследствие каких-нибудь переворотов, и расселились по рекам Вычегде, Сысоле, Вошке, Ишме, Пишме, Зиль-ме, Печоре. В глубокой древности Пермский край был известен скандинавам и в путешествии Отера называется Биармос — испорченное название Пермь, Перемь. В нашей Летописи, в перечислении народов, обитавших на русском материке, он назван Пермь. Шегрен думает, что под этим названием разумелись собственно пермяки, а другая северная ветвь их, зыряне, означены в летописи названием Печора. Первоначальная летопись, перечисляя народы, помещает Пермь и Печору в числе народов, плативших дань русским. Под 1092 годом Печора явно указывается народом, дающим Новгороду дань. В XIII веке, именно в 1269 году, из новгородских договоров несомненно видно, что Пермь считалась в числе новгородских волостей; но как далеко простиралось новгородское владение Пермью на юг — неизвестно. Верно, однако, что в XIV веке было у новгородцев плавание по Каме, потому что князь Юрий, едучи из Заволочья в Орду, спустился вниз по Каме. Известия о способе владения Новгорода этой отдаленной землей до того скудны, что нет возможности вывести что-нибудь точное. Кажется, что оно ограничивалось собранием дани посредством даньщиков, которые посылались Новгородом. Они ходили по стране вооруженными отрядами и брали у туземцев, что могли взять, соображаясь с тем, что предположено в Новгороде. Своебмт-ность Перми не нарушалась новгородцами: Пермь управлялась своими князьями до последних времен; именно в 1463 году говорится о епископе Ионе, крестившем одного из пермских князей. При самом падении Новгорода Пермь управлялась туземным князем. Новгородских поселений, сколько известно, там не было. В продолжение веков ограничиваясь сбором дани с Перми, новгородцы не заботились о распространении там христианской веры. Пермяки спокойно поклонялись идолу — Золотой Бабе, солнцу, воде, каменьям, деревьям, быкам, козлам и верили своим колдунам (шаманам), которые отгадывали будущее, подавали советы при начинании дела и умилостивляли богов в несчастии. Только в конце XIV века св. Стефан проповедал христианство между пермяками, изобрел для пермского языка азбуку и перевел на него евангелие.
Самый крайний предел новгородских владений, переходящий уже границы Европы, была Югра. Полдожение этого полуночного края, неясно указываемого в летописных известиях, было предметом споров между учеными. Георги полагал, что под этим именем надо разуметь страну от Белого моря до Урала; Шле-цер — на Вычегде; Миллер и Фишер — на Печоре. Лерберг объяснил ее положение, сопоставив летописное известие с описанием похода отправленного для покорения страны русского войска в XV веке. Согласно этому объяснению, принятому между прочим Кастреном и Клапротом, Югра была земля за пределами Уральского хребта в приблизительно указываемых границах по обеим сторонам Оби и Нижнего-Иртыша, — к северу до самоедских границ, — к востоку до рек Надима, Гана и Ваха. Впрочем, быть может, не всегда под именем Югры следует понимать этот отдаленный угол; при той неопределенности, какая господствовала в древности в географических понятиях, возможно, если бы под Югрой разумели и ближайшие земли. В конце XI и начале XII века новгородцы проникли в Заволочье и, подвигаясь все далее на восток, собирали уже дань с Печоры и достигали Югры. В 1092 г. летописцу рассказывал новгородец Гюрата Рогович диковинки про Югру. Отроки Роговича из Печоры, которая уже платила Новгороду дань, ходили в Югру.
Югра язык нем и сидит с Самоедью в полуночных странах. Зайдя луку моря, разсказывали Югры русским, есть горы под небеса высотою, и в этих горах слышан шум и крик: люди живут в средине горы, силятся освободиться, просекли из горы маленькое оконце и выглядывают оттуда, и кричат; но разобрать их языка нельзя: они только знаками указывают на железо, и просят его, и сами дают за ножи и топоры звериныя шкуры". Этот миф указывает, что в этих отдаленных странах полуночи производилась меновая торговля с остяками и вогуличами: новгородцы получали от них меха, а им давали оружие. Под 1114 г. летописец рассказывает, что ему говорили в Ладоге, будто в Югре с неба из тучи выпадают белки и олени и расходятся по Земле. Здесь также мифическое изображение богатства звериного края. Такой сказочный образ выражения о Югре возник оттого, что страна была мало известна, и путь к ней был далек и опасен. Для собрания дани новгородцы посылали в свои дальние волости ватаги даньщиков. Несколько таких ватаг, под начальством своих ватаманов, ходили по стране и собирали с жителей звериные шкуры и дорогие металлы. Странствовать было небезопасно; и действительно, упоминаются в летописях случаи, когда новгородские даньщики погибали от туземных народов. Так в 1184 г. были избиты заволочские, печорские и югорские даньщики: югорские не дошли до Югры и положили головы в Печоре. Погибших насчитано до ста. В 1193 г. новгородцы послали в Югру отряд с воеводой Ядреем. Югорцы противились, и когда новгородцы взяли у них город и приступили к другому, то югорцы прислали сказать так: мы копим серебро и соболей и узорочья; не губите своих смердов и своей дани!" Новгородцы поверили; воевода с двенадцатью человек лучших людей вошел в город; всех их там перебили. Оставшиеся за городом в поле, не дождавшись возвращения своих из города, послали туда тридцать человек осведомиться. И тех побили. Послали затем еще 50 человек. Один из последних, по имени Савка, желая спасти себе жизнь, советовал югорскому князю убить Якова Прокшинича, который, верно, был главным из посланных пятидесяти. Югорский князь послушал совета Савки: убил Якова Прокшинича, а потом убил и самого Савку. Новгородцы уже шесть недель стояли под городом, но потом югорцы сделали вылазку и перебили новгородцев. Ускользнуло только восемьдесят человек, но и о тех не было ни слуха, ни вести целую зиму.
Известие о том, что югорцы давали новгородцам дань серебром, золотом и узорочьями, помещенное в летописи, подтверждает предположение, что в Сибири на берегах Енисея и далее в древности производились горные промыслы, и тамошние жители отправляли серебро и золото на промен Перми и Югре, а от последних получали эти предметы новгородцы. По исследованиям финнологов, северо-восточные финские народы: Пермь, Печора (зыряне) и Югра с древнейших времен вели значительную торговлю, и это-то привлекало к ним, через Северное море, скандинавских богатырей, которые ездили туда то для торговли, то для разбоя. Из мифологических описаний югорских гор в наших летописях, под 1096 годом, Кастрен хочет видеть символическое изображение торгового пути, по которому пермяки и зыряне производили торговлю с Югрой по рекам Сысве и Вогулке. Путь этот шел через Уральский хребет. Кроме него, был еще другой путь, проложенный пермяками и зырянами и называемый у остяков зырянским путем. Это были два "югорские" пути, то есть пути в Сибирь; кроме них через Пермь лежал путь восточный, от Каспийского моря по Волге и Каме, а потом по Двине и Печоре до Ледовитого моря. По этому-то пути плыл из Заво-лочья князь Юрий, когда отправлялся в Орду. Города Болгары на Волге, Чердынь на реке Колве в Перми и Холмогоры в Заволочье были торговыми пунктами. Товары приходили по этому пути из Персии, Бухарин, Армении, Аравии и — по мнению некоторых — из Индии. Этот торговый путь был очень древен и ему обязана Пермь известностью в скандинавских памятниках, под именем Биармии, своими богатствами. Пермяки и зыряне выменивали на меха восточные товары и в древности снабжали ими скандинавских викингов. Новгородцы, проложив себе дорогу в Пермь и подчинив эту страну власти Великого Новгорода, овладели и древней торговлей края. Кроме Чердыни, в XV веке в Перми были города: Урос в Нижней Перми, Искор в Верхней Перми. Но как Пермь, так и Югра до конца новгородской независимости оставались со своей народностью, и московская власть, подчинивши себе Новгород, покоряла эти страны, считавшиеся новгородскими волостями, как края независимые. Пермь была завоевана в 1472 году, на другой год после Коро-стынского мира. Завоевателем был воевода князь Федор Пестрый. Хотя по Коростынскому договору Пермь оставлена была во владении Великого Новгорода, но Иван московский не считал этот договор таким, который, заключивши, следует соблюдать: он не боялся новгородцев и был уверен в их бессилии, а потому нашел удобный случай отнять у Новгорода отдаленную страну. Пермью управлял тогда, под верховной властью Новгорода, туземный крещеный князь Михаил. В Перми оскорбили какого-то московского купца. Иван, как будто в наказание, заступаясь за своего подданного, отправил туда войско. Князь Федор Пестрый прибыл на устье Черной и оттуда повел войско на плотах. Вскоре он нашел удобным разделить его и на себя взял завоевание Верхней Перми, а другой отряд под начальством Гаврилы Нелидова отправил в Нижнюю Пермь. Оба отлично повели дело. Таврило опустошил пермские поселения на пути, по которому шел; князь Пестрый же, доходя до Искора, встретил туземное ополчение. Произошло сражение — москвичи одолели.
